— Сударыня, — терпеливо промолвил Ломов, — у вас наверняка имеются знакомства, которые могут помочь. Выберите надежного человека, расскажите ему все что знаете, и пусть он доведет следствие до конца. В конце концов, у вас теперь есть не только подозрения, но и свидетель, который выжил после покушения. У официальных лиц есть полномочия, которых нет у вас. Они допросят прислугу, если надо, арестуют всех подозреваемых и найдут убийцу. Это их работа. У вас она совершенно другая.

«Да, не искать убийцу, а готовиться к убийству, которое произойдет за тысячи верст отсюда», — подумала Амалия. Вслух же она сказала нечто совершенно иное:

— Пожалуй, Сергей Васильевич, вы правы. За то время, которое у нас остается, я не успею толком разобраться в происходящем. Думаю, я поступлю так, как вы советуете, и передам следствие в надежные руки.

— Ну вот и ладушки, — проворчал Ломов. И все оставшееся время, пока они ехали к особняку баронессы Корф на Английской набережной, он обсуждал с Амалией тонкости разговорных диалектов страны, в которую им предстояло вскоре отправляться.

Амалии даже не пришлось самой предпринимать какие-то действия, чтобы привлечь внимание властей к происходящему. Дома баронессу Корф ждало письмо от Володи Шанина, который уведомлял ее, что, так как его брата пытались убить, семья вынуждена просить официального расследования. В письме Володя благодарил Амалию за желание помочь и выражал надежду, что того, кто столкнул его брата с лестницы, скоро найдут и накажут по закону.

На следующий день, когда Амалия собирала вещи, придирчиво отбирая то, что могло ей понадобиться в долгом путешествии, прислуга доложила, что госпожу баронессу хочет видеть Александр Панкратович Семилуцкий, следователь. На первый взгляд гость мало походил на человека, распутывающего преступления: он был молод — лет двадцати пяти, — худощав и задумчив. Проще было вообразить его в роли провинциального поэта, который пишет дамам в альбом чувствительные стихи, или актера-любителя, но Амалия отлично знала, как обманчива бывает внешность, и решила покамест воздержаться от суждений. Не упоминая Ломова, она рассказала, что услышала о сне, который в одно и то же время увидели два разных человека, и добавила, что этот случай возбудил ее любопытство. Дальнейшее развитие событий укрепило ее в мысли, что сны поручика Истрина подтолкнули неизвестное пока лицо совершить как минимум одно преступление — столкнуть Николая Шанина с лестницы. Весьма вероятно, что и со смертью Елизаветы Левашовой не все так гладко, но тут потребуется дополнительное расследование, потому что у Амалии нет никаких доказательств — только догадки, и нужны факты, чтобы подтвердить их или опровергнуть.

— Боюсь, что с третьим сном тоже возникли осложнения, — сказал Александр Панкратович, смущенно кашлянув. — Дело в том, что Варвара Дмитриевна исчезла.

— Не может быть! — вырвалось у Амалии.

— Боюсь, что может, госпожа баронесса. Вчера Варвара Дмитриевна не вернулась домой, и никто не видел ее после того, как она покинула особняк Левашовых. Муж искал ее по всему городу, но не нашел. — Александр Панкратович выдержал небольшую паузу. — Как вы помните, сон ее пасынка сулил ей смерть в воде, и Василий Григорьевич… он настоял на том, чтобы мы проверяли всех утопленниц. Сегодня утром как раз нашли женское тело у Египетского моста, и господин Истрин ездил на опознание, но это оказалась не его супруга.

Амалия едва не спросила, кто такой Василий Григорьевич, но, к счастью, вспомнила, что таково было полное имя и отчество Базиля. По правде говоря, баронесса Корф была сбита с толку. Ей казалось, что опасность может угрожать скорее Оленьке Левашовой, но Варвара Дмитриевна… в представлении Амалии жена Базиля относилась к женщинам, которые могут за себя постоять. Или же враг Варвары Дмитриевны оказался для нее слишком коварен и непредсказуем?

— Вчера госпожа Истрина поехала следом за дочерью к Левашовым, где устроила сцену, — сказала Амалия решительно. — Надо узнать, куда она отправилась от них. Вы опрашивали извозчиков? Возможно, она села в наемную карету или даже в пролетку. — Среди наемных экипажей пролетка котировалась ниже, чем карета.

Александр Панкратович ответил, что его помощники уже опрашивают извозчиков и городовых, но пока безрезультатно. Похоже на то, что Варвара Дмитриевна предпочла идти пешком, что в общем-то объяснимо, так как погода была прекрасная, не чета сегодняшней. (Снаружи сейчас лил дождь.)

— Признаться, — добавил Александр Панкратович, поколебавшись, — я было подумал, что Варвара Дмитриевна под влиянием ссоры с дочерью могла… э… принять опрометчивое решение и… допустим, броситься с моста в воду.

— Если я правильно представляю себе ее характер, — не удержалась Амалия, — она бы скорее постаралась дожить до ста лет, чтобы насолить пасынку.

— Возможно, — не стал спорить Александр Панкратович. Вид его стал, однако, еще более задумчивым, и Амалия невольно насторожилась. — Но если так, куда же она исчезла?

— Сколько у нее с собой было денег?

— Несколько десятков рублей.

— А точнее?

— Никто не знает. Впрочем, ее муж предполагает, что вряд ли у нее было более двухсот рублей.

— Двести рублей — это уже что-то. На эти деньги она вполне могла уехать из города.

— Чтобы убежать от судьбы?

Амалия нахмурилась.

— Почему-то у меня нет уверенности, что она вообще стала бы от кого-то бегать, — сказала баронесса Корф. — Возможно, опрометчиво делать такие выводы о человеке, которого едва знаешь, но… Скажите, вы пробовали искать ее у друзей?

— Разумеется, и еще до того, как обратиться к нам, Василий Григорьевич обошел их всех. Безрезультатно. — Александр Панкратович с любопытством поглядел на свою собеседницу. — Вы полагаете, она может быть еще жива?

— Почему я должна верить, что она умерла? — сердито ответила Амалия. — Потому что Арсению Васильевичу приснился сон?

Александр Панкратович вздохнул.

— Признаюсь вам, госпожа баронесса, мне еще никогда не приходилось вести такое странное дело… Вы, как я понимаю, некоторым образом занимались им дольше, чем я. Могу ли я узнать, к каким выводам вы пришли?

И Амалия изложила свою версию. Все началось с того, что Арсению приснился зловещий сон, который он записал в своем дневнике. Запись попала на глаза его сестре, и она решила, что сон послужит сближению брата и подруги. Арсений действительно стал гораздо больше общаться с Оленькой, но затем произошло непредвиденное: умерла Лиза.

— Вам предстоит в точности выяснить, было ли это убийство или несчастный случай, — добавила Амалия. — Лично я не удивлюсь, если смерть девушки вовсе не была случайной.

Далее Арсению приснился еще один сон, и его сестра с Оленькой оказались перед сложным выбором. Они были в ужасе после смерти Лизы, но если бы Оленька сказала, что не видела второй сон, это вызвало бы слишком много вопросов. К тому же не исключено, что Арсений сразу же охладел бы к девушке, поэтому она решила продолжать игру.