‒ Привет, я Маша! А ты София, правильно? — обращается она ко мне на чисто русском языке, чем не на шутку удивляет. Я была уверена, что встречаюсь с испанкой.

Мария — одно из самых популярных местных имен. Переписывались мы на кастельяно. Я и подумать не могла, что она русская!

‒ Ты ведь говоришь по-русски? — уточняет Маша, пока я, удивленно моргая, пожимаю ее сухую загорелую ладонь.

‒Конечно! — чересчур радостно отвечаю я и тут же признаюсь:

‒ Думала, вы испанка.

‒ Со мной исключительно на «ты», ‒ предупреждает она. ‒ В этом смысле я абсолютная испанка. А вот большая часть моих клиентов — недавно переехавшие русские, поэтому я ищу помощника, способного понять и исполнить их пожелания по ландшафту и оформлению террас.

Дальше она рассказывает о своих требованиях к претенденту, перечисляет должностные обязанности. Я киваю: пока мне все нравится.

‒ Территориально мы работаем не в Барселоне. Ты согласна на переезд? — прямо спрашивает Мария. ‒ Каждый день ездить за сто километров — не вариант, но я могу предоставить жилье до лета, а дальше посмотрим.

‒ Я согласна!

Предложение очень хорошее и зарплата меня устраивает более чем.

‒ Только у меня магистратура впереди, и нужно будет иногда отлучаться в универ.

‒ Без проблем. Это нужное дело, я сама училась на твоем факультете лет восемь или девять назад.

‒ Давно живете? Ой, извини! — я запинаюсь. ‒ Давно ты здесь?

Все же сложно общаться на «ты» с малознакомым человеком, который к тому же является твоим будущим работодателем. На испанском языке было бы нормально. В нем тоже существует форма обращения «вы», но используется она крайне редко. В русском совсем другие правила.

Она машет рукой:

— Уже больше двадцати лет живу в этих местах. Мы с тобой землячки, кстати. Я из Ростова. Там закончила биологический, здесь пришлось немного переучиться. Ты как, скучаешь по дому? Возвращаться не планируешь?

‒ Нет, ‒ уверенно отвечаю я сразу на оба вопроса.

‒ Ну и правильно. Ты молоденькая, умненькая и хорошенькая. Найдешь мужа из местных, получишь гражданство. И карьеру сделаешь! Если к талантам и способностям приложить гражданство ЕС, то жить тут очень комфортно. А вернуться можно всегда, родину у нас никто не отбирал.

Маша явно знает, о чем говорит. Я слушаю ее рассуждения, а сама думаю: если бы моя мама хоть раз сказала мне такие слова.

Договариваемся, что через неделю я приеду к ней на Коста-Брава, чтобы посмотреть, в каких условиях предстоит жить и работать. Она ‒ владелица огромной старинной масии, часть которой после реставрации используется как апарт-отель, а другая часть ‒ как офис компании. На территории помещаются еще несколько современных домиков, в одном из которых есть свободные апартаменты и для меня.

К ресторану я уже не иду, а лечу! Наконец-то судьба сжалилась и послала мне такую понятную и такую вдохновляющую Машу! И пусть порывы ветра ломают мой любимый бежевый зонт, а крупные капли дождя портят новый костюм, я окрылена и прямо-таки свечусь от счастья.

Улицы пустынны, на набережной и пляже ‒ почти никого. Ненастье. Туристы практически разъехались, а аборигены в такую погоду из дома носа не кажут.

В ресторан прихожу за два часа до закрытия. Вся смена во главе со Стефани скучает за стойкой бара, никто не замечает моего появления. Посетителей в ресторане нет вообще.

Эффектно продефилировав через зал, занимаю один из центральных столов, взмахиваю рукой и требую подать бокал лучшего местного шампанского и дюжину устриц.

‒У нас VIP-гость, у нас VIP-гость! ‒ визжит Стефани и, схватившись за голову, бежит ко мне.

Все хохочут, свистят и улюлюкают.

‒ Ты выглядишь как богиня, ‒ признает Стефани, складывая ладошки домиком. — Но устриц сегодня не завезли, звезда София.

Она плюхается рядом. Устриц в меню нашего чирингито никогда и не было, потому что наш шеф-повар ненавидит все французское.

‒ Тот красивый русский не приходил? — спрашиваю ее шепотом.

Подруга отрицательно вертит головой, хитро улыбается:

‒ Понравился он тебе… А говорила, русские не интересуют.

Я строю виноватую рожицу и пожимаю плечами.

‒ Он придет, ‒ уверенно говорит Стефани и велит бармену нести нам два бокала шампанского. У нее сегодня смена, но, поскольку ресторан пустой, можно расслабиться.

Мы сидим и болтаем о всякой ерунде, хохочем и подшучиваем над скромнягой барменом и сердцеедом шефом, но мысли мои не здесь и не с ними. Я думаю о Никите.

Я его жду. То и дело поглядываю на вход в надежде заметить высокую фигуру, уверенно заруливающую на террасу. Гадаю, что на нем может быть надето: очередная навороченная футболка? Поло? Или, что еще лучше, белоснежная рубашка, которая так ему идет? Неважно, в чем он будет — пусть просто войдет!

Кажется, я по нему скучаю. Почти мучаюсь от желания заглянуть в его невероятные зеленые глаза и ответить на самую красивую в мире улыбку. Теперь я не боюсь откровенно поговорить о нас. То ли перспектива новой работы придает мне смелости, то ли страдать и унижать себя надоело, но я готова попробовать побороться за него ‒ и себя рядом с ним.

Однако Гордиевский не приходит. Напрасно я ждала, предчувствие меня обмануло.

Дома я буквально не нахожу себе места.

Я что, больше никогда его не увижу?

Неожиданно эта мысль ранит больней, чем присутствие в его жизни Юли.

Зачем я сбежала из отеля, когда стоило перешагнуть через обиду и просто поговорить? Так делают взрослые люди, но не я. Не зря Никита назвал меня ребенком. А какому мужчине охота возиться с детьми?

К утру, как следует проревевшись в подушку, я не выдерживаю и разблокирую его номер, чтобы прочитать сообщения.

Их было пять, и они уже удалены ‒ все, кроме последнего, отправленного несколько часов назад:

«Все равно будешь со мной. Ты моя».

Судорожно читаю, снова и снова складываю эти невероятные слова. Слева направо, справа налево. Никак не могу остановиться. Внезапно щеки вспыхивают, во рту пересыхает от волнения.

Нужно ли мне что-то ответить? Это не вопрос и не предложение. Он утверждает, выдает за факт. И мне нужно либо принять его, либо оспорить. Но на этот раз я не стану спорить. Я хочу быть с ним, только с ним.

Глава 28

Соня: …буду его, несмотря ни на что

Утром меня будит звонок в дверь. Звук у него незнакомый и до ужаса противный. Он тренькает и смолкает, потом дребезжит снова, еще более настойчиво. Сначала мне хочется убить всех причастных к этому звуку. Я накрываю голову подушкой и пытаюсь отключиться. Да что ж такое?