держался отлично.

– Он может, – поддакнул Михаэль. – Так что, парнишка, выкладывай всё.

Парень постучал пальцами по клавиатуре. Первый, самый большой экран, что был перед ним и показывал город, погас. Через секунду на нем появилось окно для ввода логина и пароля.

Парень заполнил всё точками, нажал ввод и… открыл новый экран. Это уже был не город.

– Какая-то лаборатория? – спросил мистер Одли.

– Ага, медицинская, по искусственному оплодотворению женщин.

– Каких женщин?

– Из Мэйленда.

Ботаник пробежал по клавиатуре ещё раз.

– Что ты ищешь?

– Последнюю запись. Вот.

На соседнем экране один из домов, точнее, внутренность дома. Все комнаты и коридоры, кухня, гостиная, спальня. Все его закутки были как на ладони. Как и люди в них.

– Это, – прищурилась Аманда, – это же Андерсоны, – они живут через два квартала.

– Включи-ка звук, – приказал Михаэль.

– Ты уже сделал уроки, – крикнула женщина куда-то в другую комнату. В другой комнате мальчик лет четырнадцати смотрел в окно.

Он должен был её слышать, но не откликался на голос.

– Ты уже сделал уроки, Алекс?

Мальчик всё так же сидел.

Миссис Андерсон пошла к комнате сына и открыла дверь.

– Ты слышишь, что я тебе говорю?

– Я слушал музыку, мам.

– Ничего он не слушал, – сказал Михаэль.

– Андроиды не всегда воспринимают голос с такого расстояния, – пояснил ботаник, – мы над этим работаем, точнее, корпорация работает, – продолжил он. – Нужен слуховой чип чуть получше и тогда будут как люди, хоть с пятидесяти метров им кричи.

– Он сказал, что слушает музыку, – посмотрел на него Михаэль.

– В них помещены миллионы вариантов ответов и алгоритм. Иногда они сбиваются и могут ответить что-то невпопад, но родителям не впервой слушать всякую чушь от детей.

– Значит, все дети этого города у нас, а там одни андроиды? – уточнил Одли.

– Ага, – кивнул утвердительно парень, – хорошо, что у меня детей нет, – он запнулся и чуть перемотал запись вперёд.

– Ложись спать, – сказала миссис Андерсон сыну и закрыла за собой дверь. Мальчик лёг и закрыл глаза. Его мать тоже пошла в свою спальню.

– Ой, это не надо, – сказал, улыбнувшись, ботаник и чуть перемотал.

После короткого секса они с мужем отвернулись друг от друга и каждый, обняв свою подушку, закрыл глаза.

– Можно побыстрее? – торопил его мистер Одли.

Парень перемотал вперёд ещё на полчаса, ровно до того момента, когда их дом стал наполняться белым дымом.

– Усыпляющий газ, – сказал Михаэль. – Перематывай дальше.

Через три часа сорок минут в дом вошли люди в защитных костюмах с респираторами на лицах и вынесли из дома мать.

– Куда они её повезут?

– К нам, как и всех других женщин.

– В эту лабораторию искусственного оплодотворения? – указал Одли на соседний экран.

– Ага. Этот Хольцман всем врёт, что научился выращивать эмбрионы из яйцеклеток. Это всё чушь. Они оплодотворяют обычных женщин.

– Потом вызывают роды, – перебил его Михаэль. – На каком сроке?

– Три месяца. Все они в искусственной коме, каждая прошла не меньше тридцати процедур, три раза за год.

– А потом? – Аманда держалась за живот, её чуть не стошнило.

– А потом некоторые случаи стали заканчиваться выкидышами на первых неделях, плод просто выкидывало и всё.

– И он стал вкалывать им Аномедин, – сказал Михаэль.

– Я не знаю, что им вкалывали, я не врач, но выкидыши прекратились.

– Получается, через три месяца после похищения нас возвращают домой?

– Ага, на месяц, потом опять привозят к нам, и так постоянно. Он бы, может, и не прерывал процедуры вообще, но городу нужна была хоть какая-то иллюзия жизни, а ему здоровые женщины. Он боялся вашей смерти.

– Какой заботливый, – сжал кулаки Михаэль, – и как в Мэйленде не догадались, что с временем что-то не так?

– Там есть его люди, те, кто контролируют всё. Они за всем следят – за датами в календарях, за датами в телевизорах, на радио и в интернете. А погода… Так у нас она всегда плюс-минус как лето,

– Есть же и другие такие же города? – спросил мистер Одли.

– Говорят, есть. Но я слежу только за этим, других записей у меня нет. Вам эту запись с сонным газом тоже на флешку закинуть?

– Да, запиши.

– У вас есть запись от двадцатого числа этого месяца с адреса Восточная улица, 7? – вдруг спросила Аманда.

– Восточная улица, 7, – проговорил ещё раз испуганный парень, вбив адрес в компьютер.

– Это дом того маньяка, – шепнула мужу Аманда. – Мне нужно знать, что я не сошла с ума. Что он там действительно был.

– Вот, – сказал парень, ударив по клавише «Enter».

На экране появилась картинка того самого дома.

– Это на следующий день после того, как я была у него.

В доме царил полный хаос. Коробки стояли на коробках, несколько человек загружали вещи в машину.

– Вы знаете, кто живёт в этом доме? – спросила она.

Парень пожал плечами.

– Я только слежу, и если вижу что-то странное, то сообщаю.

– Что именно странное? – спросил Михаэль.

– Если кто-то буянит, например.

– Или поднимает бунт, – добавил Одли.

– Такого ещё не было.

– Неудивительно…

– Смотри! – Аманда указала на экран. – Это тот самый маньяк! Это он!

В руках старик нёс двух детей – они были неподвижны, у одного не было кисти руки.

– Похоже на мастерскую для андроидов, – сказал вдруг парень.

– Ты его знаешь?

– Не-а, обычный мастер, я не знаком со всеми.

– И что, этих детей, – запнулся Михаэль, – этих андроидов чинили прямо на месте?

– Если что-то незначительное, то да, а если серьёзное, то привозили к нам.

– Можете выключить, – сказала Аманда.

Картинка с маньяком исчезла, явив на экране общий план одного из районов.

Аманда смотрела на все эти дома, на все жизни в них, которые были не жизнью, а всего лишь экспериментом, и она в нём – подопытной крысой. Сколько у неё детей?

– Сколько у меня детей? – посмотрела она на мужа.

Он не знал, что ей ответить, и только пожал плечами.

– Не волнуйся, я усыновлю всех.

Аманда сначала рассмеялась каким-то истерическим смехом, а после разрыдалась в его плечо.

– Ну, кажется, все готово, – сказал, выдохнув, парень.

Мистер Одли проверил флешку и кивнул.

– Всё отлично! Извини, парень, но мы должны тебя…

– Нет, – вскрикнула Аманда, – хватит на сегодня смертей!

– Привязать, я хотел сказать, привязать. Дай-ка мне этот кабель. И вон тот скотч.

Парень выдохнул и послушно уселся в кресло, заложив руки за спинку.

Николас Одли повесил флешку на шею и поднял рацию к уху.

– За последние десять минут она не издала ни звука, не странно? – взглянул он на Михаэля.

– Ты же её отключил!

– Эй, Ривс, ты там? – послышался голос с площадки.

– Ривс – это ты? – спросил Михаэль привязанного к стулу парня.

– Не-а, – замотал тот головой.

– Это, наверное, убитый охранник, – догадалась Аманда.

Парень замычал под скотчем.

– Ну что ещё? – отклеил скотч Михаэль.

– Вентиляция там, – он указал на потолочную решётку, – выходит на крышу.

– Вот спасибо! Милая, залезай на стол!

Аманда залезла на стол, Михаэль приподнял её, она схватилась за решётку и, дёрнув несильно, сразу её открыла.

– Эй, Ривс, ты там? – донеслось из коридора, – твою же мать! – взвизгнул басистый голос.

– Он нашёл труп! – крикнул им напоследок парень, когда ноги последнего незваного гостя скрылись в вентиляционной трубе.

В дверь постучали.

– Вот идиот, – проворчал про себя ботаник.

Потом отстрелялись в замок, попав в дисплей идентификации лиц. Потом выругались и убежали, чертыхаясь.

– Эй! – крикнул парнишка, ёрзая на стуле. – Придурок, вернись!

Наверху лил стеною дождь, где-то вдали сверкала гроза, уходя всё дальше и дальше, исчезая во мраке небес. Михаэль с Амандой стояли на крыше, Николас вылез последним.

– Это что? Вертолёт? – Михаэль всматривался в махину на крыше.

– Ага, – отряхивался Одли. – Господи, какая же сырость. Ну, чего встали, он нас ждёт!

Огни на вертолёте включились, лопасти рассекали стену дождя.

Михаэль сразу и не узнал пилота, пока тот не поздоровался с ним.

– Даниэль, это ты?

– Я, мистер Линч! – Тот потянул штурвал на себя, и они медленно поднялись.

Михаэль смотрел на оставленный научный город, на дома, спящие в темноте, на жизнь, что была искусственной ложью, и ненавидел здесь всё.