Мы с Темрой переглядываемся. Я все еще не знаю, стоит ли доверять Келлину. Если бы это произошло до того случая в таверне, я, возможно, не колебалась бы, но теперь, когда я знаю, какой он на самом деле…

– Мы бежим от военачальницы Киморы Аведин, – говорит Темра, принимая решение за нас обеих. – Полагаю, что нельзя держать его в неведении, тем более если он станет угрожать своим уходом.

– Кимора, – невозмутимо произносит наемник, – бывший предводитель армий королевства? В настоящее время самый опасный человек во всей Чадре? Непревзойденная фехтовальщица. Эта Кимора?

– Да.

Глаза Келлина расширяются, будто он не ожидал, что Темра подтвердит все вышесказанное.

– Она преследует меня, – торопливо объясняю я. – Из-за того, что я могу сделать. Хочет, чтобы я изготовила оружие для ее армии, что позволит ей свергнуть лидеров регионов и править всей Гадрой в одиночку.

– Откуда тебе это известно? – спрашивает Келлин.

– Она порезалась о Клинок Тайн. Я слышала ее.

Келлин переводит взгляд с меня на Темру, словно не знает, куда следует смотреть.

– И как же сюда вписываются невидимые убийцы?

Темра стоит рядом со мной, предлагая свою поддержку во время этого противостояния.

– Честно говоря, мы ничего об этом не знаем.

– Подожди, – говорю я, когда мне что-то приходит в голову. – Прядильщица хлопка. Единственная другая девушка, владеющая магией. Должно быть, она работает на Кимору. Она изготовила плащи и перчатки, которые сделали их невидимыми.

– Прекрасно – отзывается Келлин. – Значит, есть вероятность, что на нашем пути снова появятся невидимые убийцы.

В тишине, которая следует за его заявлением, несколько птиц над головой начинают чирикать. Деревья раскачиваются на ветру, и колеблющиеся облака наконец позволяют солнечному свету проникнуть сквозь занавес.

А потом на лесной подстилке раздаются торопливые шаги. Темра и Келлин снова поднимают оружие, поворачиваясь к угрозе.

Петрик бежит так быстро, как только может, размахивая посохом в руках. Поравнявшись с нами, он останавливается и смотрит на тела, лежащие на земле.

– Все целы? Что я пропустил?

Келлин качает головой.

– Ты знал, что за ними охотится военачальница?

– Я подозревал, – отвечает Петрик, справившись с удивлением. Затем он обращает все свое внимание на землю. Отрубленная рука все еще в перчатке, так что она невидима от локтя до кончиков пальцев. То ли на Петрика кровь совершенно не действует, то ли он настолько ослеплен своим очарованием магией, что наклоняется, ощупывает невидимую руку, замечает, что это перчатка, снимает ее, а затем отправляется на поиски остальной заколдованной ткани. Он собирает все это и складывает пропитанную кровью одежду рядом с собой.

Убирая меч в ножны, Келлин качает головой, глядя на ученого.

– Я ухожу.

– Что? – выпаливаю я.

– Не собираюсь злить военачальницу. Если она узнает, что я защищаю тебя, моей жизни конец.

– Ты… ты не можешь бросить нас!

– Ты не сказала мне, что происходит. Знай я все факты, никогда бы не взялся за эту работу.

Я качаю головой, не желая верить в услышанное.

– Ты не можешь быть таким эгоистом! Ты нам нужен.

– С твоей стороны было эгоистично не рассказать мне всей правды, – возражает он. – Я должен был знать, с чем столкнусь, чем рискую.

– Ты же наемник, ты каждый день рискуешь жизнью!

– Это совсем не то же самое, что идти против военачальницы и ее личной армии, и ты это знаешь.

Я смотрю себе под ноги, немного пристыженная, но в основном сердитая. На Келлина. На себя. На все.

Тишина затягивается, никто не двигается с места. Я разрываюсь между желанием убежать и оставаться на месте, чтобы не привлекать к себе внимания. Мне почему-то хочется плакать.

Келлин рычит, и я поднимаю глаза, чтобы увидеть, как он смотрит на меня. Больше ни на кого. Только на меня.

– Я доставлю вас в город, как и обещал, но после этого я вне игры.

Мой беспокойный разум постоянно сосредоточивается на вещах, которые волнуют меня больше всего.

И сейчас это Келлин.

Я вспоминаю, как он напился и подрался с другим наемником. Вспоминаю, как он убил стаю волков, сбросил одного из них с меня, прежде чем тот успел вцепиться мне в горло. То, как он смотрит на меня, когда пытается понять, о чем я думаю.

И снова и снова, как он колебался, прежде чем спасти мою сестру.

Дерется с невидимыми убийцами. Покупает мне новую одежду.

Кладет цветы на подушку.

Он считает меня красавицей.

На следующую ночь после того, как убийцы Киморы напали на нас, Темра и Келлин смеются над чем-то во время своей тренировки. Я думаю, они снова переживают удовольствие от ночной битвы.

Мы с Петриком хмуро смотрим со стороны.

Как она может вести себя так, будто ничего не случилось? Словно ничего не меняется? Келлин собирается нас оставить.

Когда мне удается не думать о наемнике, я смотрю на Петрика и Темру вместе.

– Давай я тебе помогу, – говорит она, пока ученый готовит. Она помешивает что-то в кастрюле, пока Петрик добавляет ингредиенты. Их пальцы соприкасаются, когда Темра передает ложку, чтобы Петрик попробовал еду на вкус. Она наблюдает за его губами, пока он глотает.

Хотя он пытается сохранить равнодушное выражение лица, на его щеках появляется румянец.

И я не могу не чувствовать себя изгоем. Не ожидала, что это произойдет.

Петрик определенно стал одним из нас. Вначале его помощь не казалась такой уж необходимой, но он спас жизнь моей сестры, побежав за помощью, и это сделало его частью команды.

Я не должна чувствовать, что Петрик отнимает у меня сестру.

Он ничего подобного не делает. И все же…

Начинает казаться, что мне здесь больше не место. Наверное, это смешно, но именно так я себя чувствую.

Я выхожу из нашего лагеря, как часто делаю, когда моя помощь не нужна, но, черт возьми, Келлин следует за мной. Краем глаза вижу, как он держится на расстоянии, но при этом наблюдает за мной.

– Ты слишком близко, – говорю я.

– На нас недавно напали, и есть все основания ожидать новых засад.

Ох.

Я забыла, что его единственная цель – сохранить нас в безопасности. И именно это он и делает. Не давая остаться одной, он защищает меня.

И что мне теперь делать? Просто притвориться, что его здесь нет?