Синди Хазан, психолог из Корнеллского университета, и ее коллеги пошли еще дальше, проведя прямые параллели между многими стадиями детских привязанностей и романтической любовью в зрелости. Они обнаружили, что детский опыт может предопределить (а иногда исказить или извратить) любовные отношения, которые возникнут позже. Однако ничто не приобретает заданных раз и навсегда форм. По мере взросления человек создает новые привязанности, и некоторые из них сглаживают травматический опыт, полученный в детстве. И это важный вывод, поскольку он предполагает, что детям, с которыми плохо обращались (а они, по сути, калеки с точки зрения любви), со временем все же можно будет помочь. Как знает всякий, кто либо посещал, либо сам проводил психотерапевтические сеансы, психотерапия – это профессия, источником которой является любовь. Почти всякий пациент психотерапевта страдает от того или иного любовного расстройства, и каждому есть что рассказать – о любви потерянной или отвергнутой, запутанной или преданной, извращенной или соединенной с насилием. Кабинеты психотерапевтов доверху наполнены обломками разрушенных привязанностей. Люди приходят туда разуверившимися и измученными. Некоторые из них пребывают в патологическом унынии, истоки которого – в несчастном детстве, изобиловавшем опасностями, домогательствами и упреками. Они – инвалиды незримой войны, не подозревающие ни об участии в ней, ни о своем увечье. И есть ли битва более жестокая? И есть ли враг милее?

Среди множества физических недостатков, которые возможны у человека, мало столь же ужасных, как неспособность любить. Поскольку нам кажется, что любовь – чисто психологическое явление, у нас даже нет слова, которым можно было бы назвать людей, биологически к ней не способных. Однако есть такие несчастные, которые из-за повреждения части мозга не могут испытывать чувств. Этой горстке неудачников, в отличие от людей с физическими ограничениями, не помочь никакими телемарафонами. Нет таких аббревиатур, которыми можно было бы обозначить их болезнь. Нет таких правительственных структур, которые бы о них позаботились. Иногда мы думаем о любви как об удовольствии, которое чуть сильнее возбуждающего хобби типа прыжков со скалы на тарзанке. Но тогда зачем сетовать на ее отсутствие? Ветераны «боевых действий» страсти скорее должны завидовать тем, кого не взволновало это чувство.

Антониу Дамазио, невролог из Университета Айовы, рассказал о любопытном случае, когда человек (назовем его Джоном) жил обычной жизнью бухгалтера, мужа и отца. Когда Джону было тридцать пять лет, в передней части мозга у него обнаружили доброкачественную опухоль и ее удалили. Операция прошла успешно, но вскоре после нее он резко изменился как личность. Он развелся с женой, спутался с проституткой, проявлял служебную безответственность, не задерживался ни на одной работе, обнищал – и при этом не чувствовал ни малейшего смущения или тревоги. Лишь спустя десять лет мучений его брат наконец нашел для него врача.

С помощью МРТ Дамазио обнаружил, что у Джона поврежден вентромедиальный участок префронтальной коры мозга, небольшой участок мозга в межбровной зоне – скорее всего, это случилось во время операции по удалению опухоли. Именно этот участок, судя по всему, отвечает за эмоции и их производит. Именно сюда поступает информация от органов чувств, и именно отсюда исходят сигналы в автономную нервную систему (АНС). АНС контролирует непроизвольные действия организма: биение сердца, дыхание, потоотделение, расширение зрачков и кровяное давление. Потные ладони, учащенный пульс, затрудненное дыхание, равно как и другие ощущения – зачастую все эти факторы присутствуют одновременно, чтобы сигнализировать о нахлынувшем чувстве. Если вы впервые в жизни ночью погружаетесь под воду с аквалангом и теряете из виду вашего напарника-дайвера, то чувство, которое вы испытаете, будет смертельный страх. Если вы встречаете кого-то особенного, с кем ужасно хотите познакомиться поближе, то чувство, которое вы испытаете, будет страх повести себя глупо и быть отвергнутым. Можно сказать, что этот участок мозга подобен городу в джунглях: он соединяет темные дебри наших чувств с цивилизацией внешнего мира.

Дамазио подключил Джона к аппарату, подобному детектору лжи, и показал ему массу эмоционально насыщенных слайдов, дал ему прослушать множество разных звуков, забросал его вопросами. Некоторые из этих образов были агрессивными, порнографическими и неэтичными. Джон не прореагировал ни на один из них. Его реакция на изображение усеянного цветами поля не отличалась от реакции на убийство.

Узнав об этом исследовании, я сразу же подумала о фильме «Бегущий по лезвию», снятом Ридли Скоттом. Пугающие, жестокие, резкие – его музыкальные и визуальные образы остаются с человеком надолго. В этом фильме показан футуристический мегаполис, в который превратился деградировавший Лос-Анджелес. Его улицы залиты водой, сочащейся из треснувших водопроводных труб, на асфальте чернеют лужи мазута, над которыми летают гонимые порывами ветра обрывки газет. А наверху электронные рекламные табло заполняют небо световой грязью. В чайнатауне – толпы народа, зловоние и смог: подобный ад даже трудно себе и вообразить. Цивилизация прекратила свое развитие. Общество – это труп, наблюдающий за собственным разложением и распадом. Никто из здешних обитателей не понимает, что гниет заживо, но, когда они целуются, слышно, «как кости лязгают о кости». По тротуарам струятся жидкости, вытекающие из тел. Улицы кишат людьми, словно забальзамированными в бессознательном состоянии. Здесь все покупается и продается. Люди живут здесь потому, что им есть что скрывать или они готовы сотворить зло, и ежедневно перерезается столько глоток, что возникло ремесло точильщика ножей.

Харрисон Форд играет грязного убийцу-полицейского, которого послали на это дно обнаруживать человекоподобных роботов, которые сбежали из внеземной цивилизации и прибыли на Землю, чтобы найти своего изобретателя. Гуманоиды узнали, что они запрограммированы умереть в конкретный момент, но, даже будучи жестокими и кровожадными маньяками, они тоже умеют думать, умеют привязываться к другим и не хотят умирать. Им нужно встретиться с их хладнокровным создателем и узнать, как долго продлится их жизнь. В широком смысле «Бегущий по лезвию» – это фильм об ужасающем поиске своей человечности и души, о том, как поставить перед Создателем трудные вопросы о любви, смерти, добре и зле.

Но как же главному герою и другим наемным убийцам распознать гуманоидов? Тестируя потенциальных подозреваемых, монотонно задавая им провокационные вопросы. Только настоящий человек бьется над вопросами сострадания, нравственности или социальной ответственности. Во время этого теста герой Форда, надеясь обнаружить улики, следит за размером зрачков испытуемых. Автономная нервная система заставляет зрачки расширяться, когда человек сталкивается с такими острыми ощущениями, как ужас, секс или насилие (хотя бы в своем воображении). Быть человеком – значит быть эмоциональным и постоянно испытывать разные чувства, включая любовь. Утратить все это – значит утратить свою бурлящую человечность. Именно поэтому брат Джона – типично по-человечески – обеспокоился судьбой брата.