– Тогда почему не поднялась? – Николь растягивала каждое слово, будто только вчера говорить научилась.

Я вытерла лицо полотенцем и взглянула на бедняжку:

– Потому что будильник стоял в моей комнате, а спала я немного не там.

– Прости…

– Хватит извиняться, ты ведь не заливала мне его в рот, – попыталась улыбнуться. Получилось паршиво.

Если Николь сейчас вырубится, ничуть не удивлюсь.

– Тебе к двум? – спросила я, придерживая соседку за плечи.

– Ага-а-а…

– Иди поспи. Давай-давай, – толкнула её к выходу из ванной. – Ты вчера точно больше меня выпила.

– Тейт…

– Приду, сварю тебе супчик.

– Тейт… Ты сильно опаздываешь?

– Уже минут на десять.

– Блин…

– Иди, ложись, – довела Николь до дивана, а она всё смотрела на меня распухшими глазами-щёлочками. – Аптечка на кухне. Аспирин найдёшь сама.

– Тейт…

– Ну что?

– Возьми с собой хотя бы сковородку.

– Это ещё зачем?

– Будет чем от Шейна отбиваться…

В итоге опоздала я на двадцать пять минут, когда разминка уже подходила к концу, а всё потому, что слишком долго стояла перед выбором: надеть полупрозрачные леггинсы или новый подаренный неизвестно кем спортивный костюм. Точнее, как неизвестно? Подаренный Калебом, но меньше всего сейчас хотелось, чтобы он меня в нём увидел, потому что первыми словами после нашего поцелуя на крыше просто не имели права быть слова: «Привет! Спасибо за костюмчик».

Только не в этой жизни.

Калеба и его группы в зале не оказалось. С облегчением выдохнула и потащилась в другой конец зала, где моя группа очень даже весело проводила время со своим наставником.

О, Шейн надел спортивный костюм?.. Да ещё и чёрный? А как же красные штанишки с седлом на коленях?.. В стирку отправил?

Тихонько занять своё место в группе не получилось. Улыбка Шейна молниеносно покинула лицо, стоило его глазам увидеть опоздавшую. Лицо тут же помрачнело. Шейн поднялся с мата и, скрестив на груди руки, ещё несколько долгих минут продолжал молча уничтожать меня взглядом.

Я устала ждать, пока его рот соизволит открыться.

– Да, я проспала, – проворчала без эмоций и кивнула на девушек, – я займу своё место?

А Шейн всё оттягивал момент, видимо придумывая, как опустить меня пожестче.

Медленно выдохнул, перевернул кепку козырьком назад, сделал шаг ко мне, и, как самый настоящий серьёзный тренер, строго глядя в лицо, произнёс:

– Ты опоздала.

– Да, я вроде как сказала, что проспала.

Брови Шейна вопросительно приподнялись:

– Считаешь, что имеешь на это право?

– Конечно имеет! Она ведь на первом месте! Ей плевать на соревнования! – воскликнула блондинка в самых коротких шортиках на свете. Та, что дружит с Дани. Крис, кажется…

Несколько девушек шумно поддержали блондинку.

Шейн бросил ленивый взгляд на них, затем на меня:

– Причина?

– Я что, в армии? – Я честно старалась говорить без возмущения! Но разве с НИМ это возможно?!

– Ты на проекте, где за каждое место идёт борьба, – ровно ответил Шейн, буравя меня строгим взглядом. – Причина?

На секунду прикрыла глаза, борясь с раздражением. Нет, я не выдержу этого. Просто не выдержу. Да, я виновата, что опоздала, но чёрта с два буду отчитываться за это перед придурком! Позовите Вонга, и я культурно извинюсь!

Шейн сделал ещё шаг вперёд, уголки его рта приподнялись в опасной улыбочке, он спрятал руки в карманы спортивных штанов и мягко, но ещё более устрашающе произнёс:

– Похмелье не мучает?

А вот это уже интересно!

Стрельнула глазами в Дани – девушка, как ни в чём не бывало продолжала разминаться, зато вот блонди-подружка ехидно хихикала. А Дани держала марку, молодец какая! Ну кто ещё, если не она, мог поставить Шейна в известность о нашей вчерашней с Николь пьянке? Больше некому! Я-то ей где дорогу перешла?..

Ах, да… голосование. Простите.

Резко выдохнула, отвела взгляд в сторону и, собрав мысли в кучку, решительно посмотрела на Шейна:

– Я буду тренироваться, или можно идти спать дальше?

– У тебя первое опоздание, Миллер, – лицо Шейна вновь вернулось к строгому выражению нереально крутого тренера. – Я отмечу это. После двух опозданий вылетаешь из проекта. И никакое голосование тебя не спасёт.

Да чтоб тебя…

– В наказание, – продолжал Шейн, – будешь заниматься дольше других, три дня подряд.

– До соревнования и осталось три дня, – спокойно заметила я.

– Вот и будешь заниматься всё это время дольше остальных.

Как же я его ненавижу. Надо было взять сковородку!

Лукавый взгляд Шейна пробежался вниз по моему телу и вернулся к лицу:

– Сегодня стриптиза не будет?

– А наставники имеют право задавать такие вопросы? – изогнула бровь я.

– Вчерашний костюмчик мне нравился больше.

– «Он ведь так отлично подчёркивал изъяны моего тела» – цитата одного извращенца.

Ухмылка Шейна стала ярче:

– Скоро фотосессия, Миллер. Даю слово, что подберу тебе такой костюм, которого ещё ни один извращенец даже в своих самых грязных фантазиях не видел.

– Тогда тебе придётся очень постараться, чтобы переплюнуть свои фантазии.

Шейн беззвучно усмехнулся:

– Не играй с огнём, Миллер.

Я презренно сузила глаза:

– Угрожаешь?

– Нет, – Шейн простодушно дёрнул плечами. – Просто будь готова.

Надеюсь, он сполна прочувствовал всю ненависть в моём взгляде.

Но Шейн лишь продолжал ухмыляться:

– Займи своё место, Миллер. Для тебя разминки не будет.

Сегодня камеры снимали недолго, зачем проекту одни и те же кадры? Так что через минут тридцать в этом плане нас оставили в покое.

К двенадцати дня Шейн распустил группу, так как многим предстояло отправиться на интервью с Анемоной – на такое же, как было у меня вчера.

Я – единственная, кто остался в зале отрабатывать наказание. И считайте меня кем хотите, говорите, что я сама решила участвовать в проекте, что должна была быть готова ко всему! К Шейну… я готова не была!

– Двадцать кругов по периметру зала, Миллер.

Я не двигалась с места, всё ещё пытаясь отдышаться после отжиманий, если мои горе-отжимания вообще можно так назвать.