Девушка, задрав острый подбородок, нырнула в полувысохшую поросль сорной травы да зашагала прямиком к опушке. Сэро, глядя на сверстницу, что старательно продиралась к деревьям, усмехнулся. Провокация удалась.

– Эй, ты куда?.. Что, прямо через дебри пролазить собралась?

Поспелова обернулась и непонимающе уставилась на него.

– Вход там! – пояснил Ибрагимов, махнув вправо.

Вход оказался довольно широкой протоптанной дорожкой, которую когда-то посыпали ракушкой. Ребята прошли в чащу. Мир будто потух. Слышались лишь шелест деревьев да оглушительное карканье ворон.

– Как орут! – оторопело проронила попутчица.

– Вороны здесь зимуют, как и в центральном парке. Посмотри, все вершины в гнёздах!.. Предупреждаю: к упавшему воронёнку не подходи. Вороны могут за своих напасть стаей и крепко поклевать. Даже покалечить! Глаз выколоть или лицо порвать. Череп пробить. У них клювы крепкие. Грецкие орехи на раз-два разделывают.

Люба хотела было оспорить приятеля да упрекнуть за враньё, но, глянув в серьёзное его лицо, поняла, что он не шутит.

– На землю возле деревьев внимательно посмотри.

– Что там?.. Фу-у-у!!!.. Батюшки!

В траве прятались полуистлевшие трупы ворон.

– Почему столько дохлых птиц?!

– Специально травят. Подбрасывают корм с ядом, чтобы больно не плодились. Ну и менты, когда приезжают отдыхать, неиспользованные патроны на ворон тратят. Я тут часто гильзы нахожу.

– Значит, милиция здесь действительно тусуется?

– Весной пикники устраивает. Но не у входа, а подальше, в лесу. Этот заброшенный участок пару лет назад администрация передала под патронаж местному отделу. Рано или поздно они наведут порядок.

– То есть свидетелей и уголовников здесь не мочат?

– Ну как сказать… Очевидцем не был, утверждать не буду, – Ибрагимов загадочно улыбнулся.

– Серьёзно?

– Конечно.

– Ты же за подобное меня высмеял при Имире, выставив фантазёркой и трусихой!

– Стоп, подруга! Плюс-минус дословно цитирую: «Нас схватят менты, будут пытать, а потом замочат». Верно?

– Да, но…

– Ты боялась идти, потому что выдумала, будто нас порешат, так?

– Да, так.

– А я сказал сейчас, что не был свидетелем, как милиция здесь уголовников казнит, верно?

– Ну да…

– Какие претензии?

– Да ну тебя! – растерялась Люба, утратив логическую нить разговора.

Сэро рассмеялся.

– Смотри, вон башня виднеется!

Деревья стали редеть. Подростки вышли к небольшой поляне с пожухлой травой по пояс. На пустынном участке маячили редкие стволы берёз с остовами гостевых деревянных домиков, почти разрушенных, разобранных мародёрами. Чуть дальше виднелись корпуса покрупнее, из кирпича.

У противоположного края поляны красовалась водонапорная башня высотой с четырёхэтажный дом, из железобетона и красных кирпичей. Сверху сооружение обшили деревом, местами отвалившимся. Почти под крышей чернели маленькие оконца, в некоторых уцелело стекло.

– Видишь на верху её два выступа? Один повыше, другой пониже?.. Это балконы. Были. Железные перила давно на металлолом спёрли. Мы там, бывает, с Коробкиным сидим и на город смотрим.

– А как вы туда забираетесь?

– Сейчас увидишь.

Школьники подошли вплотную к башне. Она сурово нависала и, казалось, недовольно гудела. Точнее, гудел ветер внутри неё.

Сэро обошёл строение по кругу. Добрался до входа, дверь в который давным-давно выломали и утащили. Нырнул в полумрак. Девочка нерешительно потопталась снаружи, а затем прошла следом.

Башня оказалась полой внутри. Пахло плесенью, отхожим местом. На стенах маячили надписи краской. «Валя + Коля», «1983 г.» – и другие мыслительные потуги. Тихоня их разглядывать не стала. Мрачно и темно. Жуть жуткая! Впечатлений надолго хватит.

