Молодежное движение «Наши» – один из наиболее одиозных экспериментов Суркова по предотвращению «цветной» революции в России и материализация его идеологии суверенной демократии[479]. Путем активизации молодежных групп, призванных защищать российский суверенитет, Сурков сумел в 2005–2011 гг. трансформировать национальную мобилизацию и формирование «патриотично настроенных» элит в тактический политический инструмент. Политизация дискурса о российской нации в случае с движением «Наши» имела целью в том числе привлечение молодых людей по всей России для противостояния возможным уличным протестам оппозиции. А отсечение «своих» от «чужих» (через проговаривание кто есть «наш», а кто нет) четко маркировало границы национальной идентичности, обозначая «истинных патриотов». Более того, молодым людям из этого движения, формально не включенным ни в один официальный политический орган, было позволено намного больше, чем остальным, – и в плане речей, и в плане действий. Именно поэтому риторика противостояния «врагам России» лично Путина проявилась у «Наших» почти сразу[480].

Родившаяся в феврале 2005 г. организация позиционировала себя как «молодежное демократическое антифашистское движение», стремящееся превратить Россию в лидирующее государство XXI в. Однако не на бумаге, а в речах ее сторонников проскальзывала совершенно иная мысль – о защите России от внешнего контроля[481]. Выбор названия для движения также многое говорит о том, как Кремль в XXI в. активно перехватывал конспирологическую повестку националистических движений 1990-х. В ноябре 1991 г. известный тележурналист Александр Невзоров создал движение «Наши» как ответ на провал путча ГКЧП. «Каждый истинный гражданин России в душе мечтает о ГКЧП, потому что страна, по сути, захвачена неприятелем», – заявлял он тогда[482]. Эти реваншистские взгляды помогли ему получить общественную поддержку и в начале 1990-х избраться в Государственную думу. Однако в начале 2000-х, по словам Невзорова, ему позвонил лично Сурков и попросил «пожертвовать» название для молодежной организации[483].

К тому времени, когда в середине 2005 г. были сформулированы основные тезисы суверенной демократии, «Наши» уже успели провести демонстрацию против фашизма и в память о победе во Второй мировой войне. Лидер движения Василий Якеменко заявил, что участники движения принимают от ветеранов эстафету борьбы за независимость страны[484]. В первом летнем лагере движения Глеб Павловский объяснял его участникам, что их уверенность в завтрашнем дне находится под угрозой: «Европейская цивилизация так устроена, что ей постоянно нужен враг, особенно в периоды, когда все хорошо. Так было с евреями в конце XIX – начале XX века, так сейчас происходит с русскими. Русские для Запада сегодня – объективно главные изгои, какими бы хорошими мы ни были. Русские – это евреи XXI века, и это нужно учитывать»[485].

Противопоставление России и Европы, обращение к памяти о Великой Отечественной войне, а также к «трагедии» 1991 г. как моменту утраты идентичности стали ключевыми положениями для молодежного движения, созданного Кремлем. Риторика национального строительства основывалась, прежде всего, на том, что Россия является многонациональным обществом[486] и любые экстремистские и фашистские взгляды могут ее разрушить: «Столкновение цивилизаций способно убить Россию, как оно уже убило Советский Союз. Остановить распространение в нашей стране идей фашизма, агрессивного национализма, религиозной нетерпимости и сепаратизма, угрожающих единству и территориальной целостности России, – задача нашего поколения»[487].

Характерно, что для движения, позиционировавшего себя как молодежное, антифашистское и готовое взять на себя ответственность за будущее страны, наиболее значимыми были идеи противостояния оппозиции. Вместо конкретных политических действий в своем манифесте «Наши» в первую очередь призывали к отречению от «поколения пораженцев», которое своими действиями разрушило СССР, а теперь планирует разрушить государство еще раз: «Те, кто видит опасность в усилении России, кто стремится сегодня ввести в России внешнее управление по образцу 90-х годов, кто привык добиваться собственного успеха в условиях социального хаоса, хотят одного – подорвать первые позитивные изменения в России и навсегда вернуть страну в эпоху неэффективного слабого государства и распавшегося общества»[488]. И вновь, как и в речах главных кремлевских политиков, именно «пятая колонна» внутри страны угрожала ее независимому и успешному развитию: «Сегодня на наших глазах формируется противоестественный союз либералов и фашистов, западников и ультранационалистов, международных фондов и международных террористов. Его скрепляет только одно – ненависть к Путину. Что стоит за этим противоестественным союзом?»[489]

Сейчас уже можно оценивать первую попытку Кремля вовлечь молодежь в общественное движение с целью формирования группы поддержки государственной идеологии. В середине «нулевых» «Наши» были представлены как модель идеального патриота и резерв формирования будущего ответственного класса российских управленцев. Однако в действительности движение использовалось как инструмент социальной инженерии и управления уличным протестом, а его участие в самых громких акциях – атаках на политиков, скандальных демонстрациях – стало продолжением политики, вершившейся в кабинетах Госдумы, Администрации президента и парламентов регионов. Активное использование теорий заговора в идеологии движения виделось Кремлю эффективным методом мобилизации молодежи и превращения ее в лояльных, активных уличных бойцов. Отчасти этот метод действительно оправдал себя, но после реальных уличных манифестаций оппозиции в 2011–2012 гг. Кремль закрыл проект, несмотря на попытки лидера «Наших» Василия Якеменко создать новое движение[490]. К этому моменту стало ясно, что существует не менее эффективный способ продвижения того или иного образа российской нации и ее врагов – медиакампании.