– Я мог бы попробовать, – говорит Петрик.

Темра, Келлин и я таращимся на него. Он чувствует себя неуютно без ученой мантии. И то, как он держится, – он совсем не похож на бойца.

– Войдешь туда, и стервятники сожрут тебя заживо, – качает головой наемник. – К тому же тебя видела их семья. – Он указывает большим пальцем на нас с Темрой. – Возможно, военачальница уже знает, что ты с ними. Вы не можете туда войти.

– Но тогда остаешься только… – начинаю я.

– Я, – заканчивает Келлин. – Это должен быть я. Единственный, кого не подозревают. Никто не обратит внимания, если я продам магическое оружие, потому что я на самом деле наемник и выгляжу соответственно.

– Ни в коем случае, – говорит Петрик. Он хватает меня за руку, чтобы оттащить в сторону. – Я ему не доверяю. Он сбежит с вырученными деньгами.

– Я все еще слышу тебя, – говорит Келлин.

– Зива, позволь мне это сделать, – продолжает Петрик.

– Просто позволь мне это сделать, – вставляет Темра. – Я зайду и выйду через две минуты максимум.

Если бы мы так не спешили, я, возможно, нашла бы время поразмыслить, почему все подчиняются мне. Когда это мое решение успело стать окончательным? Когда меня провозгласили лидером этой странной группы?

– Зива, – начинает Петрик.

– Хватит, – говорю я.

Я прижимаю пальцы к вискам, будто это помогает мне думать. Я бы предпочла сама пойти на такой риск. Если кого и поймают, то меня.

Но если меня поймают, я оставлю Темру одну защищать этот проклятый меч.

– Келлин сделает это. Он не отказался от своего слова. Ни разу. – Я заставляю себя посмотреть ему в глаза. – Ты обещаешь продать это копье и вернуть нам выручку?

Келлин делает шаг вперед.

– Обещаю.

Я верю ему, и, думаю, он знает это, но, видя нерешительность Петрика, Келлин снимает со спины массивные ножны с длинным мечом и бросает их ученому.

Петрик предпринимает парочку попыток поймать оружие, прежде чем роняет его.

– Почему бы тебе не присмотреть за ним, пока я не вернусь? Если тебе вообще удастся его поднять.

Затем Келлин берет копье и направляется ко входу в ломбард. Мы ждем.

– Если мне удастся его поднять, – говорит Петрик, передразнивая насмешливый тон Келлина, но мы с Темрой сохраняем невозмутимое выражение лица. Петрик нагибается, обхватывает ножны обеими руками и тянет их вверх.

Он торжествующе держит оружие, но через минуту его руки начинают дрожать. Парень отбрасывает меч в сторону и искоса смотрит на Темру, словно надеясь, что та не заметит.

Увидев, что его ожидания не оправдались, он вздыхает, прежде чем сосредоточить свое внимание на задней части магазина.

– Что ты делаешь? – спрашивает его Темра.

– Как уже сказал, я ему не доверяю. Хочу убедиться, что он не попытается сбежать с нашими деньгами.

Я закатываю глаза.

– И оставит свой драгоценный длинный меч? Он не посмеет.

Темра говорит:

– С такими деньгами он мог бы купить новый и в десять раз длиннее.

– Да, спасибо, Темра, этот комментарий определенно помогает, – огрызаюсь я.

– Я просто говорю как есть.

– Наемник был нашим единственным возможным вариантом. А теперь давайте подождем, пока мы совсем не превратились в циников.

На главной улице позади нас начинается какое-то движение. Запах свежего дождя присутствовал на протяжении всего путешествия, но теперь, когда мы прибыли в столицу, город скрыл его, заменив запахами человеческих тел и конского навоза.

Жители города носят кожаную одежду с мехом на манжетах и воротниках. «Они похожи на настоящее общество охотников», – замечаю я, наблюдая, как мимо проезжает повозка с оленьими рогами. У многих прохожих за плечами висят луки.

Хотя дождь уменьшался по мере того, как мы продвигались на юго-восток, он все же не прекратился. Даже сейчас наши сапоги до колен покрыты грязью. Мы принимали ванну в Терсе, кажется, целую вечность назад. Мы голодны, промокли, находимся на взводе.

И нам придется жить в гостинице, пока мы не найдем себе жилье. Я стараюсь не морщиться.

– Это он? – спрашивает Темра вскоре после того, как я слышу, как хлопает дверь.

Она указывает не на переднюю часть магазина, куда вошел Келлин, а на заднюю, откуда выходит высокая фигура.

– Это не он, – говорю я. Келлин не выглядит так со спины. Я точно знаю. Я так долго смотрела ему в спину. Он шире в плечах и держится прямее, чем этот парень.

– Не так уж много парней такого уродливого роста, – говорит Петрик.

– Келлин!

Фигура поворачивается.

И нет никаких сомнений, что это наемник.

Келлин подмигивает мне, позвякивая тяжелым кошельком с деньгами в руке, прежде чем убежать, как если бы за ним гналась стая голодных зверей.

Темра, Петрик и я на мгновение замираем. Смятение берет верх. Я была так уверена, что это не Келлин, пока не увидела его лицо. Темра и Петрик приходят в себя раньше меня, пускаясь вслед за наемником, но вскоре я, благодаря своим длинным ногам, обгоняю их.

– Довериться наемнику, – говорит Петрик. – С таким же успехом можно было довериться голодному льву! – несмотря на все свои усилия, он быстро отстает от нас с Темрой.

Мое лицо становится свекольно-красным, но это не имеет никакого отношения к бегу. Келлин просто обвел меня вокруг пальца. И Петрик, и Темра обвинят в случившемся меня. Мы не можем потерять наши деньги. Только не снова.

Есть так много угроз, которые я хотела бы бросить в эту длинную, мускулистую спину. Первая из них – остановиться, прежде чем я вытащу из ножен Клинок Тайн и оторву колени наемника от остального тела. Я могла бы сделать это с легкостью.

Это прекрасная идея, но я никогда ее не осуществлю. Я оставлю насилие Темре.

Келлин в спешке толкает людей, которые сердито кричат ему вслед. Он перепрыгивает припаркованный фургон, скользит за угол магазина, толкает полную фруктов тележку торговца. Я слышу, как Петрик поскальзывается на катящемся апельсине у меня за спиной. Темра теряет равновесие, когда ей приходится обегать перевернутую повозку.

И я, перепрыгнув препятствие, по горячим следам следую за наемником.

Этот никчемный бродяга. Этот лживый, коварный, самовлюбленный червяк. Когда доберусь до него, то буду кричать, пока не потеряю голос.

Он убегает все дальше и дальше из города. Неужели он собирается вернуться на дорогу? Но тогда у него не будет шанса спрятаться.

Не то чтобы он пытался. В конце концов, он ведь специально хлопнул дверью ломбарда, верно? И, насмехаясь надо мной, помахал мешочком с монетами. Призывая погнаться за ним.