Через два года полуголодной жизни в центре Москвы Аида сильно заболела, у нее зашкалила температура, начался грудной кашель. Девочка решила, что пришла пора умирать, и испугалась, ей не хотелось расставаться с жизнью в мрачном подвале, в полном одиночестве. А еще она боялась, что ее тело съедят крысы, поэтому выползла на шумную площадь.

Был солнечный летний день, вокруг гомонил народ, и никому не было дела до маленькой, грязной, еле живой бродяжки. Аида упала на газон и поняла: подняться уже не сможет. Сколько времени она пролежала на траве, неизвестно. В какой-то момент, открыв глаза, она увидела ангела, который всматривался в ее лицо и что-то говорил. Вот только слов Аида не разобрала, лишь успела подумать: «Вот здорово! Значит, бог существует, наверное, он меня пожалеет». А затем провалилась во тьму.

Очнулась она в постели. Обвела глазами комнату, пощупала одеяло, подушку, обозрела тумбочку, на которой стояли пакет с соком, тарелка с фруктами, и поняла, что ангел ей не привиделся, жизнь после смерти продолжается, ей повезло попасть в рай. Вон как здесь чисто, и у самой Аиды руки белые, а не серо-грязные, как обычно.

Дверь открылась, появилась бабушка в халате. Остановившись на пороге, она крикнула через плечо:

– Фира Моисеевна, ваша красавица очнулась.

В комнату вошла еще одна женщина – молодая, высокая, красивая – и сразу объяснила:

– Не бойся, ты в больнице. Все будет хорошо.

Аиде действительно повезло – ее, лежащую в беспамятстве на газоне, заметила доктор Штокман. Фира Моисеевна вызвала «Скорую помощь» и доставила девушку в клинику. Потом вылечила ее, помогла получить паспорт и пристроила на работу к хорошим людям няней.

Так Аида попала в дом преподавателей Хлудовых. Максим и Таня, узнав, что у прислуги лишь шесть классов образования, принялись учить ее. Через некоторое время бродяжку стало не узнать, она превратилась в симпатичную, правда, не особенно общительную девушку. Аида окончила техникум по специальности «секретарь-референт». Хлудовы уехали на постоянное жительство в Австралию, но прежде Максим нашел Аиде хорошее место работы. Рашидова сняла квартиру, начала самостоятельную жизнь и несколько лет была вполне всем довольна. Ей повышали зарплату, начальник прекрасно относился к ней. Однажды даже предложил:

– Зачем тебе отдавать немалые деньги за съемную квартиру? У меня в поселке Вилкино пустует коттедж, я его выстроил для дочери. Сейчас Аня учится в Англии, ей еще долго там над учебниками корпеть. Перебирайся в особнячок и живи спокойно. Оплачивай только электричество, газ, телефон и прочие коммунальные услуги и следи за порядком.

– Как-то неудобно, – замялась Аида. – Вы ведь можете дом за хорошие деньги сдать.

Шеф поморщился.

– Не хочу пускать туда посторонних людей, неизвестно, чем они там заниматься будут, разведут грязь, попортят мебель. А ты человек аккуратный. Заодно снимешь с моих плеч обязанность раз в неделю мотаться в Подмосковье для проверки хозяйства.

Аида переселилась в Вилкино и почувствовала себя невероятно счастливой. Лишив ее нормального детства, Фортуна опомнилась и развязала мешок с подарками. Жаль только, что щедрости богини хватило ненадолго.

В конце июля этого года начальник скоропостижно скончался, а вскоре его вдова сказала Аиде:

– У меня настали трудные времена, тебе придется съехать. И бизнес мужа я продаю.

– Куда же мне деваться? – испугалась секретарша.

– Даю тебе три месяца, – расщедрилась вдова, – за это время подыщи жилье и новую службу.

После этого разговора Аида прошерстила Интернет и впала в панику. Выходит, до сих пор она находилась в эксклюзивном положении – зарабатывала восемьдесят тысяч в месяц и жила в коттедже, не платя за аренду. А все объявления, представленные в Сети, обещали оклад в два раза меньше, из которого львиную долю придется отдавать хозяину квартиры. Нет, можно, конечно, найти однушку за небольшие деньги, но в такой трущобе, что тошно и думать об этом.

Аида понимала – девяносто дней пробегут быстро. Что ей делать, если не найдет ни места секретарши, ни подходящей норки? От стресса у Рашидовой стал болеть желудок, и она пошла в поликлинику «Бинком», работавшую в соседнем поселке. Внимательный пожилой доктор велел ей сдать массу анализов, потом усадил Аиду в своем кабинете и спокойно сказал:

– Деточка, у тебя нет проблем.

– Постоянно болит под ребрами, – жалобно протянула Аида, – что ни съем, прямо крючит.

– Это невроз, – пояснил врач. – Надо перестать дергаться, иначе на самом деле появятся сложности со здоровьем. Никакой мужчина не стоит того, чтобы из-за него серьезно болеть.

Аида вспыхнула факелом.

– Отчего вы решили, что дело в парне?

Доктор улыбнулся.

– У меня дочь примерно твоих лет, я знаю, что ее растревожить могут лишь любовные проблемы. Не переживай, жизнь наладится, еще встретишь свое счастье. Ты умница, красавица, здорова, женихи все ступени перед твоим домом истопчут.

Аида знает за собой одну особенность: если кто-то начинает ее ругать, она моментально выпрямляет спину, улыбается и всем своим видом демонстрирует, что ей плевать на все. Но если ее хвалят или, что еще хуже, жалеют, вот тут она теряется, не знает, куда деть руки, что ответить на ласку, глупо хихикает и может пустить слезу. Когда добрый врач сказал про ее красоту и ум, Аида испугалась, что сейчас расплачется, попыталась засмеяться и не удержалась от горестных рыданий.

– Что стряслось-то? – встревожился доктор и сунул ей бумажный носовой платок.

И Аида совершенно неожиданно для себя рассказала ему всю свою жизнь, пожаловалась на безвыходность ситуации, в которой очутилась. Надо отдать должное врачу, тот понял, что у нее истерика, и дал ей выговориться.

Рашидова покинула его кабинет с ощущением, будто сбросила с плеч бетонную плиту. Ей стало легче, боль в желудке прошла. Оказавшись во дворе, она вдруг услышала голос врача:

– Девушка, вы кое-что забыли в кабинете.

Вздрогнув, Аида начала озираться. И до нее донеслось:

– Я тут, посмотрите на здание поликлиники. Если опущу вашу торбочку на скамейку, внутри ничего не разобьется?

Рашидова повернула голову, увидела доктора, высунувшегося из открытого окна первого этажа с ее клатчем в руке, и промямлила:

– Нет.

Ярко-красная сумочка спланировала на лавочку, мужчина исчез.

Секретарша внезапно ощутила дискомфорт. Было ли распахнуто окно, когда она плакала в кабинете? Сейчас скамейка пуста, но на ней вполне мог кто-то сидеть и все слышать. А Аиде менее всего хотелось, чтобы любопытный человек узнал о ее прежней жизни и нынешних проблемах.

В день внезапной кончины Илоны вечером Рашидовой позвонила женщина и безо всякого вступления сказала: