– Боже, – пошатнулась Аманда.

– Что с тобой?

– А ты не чувствуешь? – принюхивался Ник. – Остатки паров сонного газа. Не спи, Аманда, нам ещё надо найти мою жену в этом чёртовом городишке.

Он порылся в своём рюкзаке и, достав маску-респиратор, передал ей.

– Может, твоя жена так и осталась в полицейском участке?

– Думаешь, они её не отпустили?

Аманда только пожала плечами.

– Мы найдём её, даже не сомневайся, – сказал Михаэль и приподнял дочь. Пусть этот кошмар останется для неё лишь сном.

Он прислушался к Эбигейл и вдруг ему показалось, что дыхание её будто ослабло, да и она словно стала слабей.

– Как она? – Николас увидел на столе в коридоре небольшую лампу и включил. Пространство осветилось тусклым светом.

– Ей нужно больше кислорода, – сказал Михаэль, – она так бледна.

Аманда подбежала к окну и открыла его.

Оглушающая тишина все ещё витала над городом.

– Никто нас так и не ищет? – спросила она.

– Скоро начнут…

Глава 36

Все началось в полночь, а именно без двадцати час. Аманда первая увидела огни на небе и услышала знакомый трескучий шум, будто разбивающий воздух. Вертолёты появились на горизонте, освещая своими прожекторами землю и каждый дом.

Николас Одли следил за ними и никак не мог сообразить, почему они не идут к тому дому, который они оставили им как приманку. Люди в камуфляжной форме осматривали каждый дом, полицейские проезжали по улицам, их было около десяти, по крайней мере, в поле их зрения, а что было там, в других районах, они даже не представляли. Хотя и без того всё стало понятно. Их окружили со всех сторон.

– Да их до черта, – сказал Михаэль.

– До черта, – вздохнул Одли.

Когда так долго держишь всех во лжи, когда созданный тобой мир – один сплошной обман, больше всего на свете ты боишься не мародёров или убийц, ты боишься тех, кто несёт в себе правду, которую ты скрывал.

«И это всё против них троих?» – не верила своим глазам Аманда.

– Пусть попробуют нас найти, – сказал Ник.

– Всё равно ведь найдут, – вздохнул Михаэль, поправляя локоны дочери.

Николас Одли лишь улыбнулся, но ничего не сказал. На него было больно смотреть. Всё время, что они были знакомы, Михаэль только и слышал, что о его жене: Нора сказала бы то, сделала бы это… А теперь он держал на руках свою спящую дочь, тогда как Николас не нашёл никого.

– А их только прибавляется, – вздохнул Ник протяжно, – значит, ты говоришь, она может быть в полицейском участке?

Аманда кивнула и подошла к мужу.

Эбигейл лежала у него на руках как младенец, а он убаюкивал её, как тогда, в первый год её жизни.

«Моя дочь, – повторила она про себя, – как же ты выросла, Эби». Это они украли дочь у неё, каждый её новый день, каждый новый год её жизни, все дни рождения, все праздники и подарки, которые она могла подарить, все улыбки и все тревоги, они украли всю её жизнь. Аманда сжала в руке пистолет и подошла к окну, нацелив его на одну из полицейских машин.

– Нет, – Николас схватил её руку, – ты только выдашь нас!

– Но чего мы ждём?

– Когда всё разрешится!

– Может, ты уже скажешь, какой у нас план?

Динамик радиоточки на одной из больничных стен зашипел раздражающим хрипом, а после издал такой же раздражающий писк, перешедший в знакомый голос:

– Мистер Линч, мистер Одли, мы не знаем, в каком вы здании, но, уверяю вас, нам потребуется не более часа, чтобы это узнать.

– Хольцман, чёртов ублюдок! – процедил сквозь зубы Михаэль. – Я его за версту узнаю.

Эти динамики кричали откуда-то эхом, Аманда не могла понять, почему этот голос лился с разных сторон, пока не посмотрела в окно: этот голос хрипел с каждой улицы, с каждого динамика на столбе. Аманда и не замечала их раньше.

– Через десять минут, – продолжил шипеть голос, – если вы не сдадитесь, мы пустим газ снова. Я, честно сказать, не знаю, как это скажется на тех, кто уже получил первую дозу, думаю, не очень хорошо, но это не важно. Правда ведь, мистер Линч? Вы же не думали о безопасности этих людей, когда планировали эту идиотскую авантюру? Вы же не думали о спасении человечества? Вас вели лишь порывы собственного эгоизма. И кстати, насчёт десяти минут я соврал. У вас их всего пять. Отсчёт пошел…

Михаэль смотрел на часы.

Николас глядел в тёмное небо, будто оно должно было явить им спасение, но оно являло лишь бурю, надвигающуюся издалека.

– Что будем делать? – спросил Михаэль.

– Думаю, если мы спрячемся в подвале или… Подожди! Медсестра говорила, что в ординаторскую не пускают газ!

Михаэль тяжело поднялся, смотря на мирно спящую дочь. Ей никак нельзя было получить повторную дозу, он это понимал, но как же другие люди?

– А как же другие? – спросил он.

– Что?

– Все остальные, они могут умереть.

– А может, он и не собирается никого убивать, может, это всё блеф? – спросила Аманда. – Кого он тогда будет использовать в своих целях?

– Больше половины женщин этого города уже не смогут рожать, они для него бесполезны, как отработанный материал.

Николас посмотрел на часы.

Радиоточка опять затрещала:

– Что-то мы долго ждём, господа, вы и без того доставили мне немало беспокойства. Итак, мы начинаем на счёт один: десять, девять…

Михаэль не двигался с места, так и вцепился в дочь, будто придавленный к полу.

– Семь, шесть… Что это, чёрт возьми? – Голос на том конце закашлялся и прервался, будто забыл, как дальше считать.

Николас посмотрел в темное небо. Там с горизонта летели ещё вертолёты, на дорогу въезжали машины. Целая вереница гражданских машин.

– Не много ли подкрепления против нас троих? – спросила Аманда.

– Это не подкрепление, – улыбался Николас Одли, маша в небо мигающему вертолёту.

– Боже, это твой сын!

Аманда припала к окну, она не могла сдержать слёз, за ними пришли, за ними за всеми!

– Всё будет хорошо, – повторял Николас, глядя на сына, – все будет хорошо.

– Вот ведь чёрт! – Михаэль смотрел на решётку вентиляции. – Он всё-таки это сделал!

Из решётки выходили белые клубы газа.

– Надо вытащить всех людей! Врачей, пациентов!

Газ заполнял помещение. Михаэль побежал в ординаторскую с дочерью на руках, он запер там и Аманду, хотя та порывалась помочь. Они вошли в первую же палату, она уже была вся наполнена газом.

– Я дышать не могу, – закашлялся Ник, протирая очки. У него слезились глаза.

– Хватай хоть кого-то!

Михаэль погрузил какую-то женщину на плечо и побежал к лестнице. Николас побежал в другую палату и, схватив мужчину лет сорока, еле как выволок его в коридор. Они уже подходили к лестнице, как услышали чьи-то шаги, взбегающие наверх – полицейские бежали к ним навстречу, закрывая лицо рукавом.

– Что здесь происходит? – Человек в форме нацелил на них пистолет.

– Они убивают людей этим чёртовым газом!

– Сколько там пациентов?

– До черта, это же городская больница!

Полицейский ещё раз окинул их подозрительным взглядом, опустил пистолет и побежал наверх.

Михаэль слышал, как рация в руке полицейского зашипела, как он звал на помощь, а через минуту, когда они уже спустились на первый этаж, мимо них пробежали ещё четверо людей в форме.

Они вышли на воздух. Михаэль положил спасённую женщину на скамью, а сам побежал обратно. Николас опустил мужчину на землю.

– Спасайте людей в домах! – кричал он подходящей толпе. – В каждый дом пустили газ. Это повторная доза! Он может убить их всех!

Некоторых он узнал – если бы не этот дым, от которого слезились глаза, он бы узнал многих, все они были из города, все они не верили своим глазам, как и он тогда не поверил, когда понял, что город жив.

Полицейские, приехавшие с Хольцманом, опустили свои пистолеты и с таким же недоумением смотрели на всё.

Гражданские окружили их машины, их самих, но они и сами тому не мешали, только один попытался поднять пистолет, но в ту же минуту был повален на землю.