– Лестницу и бак давно распилили и стырили на металлолом местные барыги и алкаши. Приглядись: по кругу на стенах есть выступы. К ним лестница раньше крепилась. По выступам я с Деном на балконы и взбирался. Ну что, полезли?

– Куда?!

– На балконы.

– Ты что, я боюсь!.. А вдруг упаду и что-нибудь сломаю?

– То есть оставишь себя без красивого вида на город, даже не попытавшись рискнуть?

– Это опасно!

– Ну как хочешь! Я не настаиваю. Можешь подождать внутри башни. Здесь ночующие бомжи часто ссут. Запашок чувствуешь?.. Что, не хочешь?.. Тогда снаружи в траве посиди. Только в какашку чью-нибудь не влезь!

– Ну знаешь ли!!!

– Да, знаю! – Сэро запрыгнул на первый выступ, и, держась за торчавшую из стены петлю арматуры, шагнул на второй. – Выбор у тебя невелик.

Люба стояла в полной нерешительности и крутила озадаченно головой. Сидеть одной внизу – вариант не очень.

– Подожди меня!

– Чего?! – повеса оставил позади уже треть пути до балкона.

– Какой ты шустрый!

– Так если б ты не тормозила, то рядом бы была! Шевели булками, Люба!

Девочка задрала ногу и встала на первый выступ.

– Ой!..

– Сбоку, в стене, везде арматура торчит, видишь?.. Держись за неё.

– А если упаду?..

– Ты хочешь упасть? – школьник, держась одной рукой за арматуру, упёрся ногой в стену, откинулся телом назад и стал покачиваться на высоте, как обезьянка на цирковом канате.

– Нет!

– Тогда не падай.

Сэро подумал, что стоило бы страховать пугливую девчонку, держась позади. Ведь он изначально так и планировал. Да ну нет! Ибрагимов почувствовал поднявшийся клубок из вредности и раздражения. У него так и чесался язык задеть тихоню острым словцом, съехидничать.

– Цепляйся за арматуру и переставляй ноги с порожка на порожек. Они довольно хорошо выступают, можно спокойно двумя ногами опираться. Видишь: ничего ужасного! Больше страху нагнала!.. Да, забыл: вниз не гляди, чтоб голова не закружилась.

– А если посмотрю?

– Я тогда на твои похороны приду пирожки кушать. Мне нравятся с яйцом и луком, если что!

– Какой ты злой!

– А ты любительница глупости спрашивать. Говорю же – смотри вперёд!

– У меня перед лицом только твоя спина маячит. Точнее, задница. – Люба, спохватившись, смутилась донельзя и покраснела.

– Ну так любуйся на неё: тебе же лучше! – расхохотался юноша. – А вот и балкон!

Тихоня догнала мальчика и вошла в проём. Балконную дверь тоже давным-давно сханырили.

– Как высоко!

У школьницы спёрло дух. В лицо ударил порыв прохладного ветра. Он гудел вокруг тела, бил в лицо, игрался у ног, покачивал верхушки деревьев, развевал волосы, поскуливал внутри башни.

Сэро сел на край выступа, свесил ноги, застегнул куртку. Здесь, наверху, было холоднее, чем внизу. Поспелова подошла мелкими шажками, боясь посмотреть вниз. Ровесник, обернувшись, это понял и подал руку.

– Присаживайся рядом.

Перед подростками развернулся как на ладони вид на город. Разноцветные крыши домов. Здания больницы. Пятиэтажки в центре. Кроны центральных парковых деревьев, в которых прятался «Торнадо». Вдалеке маячил элеватор, а это, на секундочку, другой край станицы.

– Ух ты!!!

– Нравится?..

– Не то слово! Будто другой мир! – старшеклассница задохнулась, подбирая слова для объяснения чувственной гаммы, что испытывала.

Сидя на выступе балконной плиты в заброшенной, постепенно разрушающейся башне, Поспелова ощутила, что давно не жила, не