— Лариса Ивановна, извините нас, мы пришли поговорить о вашем бывшем муже.

Мамонтова прищурилась, как будто хотела разглядеть, кто это к ней пожаловал, чтобы покопаться в ее личной жизни.

— О ком вы пришли поговорить? — переспросила она.

— О Богомолове Федоре Петровиче. Примите наши соболезнования в связи с его кончиной.

— Я ничего не понимаю, — Лариса Ивановна откинулась на спинку кресла и пристально посмотрела на нас. — Кто вы?

Она не волновалась, нет. Волновалась я. Как объяснить Мамонтовой наш порыв найти человека, который наглым образом использовал туристическое агентство для достижения своих гнусных целей?

— Вы не волнуйтесь, пожалуйста, — скорее для себя, чем для Мамонтовой сказала я. — Мы пришли с добрыми намерениями. Дело в том, что Федор Петрович был перед смертью в туристической поездке.

— Знаю, это я его уговорила съездить отдохнуть, — спокойно ответила Лариса Ивановна.

Меня бросило в жар: «Неужели я ошиблась? И за всем этим стоит Мамонтова?»

— Да? Вы посоветовали Федору Петровичу посетить Англию?

— Нет, не то чтобы Англию, а отдохнуть вообще. В последнее время он много работал, год никуда не ездил, занимался открытием нового магазина нашей сети. А возраст такой, что пора бы и себя пожалеть, — Лариса Ивановна говорила о Богомолове с материнской заботой. У меня отлегло от сердца — нет, не могла Мамонтова нанять киллера.

— Так вот, в Англии с ним стали происходить странные вещи. Нам показалось, что ему специально строят козни, а он по чистой случайности каждый раз их избегал. Нет, пожалуй, не так! Тогда, в Англии, нашей группе страшно не везло. Представьте, из двенадцати человек шесть вернулось домой с увечьями разной тяжести. Здесь и сотрясение мозга, и отравление, перелом ноги, растяжение связок и просто ушибы. И во всех случаях рядом находился Федор Петрович. Он вроде как притягивал к себе неприятности, а сам в последнюю минуту умудрялся выйти сухим из воды. Парадокс. Не поверите, его в последнюю секунду успели вытащить из-под колес автобуса. Девушка отравилась пивом из его бутылки. На него в супермаркете посыпались литровый бутылки виски — ему хоть бы хны, а Асе ногу зашивали, — я перевела дух. Мамонтова слушала меня очень внимательно, лицо было серьезным и сосредоточенным. — Когда мы узнали о том, что его убили в подъезде, мы связали все события прошлых дней и пришли к выводу: его хотели убрать еще в Англии, только киллер оказался неопытным, или судьба у Федора Петровича была такая — умереть на родине.

— То, о чем вы говорите, мне очень странно слышать. Богомолов, — она назвала его по фамилии, — был везучим по жизни человеком. Ему многое удавалось сделать. Взять, к примеру, «Сытый желудок». Когда он мне признался, какое название придумал для своего магазина, я была в шоке. Говорила ему: «Федя, к тебе не будут ходить. Что это за название?». И что? Теперь этих магазинов семь. А как он легко улаживал конфликты с властями? Кто занимается бизнесом, прекрасно поймет, что я имею в виду. И никаких катаклизмов в жизни у него не было: ни пожаров, ни наводнений, ни краж, ни взломов. Странно. Очень странно…Извините, вы все еще не представились, — вспомнила Мамонтова. — Какое отношение вы имеете к Федору Петровичу?

— Да, с этого надо было начать. Меня зовут Марина Владимировна Клюквина, я владелица туристического агентства «Пилигрим», а это моя компаньонка Блинова Алина Николаевна. Вы понимаете, Лариса Ивановна, поскольку мы гарантируем безопасность нашим клиентам и несем ответственность за каждого из них, мы должны найти человека, который убил Богомолова. Это наш долг. Помогите нам, пожалуйста.

— А полиция?

— У нее другая версия.

— Я знаю. Теперь понятно. Только как я могу вам помочь?

— Лариса Ивановна, может, вы знаете о каких-то конфликтных ситуациях? Может, Богомолов кому-то дорогу перешел. Кому он мог мешать?

— Не знаю, Федор Петрович был неконфликтным человеком, до скандалов никогда не доводил. Иной раз даже себе в убыток поступал, а людей не обижал.

— А в прошлом? Как давно вы знаете Богомолова?

— Всю жизнь, — смело заявила Мамонтова. — Жили на соседних улицах, бегали в одну школу, только я на три года младше его была. И родителей его с детства знала — мать Федора Петровича в нашей школе химию преподавала, добрейшей души женщина, он в нее пошел.

— Вы после школы поженились?

— Нет, почему? Мы встретились случайно, я в то лето институт закончила, а он уже товароведом в магазине работал. Мне нужны были туфли к выпускному платью, а ножка у меня, извините, немаленькая, такие размеры всегда были в дефиците. Подружка написала записочку своему приятелю, который работал в обувном магазине, с просьбой мне помочь. Когда он ко мне вышел, конечно же, мы друг друга узнали. Стали встречаться, так дело до свадьбы и дошло.

Но насколько Федя был хорошим человеком вообще, таким плохим он был мужем. Все в моей семейной жизни было: и друзья, с которыми он до утра гулял, и женщины, у которых он ночевал. Терпела я долго, даже слишком, десять лет. А потом мы расстались. Тут уж Богомолов рванул во все тяжкие. Три раза был женат. Один раз целый год. Два раза по полгода. И представьте, все жены его выгоняли. Вот такой он был человек: ему нужна была семья, и в то же время быть примерным семьянином он не мог — задыхался. А где ж эдакую мазохистку взять, чтобы сквозь пальцы смотрела на мужнины похождения? Вот его жены и выгоняли. И я их очень хорошо понимала. А потом был период, когда он от одиночества пить начал. Я тогда ему сказала: «Федя, знаешь, какая тебе нужна жена? Глухая и слепая. Где такую найдешь, не знаю, но не найдешь — сопьешься. Так что ищи». И нашел. Не красавица, а Богомолов любил красивых женщин, не скажу, что умная, но преданная и благодарная. Он ее из глухой провинции привез. Поселок Боголеповка, дыра жуткая, во дворце культуры библиотекой заведовала. А фамилия у нее была, не поверите, Боголюбова. Мы тогда еще шутили: «В Боголеповке Богомолов женился на Боголюбовой». Как он на нее запал, ума не приложу. Ему было сорок два, а ей — лет, наверное, двадцать пять или чуть больше, но с первого взгляда нельзя было определить, что между ними такая большая разница в возрасте. Ольга всегда выглядела как серая мышка: не красилась, одевалась скромно. Я даже не знаю почему. Возможно, сиротское детство отпечаток такой на ней оставило, — Лариса Ивановна пожала плечами. — И знаете, они прожили больше пятнадцати лет, а Ольга себе не изменила — как была мышью, так и осталась. А уж у Федора, будьте уверены, была возможность ее приодеть.

— Может, она была религиозной? — подала голос Алина. — Секту какую-нибудь посещала?

— Я сначала тоже так подумала. Не помню, в каком это году это было, Федор ко мне пришел и сообщил, что нашел женщину, на которой хотел бы жениться, но есть одна проблема: невеста непременно от него откажется, если узнает, что у него до нее было четыре жены. Что делать? Я ему предложила потерять паспорт, а в паспортном столе попросить, чтобы все эти штампы «женился-развелся» не проставляли. Он так и сделал, не так уж и дорого ему это стоило.