автобус, эвакуировавший людей, снесло селевым потоком.

– Из-за этой дрожи земли было много сходящих селей, – сказал Михаэль.

– Да мало ли от чего можно погибнуть, когда вокруг такой ад, но она мне звонила. Я это всем говорил, только мне никто не поверил.

– Даже я…

– А я говорил, говорил ему, что и вы тоже живы!

– И вы больше ей не звонили? – спросила Аманда.

– Конечно, звонил! И на следующий день, и через неделю, и через год, и каждый год. Но каждый раз абонент был недоступен. Если бы я знал, что они держат её, ставят над ней какие-то эксперименты…

– Ник…

– Простите, Аманда.

– Но если бы я знал, я бы придушил этого Хольцмана ещё тогда, когда он всё это начал. Но и сейчас мы можем расправиться с ним! Мы их всех посадим! Всех до единого, нам нужны только доказательства. Так что, вы со мной или нет?

Аманда с Михаэлем переглянулись.

* * *

Было полпервого ночи, когда они, собрав всё необходимое, стояли у чёрного входа в главное здание научного центра.

– Знаешь, в чем прелесть научных городков? – спросил Николас, надвинув чёрную шапку на лоб. – Никто не ожидает подвоха.

– Да, – кивнул Михаэль, – преступность здесь на нуле. Уже года три ничего не происходило.

– А что было три года назад? – спросила Аманда.

– Один идиот не защитил докторскую и разбуянился в местном баре.

– И всё?

– Ага, – закрыл лицо жены Михаэль большим капюшоном дочкиной кофты. Аманда вся была в её вещах – чёрные джинсы и кеды, всё подошло по размеру. Муж сказал, у них одна комплекция, а Аманда так и не могла поверить, что теперь у неё есть взрослая дочь.

– Ну, вы идёте? – Николас сидел на корточках и держал открытой решётку, ведущую в подвал.

План здания был на удивление прост: длинные коридоры, одинаковые двери по обеим сторонам от них. Каждый, кто поднимался по лестнице или спускался по ней, на каждом из этажей видел то же, что на предыдущем. Никаких тебе лабиринтов и потайных дверей.

Одна из главных опасностей сидела на первом, прямо посередине – его звали Мэт, они прочитали это на бейдже, когда зажали ему рот хлороформом. Они не могли поступить по-другому, хотели, но не могли. Мэт прослеживал все эти камеры на этажах. Он был обычный охранник. Не тучный, что хорошо, потому как упал он на пол без особого шума.

– Могли бы и в кресле его оставить, – сказал Михаэль.

– Чтобы он грохнулся с него потом?

– И много их здесь ещё? – спросила Аманда.

– Ещё три охранника должны ходить по этажам.

– На шесть этажей три охранника, не мало…

– Нас тоже ведь трое, так? – сказал мистер Одли, развернув на стойке, под которой спал Мэт, два плана здания.

– Теперь их два?

– Смотри! – указал он на три больших помещения на шестом этаже: одно помещение небольшое и удлинённое, два других – правильной формы, но большие.

– Так, – всматривался в них Михаэль, пытаясь понять, что от него хочет Одли.

– А теперь смотри сюда, – разложил он вторую карту. На нём этих помещений не было вовсе. Да и вообще весь шестой этаж был другим.

– Перепланировка?

– Что-то вроде того.

– Когда ты всем этим занимался?

– Всё время, пока здесь жил. Пойдёмте, нам пора.

– Но как мы попадём в эти комнаты? – спросила Аманда.

– Как и они – совершенно легально.

Он затряс связкой ключей, взятой у Мэта.

– Да ты чёртов карманник!

– Тихо! – они замерли, не шевелясь.

– Там кто-то есть, – прошептала Аманда.

Мистер Одли достал пистолет и показал всем идти за ним.

– У тебя и оружие есть? – шепнул Михаэль.

– У тебя теперь тоже! – он поднял штанину – на щиколотке, привязанный скотчем, висел пистолет.

– Где ты их взял, чёрт возьми?

– Сын нашёл, пока гулял по этим их мёртвым городам.

– А мне моя привезла вазу, – пробормотал Михаэль.

– Тс-с-с!

Над ними шаги, ровные с оттяжкой – так ходит только охрана.

Шаги подходили к лестнице.

– Мэт! – раздался звучный голос. – Мэт, у тебя там рация, что ли, сдохла? Смени батарейки, парень.

Николас показал Михаэлю с Амандой, чтобы встали с другой стороны от ступеней.

