Всё так и было – лишь пару минут назад. Но не теперь.

Теперь Арина уже хорошо понимала, насколько это невовремя и не к месту. Она же с Борисом ещё не успела толком расстаться (хотя его после случившегося хочется просто навсегда вычеркнуть из собственной жизни) – а уже готова с другим? И вообще, он – её работодатель, она – няня его детей, с которым только удалось наладить доверительный контакт. Какой-то абсурд, глупый сюжет клишированного любовного романа.

Скорее всего, это минутное помешательство, последствие ночного происшествия, желание заполучить взамен надёжную защиту и заботу. И любовь, которой на самом деле не было. Боря просто присмотрел себе подходящую девушку, внешне симпатичную, достаточно образованную, но не слишком амбициозную, которая идеально вписалась бы в его представление о имидже важного чиновника, у которого должна быть презентабельная, но удобная жена. И Арина уже большая девочка, справится сама, переживёт разочарование. Гораздо важнее, как отнесутся Макар и Ева к очередной интрижке их отца. Он же…

Ну вряд ли он предполагает что-то серьёзное, и опять не случится никакой любви. Так стоит ли портить налаженные отношения с детьми? И ему, и ей.

Арина умылась, расчесалась, переоделась и, выйдя из туалета, ринулась прямиком к двери, даже не посмотрев, где сейчас находился и что делал Котенков. Кажется, он по-прежнему стоял на том же месте у стены и уже не окликнул, не попробовал остановить. Конечно. Макар ведь, вполне возможно, так и топтался в коридоре возле Арининой комнаты, и совсем ни к чему, чтобы он услышал или увидел лишнее.

Она осторожно приоткрыла дверь. В ближайшей перспективе пусто – вот и хорошо. Арина спустилась вниз, направилась в столовую, там и застала всех: и Макара, и Еву, и Оксану Григорьевну.

– Доброе утро, – произнесла, улыбнувшись.

Никто особо не удивился её присутствию. Видимо, Макар уже посвятил остальных, что она поживёт с ними. Ева тоже радостно заулыбалась и даже сама налила Арине сок, а Оксана Григорьевна вообще заявила:

– Ариночка, это хорошо, что ты будешь здесь. Я как раз собираюсь уехать дней на десять. Давно уже со своими не виделась. Дочка очень звала. Жаловалась, что внук скоро забудет, как бабушка вживую выглядит. А раз ты тут, то и мне спокойней – все под присмотром.

Котенков появился минут десять спустя, выбритый, одетый по-деловому. Толком завтракать не стал, выпил кофе, поинтересовался, когда уезжает Оксана Григорьевна, услышал, что ближе к вечеру, произнёс:

– Всё ребят. Я по делам. Когда вернусь, точно не скажу. – Обнялся с Евой и отбыл, напоследок чуть дольше, чем на остальных, задержав взгляд на Арине.

Она его почувствовала, заметила краем глаза, но поворачиваться в сторону Котенкова не стала. А поздно вечером, когда зашла в комнату, собираясь ложиться спать, несколько секунд в задумчивости постояла возле двери, а потом… потом всё-таки повернула запор.

Пусть глупо, пусть самонадеянно, но в любом случае – по её мнению – так лучше.

Уже сквозь сон Арина вроде бы слышала, как щёлкнул дверной язычок от поворота ручки. Раз или два. Но возможно, это ей только приснилось.

Арина лежала в кровати и не торопилась подниматься, хотя проснулась ещё минут двадцать назад, и раз Оксана Григорьевна уехала, видимо, о завтраке следует позаботиться ей самой – по крайней мере для себя и для Евы. Но…

Пока она здесь и вроде как почти спит, легче представлять, что день ещё и не совсем начался, и все возможные проблемы, происшествия и прочее, и прочее где-то в далёкой перспективе, поэтому сейчас про них не обязательно даже думать, не то что решать. А проблемы точно есть, или будут, если встретиться с Котенковым, а не встретиться с ним в его же доме никак не получится.

Хотя вдруг это просто слишком раздутое самомнение или самообман? И на самом деле она ничуть ему не сдалась. А прошлым утром всё оказалось возможным лишь благодаря случайно сложившемуся моменту – это же Арина в полусне, мало что соображая, прижалась к нему, ещё и ногу заворотила. Вот он и решил, что она не прочь, а теперь… Теперь всё стало на свои места. Она – няня, он – работодатель. Всё, больше никаких чувств и отношений.

Ну, правда. Наверняка так и есть. А она, увлёкшись собственными фантазиями и рефлексией прячется у себя в комнате, как Рапунцель в башне, не решаясь выглянуть за дверь, когда остальные, скорее всего, давно уже встали.

Всё. Хватит-хватит.

Выйдя из комнаты, Арина сразу отправилась на кухню, но путь на неё лежал через столовую, в которой наверняка уже все собрались. Или – не все. Далеко не все. Никого, кроме Котенкова, который стоял возле панорамного окна, смотрел во двор – или куда там ещё – и потягивал, ну, скорее всего, кофе из фирменного стакана с подмигивающим котейкой. Ещё несколько стаканчиков расположилось в картонной подставке на столе, а рядом с ними – большой пакет из крафт-бумаги.

Видимо, услышав Аринины шаги, Котенков оторвался от окна, развернулся, тепло улыбнулся навстречу, опять вызывая тревожащие и смущающие предположения.

– Ты раф с сиропом пьёшь?

Арина кивнула, а вместо слов просто судорожно выдохнула.

– Я взял с карамельным. Пойдёт?

Она опять кивнула, проговорила:

– Спасибо.

– Арин…

Может, он и не хотел сказать ничего особенного, а собрался, например, спросить, какие у них планы с Евой на сегодня – не сидеть же все каникулы дома, даже если гулять можно и во дворе – но сердце почему-то ускорило ритм, и чувства смешались: волнение, надежда, досада. Арина оглянулась на выход, будто проверяла пути к отступлению, намеревалась сбежать, и едва не вздрогнула.

В дверном проёме обрисовался Макар. Он сладко зевал прямо на ходу, жмуря сонные глаза и пятернёй откидывая назад съехавшую на лоб чёлку, а когда заметил, что в столовой оказался не один, глянул пронзительно из-под руки, сначала на присутствующих, потом на стаканчики на столе, будто те что-нибудь могли ему объяснить.

– А тебе кофе с молоком, – словно и не отходил от разговора про раф, невозмутимо продолжил Котенков. – А Еве какао с зефирками. Они там в пакете. Можете тоже себе добавить. И ещё булочки всякие. На завтрак. – И заключил: – Хорошо иметь собственные кофейни.

Словно, будь они не собственные, в них не зайти и не купить всё то же самое. Или ему никак не удержаться, чтобы не похвастаться, презентовать себя в выгодном свете? Но разве же это главное? А не то, что утром, пусть и не приготовил сам, а привёз – завтрак для всех. И для неё тоже. Просто за компанию? Или всё-таки…

– Ты что, уже с утра съездил куда-то? – поинтересовался Макар критично и немного недовольно, плюхнулся на стул, потянулся за стаканчиком и за пакетом из крафт-бумаги, на котором, кстати, тоже красовалась довольная мордаха котейки, желающего, судя по надписям, всем хорошего дня и приятного аппетита.