чувствовала. Что застряла в одиночестве и тоске внутри собственного внутреннего мира. Что № 27 на солидном переулке Солнечном незаметно стал её тюрьмой. Школьница, переполненная впечатлениями, вдруг чётко и ясно осознала, что очень хочет жить. Жить ярко, горячо и страстно, пылая, как свеча. Лучше прожить вот так, испытав новое, увидав прекрасное, познав неизведанное, чем всю одинокую и никому не нужную жизнь сидеть в большом несчастливом доме размеренно и неизменно одинаково.

Подростки довольно долго молча глазели с высоты по сторонам в полном очаровании. По небу плыли тёмные кучерявые облака. Ветер ворошил волосы.

Первым молчание нарушил Сэро.

– Я здесь часто сижу. Когда с Деном, когда один.

– Понимаю, тут красиво! Не боишься приходить сюда?

– Зачем бояться?.. Поверь, на поляне редко кто бывает! Когда нужно подумать хорошенько в тишине, это место – самое то.

– А как же бомжи с алкашами?

– Пустырь. Далеко от цивилизации. Украсть нечего, милостыню не у кого просить. Тусить невыгодно у башни, короче.

– Ты же мне втёр, что бродяги всё внутри зассали!

– Это запах сырой земли и плесени. Ну и готы да шестая школа сюда таскаются иногда… Думаешь, что я тебя обманул? – предугадал повеса следующую фразу приятельницы. – Зато сейчас знаешь, что могла бы упустить, пойдя на поводу у собственной трусости. Вот эту всю красотищу!

Юноша широко раскинул руки и упал на спину. Поспелова осторожно легла рядом.

– Имир тоже сюда ходит?

– Редко. Он любит поезда. Брат ходит помогать отцу на ж/д. Берёт книгу, бутерброды. Как с работой управится, уходит по рельсам к лесополосе, садится и читает. Нравится ему, где составы носятся, сидеть.

– Мне тоже поезда нравятся. – Закатила от удовольствия глаза Люба.

– Да?.. И чем же?

– Они могучие, сильные! Шумят.

– Ах-ха-ха-хах!

– Чего смеёшься?

– Мечтательница ты!

– А ты нет?

– Нет! Жить надо реальностью.

Ибрагимов снова сел и замолчал. Люба поднялась следом, но разговор продолжать не стала.

Поляна шумела от ветра. Трава колосилась, обнажая обломки железобетонных плит, скопища останков кирпичей, какие-то железяки. Девочке показалось, будто в одном месте притаилось мутное забродившее небольшое болотце. Заброшенный колодец, наверное. С лягушками, гадюками и чертями.

– Наверняка в таком уединённом месте нечисть водится, – протянула задумчиво старшеклассница, нарушив созерцательное молчание.

Парень очнулся от дум и вопросительно уставился на собеседницу.

– Болотная и лесная нечисть, – пояснила Люба. – Болотник, черти, бесы, утонувшие покойники, водяные и лесные духи, блуждающие огоньки, стрыги…

– Что-то новенькое! – оживился Ибрагимов. – Где набралась, неженка?

– В детстве славянской мифологией увлекалась.

– Ну?

– Нечисть обитает в первобытной природе. А эта поляна будто одичала. Много развалин. Вон там – болотце. Возможно, глубокое. Пустая башня. Везде остатки кирпичной кладки. Вот я и подумала, что в парке давно существует другой мир, неподвластный человеческой логике и прогрессу. И может быть опасно, потому что нежить не любит, когда вторгаются в её владения. Захочет наказать.

Сэро иронично приподнял брови, прищурился, но вмешиваться в монолог не стал.

– Например, наваждение наслать. Когда будем спускаться, бесёнок притворится ступенькой, ты ногу поставишь – и провалишься! Вот смотрю на поляну: трава высокая, и, если б не ветер, даже с высоты не увидела бы торчащих железяк да подозрительной, наверняка глубокой лужи. А ведь о железки можно споткнуться, упасть и крепко разбиться. Место будто предупреждает, что чужакам не радо, и демонстрирует опасности.

