— Артефакт будет желать вернуть себе прежнюю целостность, но если хозяин будет достаточно силен, чтобы противостоять зову, со временем это прекратится.

— А если он будет недостаточно… силен?

— Тогда может случиться все.

— А…

Никаких больше умных вопросов задать я не успела. Дверь, ведущая в теплицу, приоткрылась, и оттуда высунулась обеспокоенная Вириэль:

— Сень, ты идешь? Время. Профессор уже раздает практические задания.

— Кооонечно. — Моя бы воля, я бы с удовольствием не пошла, но сбежать уже не представлялось возможным. Вириэль не знала, как именно я заработала наказание у Реннана. Беременную девушку решено было не беспокоить, и если бы я сейчас попыталась малодушно сбежать, у нее возникли бы подозрения. А вопросы эльфийка задавать умела.

Потому пришлось улыбаться и проходить в непосредственной близости от недружелюбных некромантов. Страшно было. Жуть просто.

Некроманты скривились, но удержать меня не попытались. И в спасительном тепле, за закрытой дверью, я оказалась без приключений. Перевела дыхание, улыбнулась Вириэль, проигнорировала вопросительный взгляд и бодро направилась в глубь теплицы.

— Сень, а Асвер знает, что ты по вечерам с некромантами гуляешь? — ехидно спросила вредная эльфийка, нагоняя меня.

Вопрос решено было оставить без внимания. Но тяжелым взглядом Вириэль я наградила.

— Вот не расскажу тебе, что вчера случилось, будешь знать.

— Вчера? — Она призадумалась ненадолго, с сомнением посмотрела на меня и осторожно поинтересовалась: — А что вчера случилось?

— Кое-что невероятное. — Тут главное — лицо потаинственнее сделать и улыбнуться многозначительно…

— Се-е-ень, — и Вириэль не сможет устоять.

Некроманты с их странными идеями и подозрительными предложениями вылетели из головы мгновенно.

Сделалось так невозможно хорошо, и сопящая за спиной очень любопытная эльфийка лишь поднимала мне настроение.

И только вечером, загнанная в угол Миранной, которой Вириэль нажаловалась на меня и которая тоже очень хотела знать последние новости, я себя такой несчастной почувствовала.

— Мы слушаем, — орчанка была сосредоточена, серьезна и непоколебима. В общем, сделалось мне совсем грустно.

— Мирачка…

— Сенечка… — в тон мне отозвалась соседка и жестко потребовала: — Рассказывай.

— И чего вы любопытные-то такие на мою голову? — простонала я. Присела на сундучок, который тут же в углу уже года два стоял, храня в своих недрах всякие безделушки, подперла ладошкой щеку и призналась:

— Я вчера вечером чуть не столкнулась с адмиралом…

— Это который отец твоего жениха? — пораженно спросила Вириэль.

— Он самый.

— Рассказывай!

Ну я и рассказала. Деваться-то некуда. Слушали меня молча. Даже не слушали, внимали с открытыми ртами.

И уже под конец, когда я все рассказала и выдохлась, Вириэль томно вздохнула:

— Вот это да. Про тебя можно целый роман написать. Такие страсти.

— Ты бы мне лучше помогла хорошего артефактора найти. Амулетиком бы обзавестись. Чтобы Градэн не нашел меня раньше времени.

— Об этом не беспокойся. Я амулет тебе раздобуду, — пообещала Мира, — ты только скажи, что делать теперь собираешься?

— Как что? Искать зазнобу его купеческих кровей. Раз он ее так любит, что уже даже жениться готов, то кто я такая, чтобы мешать его счастью? Особенно когда это и мне поможет, — уверенно ответила я и стушевалась под скептическим взглядом соседки.

— Сень, а ты случайно не забыла, что ты у нас тоже дочка купца? Может, он это про тебя…

— Да чего вы мне все Асвера-то сватаете! Если помните, то он меня с первого курса терпеть не может. И то, что в последнее время вести себя стал по-человечески, еще ни о чем не говорит.

— Порядка ради хочу заметить, что Аса за тебя уже давно просватали, и не мы, между прочим, — встряла неугомонная эльфийка.

— И откуда бы ему знать, что у меня папа купец? Я про это ему не рассказывала, — продолжала я, выразительно глянув на ушастую правдолюбку.

— Помнишь, мы весной еще на первом курсе на ярмарку ходили? Вириэль хотела себе отрез рисского шелка приобрести? — вопросом на вопрос ответила Миранна.

— Ну… — помнила я смутно. Я вообще смутно помнила все, что касалось первого года. Да и половина второго прошла мимо меня. Очень тихо и очень мимо. Нервничала я очень. Все боялась, что отчислят меня или найдут. Второго боялась больше. Потому что если бы нашли, то была бы я отчисленной на следующий же день.

— Помнишь, сколько продавец за нее потребовал?

— Ммм…

— Ты тогда торговалась как бешеная и на всю ярмарку орала, что у тебя папа купец и ты знаешь сколько… цитирую: «Сколько стоит эта непотребная тряпка».

— И что там дальше было? — тихо спросила я, прикрывая глаза.

— Продавец сделал скидку и попросил тебя у него больше никогда ничего не покупать.

— Мгм, и к чему ты вспомнила про этот позорный момент моей биографии?

— А к тому, Сенечка, что с того знаменательного события о твоем отце знают все, кто на ярмарке присутствовал. А народу было много, — прояснила ситуацию Мира.

— И все равно, это не доказательство, — стоять на своем я решила до последнего, — он меня столько изводил…

— Должна заметить, что сначала он тебя не доставал, — напомнила Вириэль.

— Да-да. Был улыбчив, предупредителен и конфеты вкусные дарил, — поддержала ее Миранна, — каждый вечер у нас было замечательное чаепитие. Он тогда еще темненький был. Не инициированный.

А я смотрела на них и ничего не понимала. Создавалось такое впечатление, что чаепитие у них по вечерам без меня проходило. Хотя вкусные конфеты я вроде помнила.

— И вот если он такой замечательный был, то чего озверел тогда?

— А того, рассеянная наша, что сначала ты ему вроде улыбалась, а потом как отрезало. Стала замкнутая, хмурая постоянно. Даже мне тебя прибить хотелось.

— Это помню. Я тогда в городе человека видела, очень на папу похожего. Испугалась жутко и… не было мне уже ни до чего дела. — Передернув плечами, я попыталась избавиться от неприятных воспоминаний и обвинительно спросила: — И чего вы тогда мне об этом раньше не сказали?

— Да я как-то об этом даже не думала до сегодняшнего дня, — бесхитростно призналась эльфийка.

Миранна согласно кивнула.

— Какая же я несчастная, — с надрывом сообщила я, закатывая глаза. Происходящее казалось мне ненастоящим, откровенно неправдоподобным и просто выдуманным. Ну не могло все быть так, как происходило. И относиться ко всему серьезно я отказывалась категорически.