Первый – гибкий и подтянутый, второй – массивный и несокрушимый. И оба меня привлекали, в разной степени, но…

– Пфе! – фыркнула я, – будто я никогда не видела обнажённых мужчин. И лицезрела, и даже трогала, а тут что-то вся лужицей растеклась. Спишем всё на гормоны, мне как-никак семнадцать лет, потому все эти душевные терзания и желания вполне обоснованы возрастом. Пубертатный период.

Вчерашний день надолго мне запомнится.

Я полюбовалась на обоих мужчин несколько минут и, пока они ныряли в Риннир, подхватилась, потянув за собой на буксире леди Бакрей, которая с трудом согласилась покинуть место событий. Через пару мгновений я и моя компаньонка исчезли среди деревьев.

– Леди Элея, пусть самцы друг перед другом красуются, меряются торсами, а мы с вами пойдёмте погуляем по лесу. Ну или я пойду одна, а вы оставайтесь.

Дуэнья, грустно вздохнув, медленно поднялась и поплелась следом за мной. Как бы мне самой ни хотелось остаться, я решила, что эти игры не для меня.

Вдвоём мы посетили наши поля с пшеницей, старушке-компаньонке было непривычно ездить верхом на варлаке, но в итоге она всё же приноровилась и вошла во вкус.

– Давайте тоже искупаемся, леди Элея? – когда время уже было чуть больше четырёх вечера, предложила я уставшей женщине.

Удивительно, но старушка с восторгом согласилась, явно хотела лично убедиться в тех свойствах реки, что так вкусно описал Ульрих.

Чёрный вывел нас к берегу Риннира, где точно никого не было. Мы скинули платья, оставшись в тонких нижних сорочках, и вдвоём вошли в тёплую воду, за день нагретую солнцем.

Река с радостью распахнула для нас свои объятия; обхватив плотным коконом, лаская кожу, даря невероятное чувство бодрости и лёгкости. Я, недолго думая, оттолкнулась и поплыла.

– Одри, будь осторожнее, а я вот тут, поближе к берегу поплескаюсь, – донёсся до меня предостерегающий голос леди Элеи, и я ушла под воду с головой…

В дверь тихо постучали, скорее даже поскреблись.

– Войдите, – откликнулась я. В кабинет протиснулся щуплый, несколько угловатый молодой человек, его тёмные глаза задорно сверкали из-под вихрастой чёлки.

– Госпожа, позвольте доложить, – голос юноши ломался, но был всё ещё по-детски звонок, – так-с, шпиеном заделался, помощник сэра Имарка, усё, как вы сказали, поторговался, набил себе цену, да и согласился, он сразу же доложил куда надо, наш человек, – сразу же к сути перешёл посетитель. – Главный повар отказался, но его правая рука соблазнился; ещё по городу несколько подмастерьев и пара человек в колдунской общаге, – слово "общага" укоренилось среди молодёжи и вовсю использовалось уже не только ими, но и остальными жителями Друидора, – они всамделишные предатели. Человек Его Величества Ульриха действовал умело, но вы ж сами знаете, как они всё это обставить могут, – широкая щербатая усмешка осветила простоватое веснушчатое лицо. – Все послания тех, кто продался, будем отслеживать, править, а уж потом они до адресата дойдут.

Я кивала в такт словам паренька, стараясь не слишком широко улыбаться.

– В город вчера заехали несколько путников под видом охотников и ловцов древностей. Сняли комнаты в неприметных трактирах, – продолжил доклад юноша. – Говорят странно, коверкают слова.

– Акцент?

– Аха, ненашенский, – понял он, о чём я.

– Ник, как идёт обучение?

– Хорошо, госпожа, – кивнул ранний гость. – Сложно даётся этикет.

– Свой деревенский говор оставь, помни, это важно: простачков-дурачков мало кто воспринимает всерьёз.

– Я помню, хозяйка, – Ник ещё раз поклонился.

– Необходимо стать универсальным специалистом, говорить, как необразованный человек, и изъясняться как аристократ. И то, и другое в будущем понадобится.

Ещё один понимающий взгляд.

– Присматривай за приезжими, – задумчиво протянула я. – Полагаю, скоро их станет куда больше. И это уже будут не люди Ульриха. Своих распредели так, чтобы слежка была за каждым пришлым.

– Всё будет сделано, госпожа, комар носа не подточит, – вполне нормально ответил мой доморощенный шпион.

– Как думаешь, способен ли коренной житель Друидора меня предать?

– Никто из жителей города вас не предаст. Мне бы очень хотелось ответить именно так.

– Но, увы, друг мой.

– Тем не менее большинство, – возразил юноша, – отдадут за вас жизнь! И никакие посулы их не убедят кинуть вас, Ваша светлость. Мы, истинные друидорцы, понимаем, что только под вашим началом станем процветать, только с вами найдём то, что ищем, только вы дадите нам свободу!

– Ух ты, – тихо рассмеялась я, – сколько патетики!

Молодой человек изобразил куртуазный придворный поклон, я хмыкнула и отправила его восвояси. О Николасе и его помощниках знала только я и Лоерея, их предводительница. Мелкие беспризорники, воришки, а некоторые уже и убивали, пошли под руку моей Лоре. Она занималась их воспитанием, когда не была занята. И я тоже уделяла молодёжи время. Показывала жизнь иного уровня, и чего они достигнут, если пойдут за мной, покажут свою преданность. И честно сказала, что люди их профессии всегда ходят по грани. Между жизнью и смертью, причём второе может их настигнуть в застенках, в кандалах, а умирать под пытками страшно.

Я не долго скучала в одиночестве, глядя, как солнечные лучи позолотили верхушки деревьев и пыльцой рассыпались над просыпающимся городом. Стоило доморощенному разведчику уйти, как в дверь постучали.

– Даррен, садись, – после положенных поклонов, пригласила своего главного артефактора я. – Вот, взгляни, – как только парень удобно расположился в кресле напротив, я положила на стол серебряный диск, выпуклый по центру.

– Что это, ваша светлость? – Даррен сграбастал предмет и, более не говоря ни слова, принялся рассматривать вещицу. – Ух ты ж, ё-моё! – выдохнул он четверть часа спустя. – Я ведь всё правильно понял? – вскинул блестящие детским восторгом глаза. – Я… я… Леди Одри, если когда-нибудь вы погоните меня поганой метлой, я всё равно вернусь, я вас ни в жизнь не оставлю…

– Так, не говори ерунды, – тихо усмехнулась я, – никто не должен знать, над чем ты будешь работать. Передай все основные дела над текущими проектами своим помощником и сосредоточься на переговорнике.

– Есть руководство? – деловито уточнил молодой учёный.

– Нет, потому запоминай, что я скажу. Пока ни единая душа не должна знать о том, что я смастерила. Смотри, на этой болванке десять знаков-приёмников слепка души, то есть только с десятью контактами я смогу связаться, и я пока не могу сообразить, как увеличить их число так, чтобы артефакт не раскалялся добела и не сгорал через несколько "дальносвязей". Твоя задача будет следующей…

Через час обсуждения Даррен, низко поклонившись, спрятав глубоко во внутренний карман мою поделку, над которой я работала уже очень давно, вышел из кабинета.

Не прошло и четверти часа, как в дверь снова постучали. И, не дожидаясь моего позволения, в кабинет