Шаги медленно спускались.

Когда силуэт в штатной форме прошёл мимо них, мистер Одли накинулся на него с хлороформом, но парень был слишком высок, и через секунду Николас уже полетел к стене. Тут охранник достал пистолет, повернулся к двум другим, выцеливая то одного, то другого, и… вскрикнул!

Выстрел пронзил тишину.

– Ах! – Аманда закрыла лицо руками.

– Ты что, убил его? – Михаэль не мог поверить глазам.

– А надо было, чтобы он убил нас? – таращился на труп Одли, медленно поднимаясь с пола.

На полу лицом вниз лежал неподвижно охранник. Красная точка зияла на его широкой спине.

Николас взял его пистолет и передал Аманде.

– Но я не умею стрелять…

– Не уметь – не значит не сделать, я тоже не умел.

– Да ты сразил его наповал, – оглядывал труп Михаэль.

– Совсем забыл, – Николас кивнул на охранника под хлороформом, – у этого тоже пушку возьми.

Теперь у них было две рации, четыре пистолета и одно убийство на троих.

Глава 31

Тело охранника так и осталось лежать на полу, пугая Аманду своим обездвиженным видом, а ещё запахом крови: ей казалось, этот запах теперь был повсюду – разлетался по этажам, застревал в каждом проёме, преследуя их по пятам.

– Может, ну это всё к чёрту? – сказал вдруг Михаэль, поднимаясь по лестнице следом за Ником.

Тот остановился и посмотрел него.

– К чёрту?

– Ты пойми, наша дочь там, у них.

– Эбигейл? Где?

– В Мэйленде, Аманда видела её.

– Мы обязательно туда приедем, – Николас положил руку на сутулую спину друга.

– Если выберемся отсюда живыми, – вздохнул тот.

– Если мы не убьём пчелиную матку, не погибнет весь рой, – поправил очки мистер Одли. – Мы не справимся с этим одни, нам нужны доказательства их преступлений.

– Он ведь прав, дорогой. Мы все в одной лодке, и если не повернуть…

– Мы все разобьёмся о скалы, и Мэйленд в том числе.

– Тогда никто никого не спасёт.

Они смотрели друг на друга, как трое друзей, решающих спрыгнуть с обрыва, убегая от выстрелов в спину, выбирая иную погибель, ту, в которой ещё можно спастись.

– Мэт, – рация в руках Михаэля зашипела, – как там внизу? Приём.

– Вот чёрт…

– Дай-ка сюда!

Николас взял рацию и, изобразив чёрный акцент, прижал губы к микрофону.

– Всё чисто, приём!

– Понял тебя, приём.

– Здорово у тебя получилось, – сказала Аманда.

– Я был здесь несколько раз и говорил с этим Мэтом.

– А у тебя всё схвачено, да?

– Почти…

Они поднимались по лестнице быстрым шагом, через две ступени, и каждый из них тосковал о своём – о жене, о пропавшем подростке, о маленькой школьнице, не дошедшей до дома. Аманда пыталась думать о взрослой Эбигейл, но это у неё совсем не получалось.

– У нас ещё два охранника и непонятно, что там внутри, в тех помещениях, – развеял тишину Одли.

Рация ещё пару раз зашипела, будто кто-то хотел с ними связаться, и заглохла опять.

Аманда подумала, что надо было спрятать тела, чтобы их никто не нашёл и не поднял тревогу, но уже было поздно. Она бежала за мужем, не зная, выберутся ли они отсюда – она могла потерять Михаэля, только его найдя.

– Как ты себя чувствуешь после укола? – спросил он, поднимаясь, сжав её пальцы свободной рукой.

– Хорошо, – еле слышно сказала она.

Ей и правда было хорошо, лучше, чем все эти годы. Впервые после той катастрофы она чувствовала себя живой. Он остановился и поцеловал жену в губы, они будто знакомились заново в такой неподходящий момент.

Николас Одли уже стоял на площадке шестого этажа, когда они дошли до него.

– Что там?

– Тс-с-с! Кто-то ходит.

Михаэль припал к стене, заслонив рукой жену.

Шаги глухим эхом разлетались по этажу.

Рация зашипела в руках Михаэля, он тут же её отключил.

– Твою же мать!

Шаги остановились на две секунды и тут же направились к ним. Аманда слышала, как стучит чьё-то сердце – или это было её…

Ещё секунда, и звук шагов приблизился к их площадке. Вспышка молнии озарила их всех – и лестницу, и дверной