– Да, согласен, железяки зачётные! Покажу их на днях Коробкину. Вдруг удастся вытащить да на металлолом сдать. Я бы и не заметил, если б не ты. Спасибо!

– Знаешь, почему я хотела увидеть водонапорную башню? – Люба хмуро взглянула на скептично настроенного парня.

Ибрагимов вопросительно наклонил голову.

– У Стивена Кинга (писатель американский) есть роман «Оно». Весьма жуткий! Имир и Паша читали, подтвердят. «Оно» – чистое зло, пришедшее на Землю из других миров. Без имени. Питается страхами. И охотится, в основном, за детьми. Чего боятся дети? Того, чего не понимают. Заброшенных мест, больных людей, смерти, клоунов…

– А клоуны причём?

– Потому что против смеха и веселья всегда кошмар и ужас. В книге клоун-людоед – один из обликов зла. «Оно» всегда заманивало людей в стоячую тухлую воду: канализация, заброшенная водонапорная башня. Где нет движения, обновления, жизни. В книге героям здорово досталось именно в водонапорке: дети столкнулись с призраками и всякими кошмарами…

– Поэтому ты и заинтересовалась парком? Думала поздороваться со жмуриками и нечистью?

– Нет, конечно! То есть, не совсем… Хотела почувствовать атмосферу.

– Заброшенных зон?

– Да. И, глядя на буйство природы над останками человеческого обитания, я понимаю, почему зло в книгах и даже в верованиях оказывается не земным… Есть нечисть, образованная от людей: младенцы, брошенные на голодную смерть в лесу, ожившие покойники, вурдалаки, оборотни, русалки, кикиморы… А есть нежить, у которой нет человеческих корней. Так откуда она взялась на Земле тогда?.. Кинг, между прочим, многие образы и мотивы взял у Лавкрафта (я его раньше читала: в классах шестом-седьмом). Помню, одолела «Зов Ктулху» и сильно перепугалась.

– Почему?

С лица Сэро уже слетела насмешливая ирония. Люба говорила проникновенно, с поразительным убеждением, демонстрируя богатую начитанную натуру. А тишина и дикая заброшенность места, солнце, собравшееся к закату, порывы шального ветра доделали остальную работу с воображением парня. Он целиком включился в Любин монолог. Мурашки чувственно забегали по коже, зрачки завороженных глаз постепенно увеличивались. Юноша замер и обратился весь во внимание.

– Потому что в работах Лавкрафта прослеживается чёткая идея: зло прибыло на Землю задолго до появления людей. Оно умеет манипулировать большими массами, находясь в мёртвом сне в гробницах древнего города-кладбища на дне мирового океана. У зла есть имена: Ктулху, например. Это космическое древнейшее божество. Опасное и совсем не доброе. «В своей обители в Рльехе мертвый Ктулху спит в ожидании своего часа». Возможно, именно чужеродное зло и создаёт нечисть из людей на этой планете.

– Понятно. Хотя нет, не понятно! А кого ты в начале перечисляла?

– Когда?

– Когда говорила про болото: черти, потом ещё что-то…

– Болотники – покровители болот, людей стараются утопить. Блуждающие огоньки светятся в темноте, заманивают человека в трясину. Стрыги или стригои – карпатские вампиры, вылезают из могил по ночам. Карпаты – горы на границе Украины и Румынии (могу ошибаться: не сильна в географии). С Карпатами много преданий связано, особенно мистических. Граф Дракула родом из Карпат. Он румын. Читал Брэма Стокера?

– Так, знаешь что?!.. Хватит с меня страшилок! Довольно уже жути нагнала! Как можно такое читать?!

Люба неопределённо пожала плечами.

– Мне нравится. Люблю мистику и детективы. Тебя же прикалывает провоцировать милицию в парке поздно ночью, а потом, сверкая пятками, драпать. И я, заметь,