— высокий, статный, уверенный в себе. Ну прямо жених. Фёдор Николаевич взглянул на него с лёгкой улыбкой и объявил:

— Старший лейтенант Одоевский, поздравляю вас с присвоением нового офицерского чина. Ваши выдающиеся организаторские способности, а также проявленная храбрость и стойкость в борьбе с аномалиями делают вас достойным этого звания.

Слава принял награду сдержанно, но в глазах его светилась гордость.

— Ничего себе, — присвистнул Феликс в соседнем ряду. — Это если Славе дали старлея, то кого же дадут нашим Андрею и Лёше?

— Тихо ты, Юсупов!

— Выше старлея им точно не дадут, — сказал Миша Эристов. — Они же оба до этого не проходили службу. А вот Одоевский уже пришел в Корпус уже в чине лейтенанта. Так что в случае со Славой все справедливо…

И вот, наконец, прозвучало:

— Курсант Николаев, выйти из строя!

Всё вокруг будто замерло. Я шагнул вперед, чувствуя десятки взглядов, впившихся в мою спину. Все ждали.

Я шагнул вперед, твердо, но без спешки, направляясь к великому князю Федору Николаевичу. Вокруг повисла полная тишина, лишь мягкий скрип снега под моими шагами нарушал её. Весь курс замер в ожидании — каким будет мое звание?

Федор Николаевич посмотрел на меня с улыбкой, но взгляд его оставался холодным, словно он до сих пор не мог понять, с кем имел дело. Он взял из рук своего помощника небольшую коробочку, и его голос звучал чётко и торжественно:

— Курсант Николаев, поздравляю вас с присвоением внеочередного звания старшего лейтенанта Специального Его Императорского Величества Корпуса! Внеочередное звание за исключительные успехи в службе и боевой подготовке!

Гулкий вздох прокатился по строю. Я поклонился, принял коробочку с наградами и отчетливо произнес:

— Служу Отечеству и Его Императорскому Величеству!

На миг мне показалось, что лицо Федора Николаевича дрогнуло, но он быстро взял себя в руки. Почти ничего, но я заметил. Интересно.

Я развернулся и ровным шагом вернулся в строй, который рокотал от шепотков.

— Внеочередное⁈ Ему?

— Да это же… немыслимо!

— Он Черный Алмаз, ему все можно…

Но шепотки оборвались, когда прозвучало:

— Курсант Романов, выйти из строя!

Андрей уверенно вышел вперед. В напряжённой тишине можно было услышать, как скрипят под его сапогами крошечные льдинки.

— Лейтенант Романов, поздравляю вас! — сказал великий князь, не выдавая ни капли эмоций.

Все мои товарищи разочарованно выдохнули. В строю снова зашептались.

— Лейтенант⁈ — разочарованно протянул кто-то. — Да его бы в старшие ставить!

— Да, он ведь руководит группой не меньше, чем Николаев. Николаев же вечно отсутствовал…

— Несправедливо это…

— Ага…

Но Андрей не подал виду, что расстроился. Лишь четко и безэмоционально ответил:

— Служу Отечеству и Его Императорскому Величеству!

Вернувшись в строй, он не сказал ни слова, а я лишь бросил на него быстрый взгляд. Его лицо оставалось непроницаемым, но я знал, что в глубине души он был разочарован.

Какая же кошка пробежала между Андреем и его отцом? И сколько можно было третировать сына? Я понимал, что дядюшка Федор хотел видеть в Андрее не просто достойного преемника, но и наследника, который превзойдет его самого. И все же я считал, что великий князь сильно перебарщивал.

Андрей давно доказал, что он не дурак. К тому же из него действительно получился неплохой борец с аномалиями. У него все было — и сила, и чувствительность, и умение собраться в критический момент. И сердце горячее, и голова холодная. Чего еще Федору Николаевичу, скотине такой, не хватало?

Следующей вызвали Катерину Романову. Она шагнула вперед, сохраняя достоинство.

— Курсант Романова, поздравляю вас с присвоением звания лейтенанта! — торжественно объявил великий князь.

Я краем глаза заметил, как несколько человек удивленно переглянулись, но первым заговорил Андрей:

— Заткнитесь. Она заслужила это. Кати внесла огромный вклад в изучение аномалий. Вы даже не представляете, через что ей пришлось пройти с этим дерьмом. Если кто-то не согласен, осмельтесь сказать это мне в лицо.

В строю стало тихо. Возражений ни у кого не нашлось.

Затем вызвали Лену Салтыкову. Когда ей присвоили звание лейтенанта, она выглядела разочарованной, но мало кто ей сочувствовал.

— Пусть скажет спасибо, что лейтенанта дали, а не младшего, — фыркнула Бэлла Цицианова. — Так подставить всю группу…

— Но она была помощником Славы. Она заслужила звание повыше. К тому же справлялась она с обязанностями неплохо…

— И все равно — много чести этой стерве…

Церемония продолжалась. Уваров, Эристов и другие получили свои младшие лейтенанты. Наконец, раздался новый вызов:

— Курсант Юсупов, выйти из строя!

Феликс ухмыльнулся:

— Господа, если мне дадут лейтенанта и выше, то кутеж в «Медведе» за мой счет.

Он вышел вперед, держа спину прямо и улыбаясь так, будто уже знал результат. Федор Николаевич сдержанно кивнул.

— Курсант Юсупов, поздравляю вас с присвоением звания лейтенанта!

Феликс сиял, как медный таз для варенья. Он четко произнес положенную фразу о службе Отечеству и всем причастным. Возвращаясь в строй, он держал свою коробочку со знаками отличия так бережно, словно это был Святой Грааль.

Первым решил напомнить о его клятву Миша Эристов.

— Ну что, господин лейтенант, кто-то, помнится, обещал нам столик в «Медведе»…

Феликс удивленно оглянулся по сторонам.

— Столик? В «Медведе»? Разве я это говорил?

— Только что, ваше сиятельство, — улыбнулась Настя Гагарина.

— Позвольте внести уточнение. Я говорил, что за мой счет будет кутеж в «Медведе». Какой к черту столик? Я снял весь ресторан на сегодняшний вечер. Для всего курса. Едем праздновать, господа!

* * *

«Медведь» был знаковым для столицы местом.

Ресторан открыли еще в конце позапрошлого века, и с тех пор он не закрывался ни на один день.

В ресторане кипела жизнь с начала осени до конца весны — богатые фабриканты и купцы обсуждали с партнерами сделки, театральная богема заезжала на ужин после громких премьер, офицеры лихо растрачивали свои жалованья.

Обстановка была роскошной для таких случаев — два зала больше, чем на сотню мест каждый, отдельные кабинеты для частных встреч, штат официантов, поваров и охраны в пару сотен человек, оркестр… И сегодня все это было нашим — с легкой руки князя Юсупова-младшего.

— Феликс, ты окончательно сошел с ума, — сказал Андрей, оглядывая атриум-сад, покрытый стеклянным куполом. — Это же безумно дорого даже для аристократа!

— Выпуск из Спецкорпуса бывает раз в жизни, — лениво отмахнулся организатор банкета. — Ради такого