— Вот только не втягивайте меня в богословские диспуты! Я, слава Богу, королевский судья, а не инквизитор какой-нибудь!

— Ваша Честь, показания этого свидетеля доказывают невиновность подсудимого.

— Мистер Роксбридж, я вас прекрасно понял. Вопрос в том, как эти показания оформить. Согласно судебной процедуре я должен передать это дело судье-магу. Но меня же засмеют! Стражник убил бродягу, а королевский судья отказывается от дела, потому что защитник выставляет свидетельницу-сатанистку! При этом я понятия не имею, что она намерена сказать! О том, что ее показания важны, я знаю только с ваших слов!

— Ваша Честь, пусть она примет присягу на пентаграмм. — Роксбридж эту трудность не предвидел.

— Откуда мне знать, насколько эта пентаграмма для нее священна? Ладно, действуем нестандартно. А что нам остается? Значит, так! Объявляю перерыв на четверть часа! Теперь, мистер Роксбридж, неофициально изложите, что вы хотите доказать с помощью ее свидетельства.

— Ваша Честь, я намерен доказать…

— Мистер Роксбридж, во время перерыва я просто мистер Хикмен.

— Простите, мистер Хикмен. Я намерен доказать, что с того момента, как Джон Доу был еще жив, капитан Ричардсон не покидал постоялого двора аж до темноты.

— А что он вообще делает в нашем городе? С двумя другими стражниками? Не похоже на увеселительную поездку. Давно ли приехал? И что делал все это время? Капитан Мелвилл, вы выяснили эти вопросы?

— Нет, мистер Хикмен.

— То есть, получив признание капитана Ричардсона, вы расследование практически свернули, а когда он от признания отказался, предъявлять ему, по сути, нечего?

— Выходит так, мистер Хикмен.

— Тогда согласно процедуре я сам проведу дополнительное предварительное расследование. Доставьте сюда хозяина постоялого двора, где жил подсудимый, и горничную, которая убирала в его комнате. Я сам их допрошу.

— Это официальное распоряжение суда?

— Именно так, капитан.

— Слушаюсь, Ваша Честь.

— А пока капитан доставит свидетелей, раз уж вы здесь, мисс Стрейндж, не удовлетворите ли вы мое любопытство как частного лица?

— Смотря что вас интересует, мистер Хикмен.

— Меня интересует, почему вы поклоняетесь Сатане. Он же Враг! Если не хотите, не отвечайте. Королевским эдиктом разрешено поклоняться кому угодно или не поклоняться никому вообще без необходимости объяснять мотивы выбора объекта поклонения.

— Я отвечу, мистер Хикмен. Я не считаю, что Сатана — враг. Даже по Библии Сатана вовсе не враг, а сын Единого.

— В Библии такое написано? Не может быть!

— Посмотрите Книгу Иова. «И был день, когда пришли сыны Божии предстать пред Господа; между ними пришел и Сатана».

— Так, смотрю Книгу Иова. — Хикмен открыл Библию, на которой недавно давал присягу свидетеля сержант Хопкинс. — Есть такие слова. Но погодите, сыны пришли, а между ними и Сатана пришел. Тут однозначно не утверждается, что Сатана сын Божий. Он пришел между ними, а сам он сын или нет, неясно. Можно понять и так, и этак. Нет, все-таки хорошо, что я не инквизитор. А вот и свидетелей доставили. Спасибо за разъяснение, мисс Стрейндж. Я вновь открываю судебное заседание! Вот вы, мистер Боард, давайте присягу и будете отвечать на мои вопросы!

— Клянусь говорить правду, только правду и ничего, кроме правды, иначе да покарает меня Бог!

— Ваше имя и род занятий?

— Меня зовут Джон Боард. Я держу постоялый двор, Ваша Честь.

— Мистер Боард, подсудимый остановился в вашем заведении?

— Да, Ваша Честь. Он вместе еще с двумя мужчинами приехал в субботу поздним вечером. Они заняли две комнаты, четырнадцатую и пятнадцатую. Если мне будет позволено сказать, они очень похожи на военный отряд.

— Вы следите за приходом и уходом постояльцев?

— Конечно, Ваша Честь, как же иначе?

— А они при желании могут уйти и вернуться незамеченными?

— Ваша Честь, если бы они могли уйти, не заплатив, они бы так и сделали! И не стали бы возвращаться, уж вы мне поверьте! Когда я только открыл этот постоялый двор, я был наивным юношей и верил, что все люди братья и все такое. Но уже через неделю я убедился, что эти братишки так и норовят не только улизнуть, оставив плату при себе, а заодно еще и прихватить что-нибудь чужое. Так что теперь у меня незамеченной и мышь не проскочит! Нет, если уж совсем наглые типы, то они могут окно выломать или силой прорваться, но такого уже очень давно не бывало.

— А у вас в заведении окна что, не открываются?

— Конечно. Если бы открывались, через них многие бы и выходили.

— То есть вы всегда знаете, кто и когда уходит?

— Я уже ответил на этот вопрос, Ваша Честь.

— Да, помню, мистер Боард. Ну так расскажите все, что знаете об этом, как вы выразились, военном отряде.

— Ну, как я уже сказал, прибыли они в субботу вечером. Вот этот человек подошел ко мне и сказал, что зовут его капитан Ричардсон, я должен это запомнить или записать, потому что его будут здесь искать. Он потребовал одну комнату для себя и вторую для своих двоих попутчиков, и еще, чтобы занялись их лошадьми. Я им предложил поужинать, что они и сделали. Платил за всех он. Вечером в воскресенье, во время того безобразия, что устроили маги после проповеди архиепископа…

— Разве было безобразие? Я ничего не слыхал об этом. Ну подрались некоторые, так в воскресенье всегда дерутся.

— Ваша Честь, а разврат какой они устроили! Нет, я, конечно, не против, я распродал почти весь свой винный погреб, и уж поверьте, в убытке не остался! Но мне больно смотреть на их аморальное поведение! Что они вытворяют в тех сферах, которые церковь относит к таинствам семейной жизни! Это куда же мы скатимся, если все люди начнут вести себя так, как они! Ничего святого не останется!

— Мистер Боард, мы отклонились от темы. Итак, воскресным вечером маги устроили, как вы говорите, безобразие, и как это относится к подсудимому?

— Один из его приятелей, или кто там они ему, вышел на улицу и тут же вернулся с ведьмой, которую и отвел наверх, как мне потом сказала горничная, сначала в номер подсудимого, а потом в номер его приятелей. Я пытался воспрепятствовать этому разврату, у меня же постоялый двор, а не бордель, Ваша Честь, но противостоять черной ведьме мне оказалось не по силам.

— Бросьте, мистер Боард, вы думаете, мне неизвестно, что вы за отдельную плату пускаете шлюх к постояльцам? Я прекрасно знаю, что это нарушение закона, и не менее прекрасно знаю, что так было, есть и будет, а если мы попробуем этому мешать, нас ждут гораздо большие неприятности! Так что продолжайте, мистер Боард.

— Потом у ведьмы с этими двумя была драка, так часто бывает, если шлюхи вперед плату не берут, чем драка закончилась, я не знаю, но шлюха ушла явно довольная. Если вам интересно, Ваша Честь, то та ведьма — это вот она, — Боард показал на Стрейндж.