Полными ужаса и боли глазами смотрел Дэн на разверзшийся внизу ад. Зациклившиеся в бесконечный круг мысли тупо шевелились в голове. Где же защитники планеты? Где доблестный военно-космический флот Новороссии, которым так гордились обитатели планеты? Почему волфы творят что хотят? – и так по кругу.

Оглушительно загудела земля, задрожала. Планету, словно в припадке Паркинсона, затрясло в десяти – двенадцатибалльных землетрясениях. Небоскребы, закачались, словно колосья на ветру, многие с душераздирающим грохотом рушились, погребая под каменными обломками новые десятки миллионов человек.

Города охватили паника и безжалостный огонь. Толпы полураздетых жителей в панике устремились по полузаваленным дорогам в пригороды, где их поджидала новая напасть. В течение нескольких дней слой пепла толщиной до нескольких метров покрыл большую часть суши. Загрязненные реки и озера стали непригодными для питья, посевы погибли. Лишь отдаленные острова и части континентов остались сравнительно чистыми. Вездесущий пепел стал причиной гибели миллиардов. Попадая в легкие и соединившись там с влагой, он превращался в цемент и приводил к мучительной гибели.

В сейсмически активных зонах планеты пробудились десятки обычных вулканов, заплевались огненной лавой, подняли в сумрачное небо огромные хвосты, добавив в атмосферу новые миллионы тонн пепла и пыли.

Извержения супервулканов на дне океанов вздыбили их поверхность водяными гребнями титанических размеров. Чудовищные, небывалые на памяти человечества цунами со скоростью сумасшедшего автомобилиста покатились к материкам. Система предупреждения, основанная на давным-давно сбитых волфами спутниках, не сработала. Выбравшиеся из разрушенных прибрежных городов люди ожидали, что к ним придет помощь, а вместо этого предупреждением о грядущей катастрофе со стороны океана послышался нарастающий низкий гул, подобный звуку, издаваемому приближающимся железнодорожным экспрессом. На горизонте появилась синяя полоска, стремительно выросла ввысь и приблизилась, превращаясь во вздымающуюся в небо волну, выше самого высокого небоскреба.

– Цунами! – послышались панические крики.

Толпы людей, насмерть топча упавших детей, женщин и стариков, кинулись вглубь континентов, но не слабым человеческим ногам соперничать с мощью разъяренной стихии. Гигантские цунами, высотой в сотни метров, рухнули на берега, суша вздрогнула и прогнулась от неистового удара миллионов тонн воды. Словно картонные, смывались дамбы, порты, срывались, словно игрушечные, стоящие на якорях суда, людские жилища в прибрежных поселках и городах разлетались осколками камней, дерева и пластика. Разваливаясь, медленно оседали в воду в фонтане брызг выдержавшие землетрясения небоскребы. Круша и сметая все на пути и лишь немного уменьшив высоту, цунами со скоростью курьерского поезда ворвались внутрь континентов, затихнув в сотнях километров от побережий, где оставили после себя страшные следы своего пребывания: месиво из строительных обломков, сотен тысяч, если не миллионов, трупов животных и людей, искореженных автомобилей и фрагментов зданий…

Мужчина средних лет, обняв за талию ослепительно красивую женщину, стоял у окна и молча смотрел на раскинувшийся далеко внизу родной город. На безымянном пальце правой руки сверкало золотое кольцо. Из зеленого ковра рощ далеко внизу в небеса вздымались поражающие воображение размерами небоскребы. Он узнавал и не узнавал город. На дорогах – ни единого топтера, ни единого прохожего. Вечно шумный и веселый город затих, ожидая собственную судьбу.

Через несколько минут горизонт подернулся дымкой; следом появилась черная полоса, на глазах выросла, превратилась в угольного цвета облако, какое никогда не сможет сотворить природа, оно росло и стремительно заполняло небо. Ветер неистово завыл, ветви деревьев склонились до земли, понесся по пустынным улицам бытовой мусор и пыль. Черное облако наползло на город, свет стремительно убывал, пока не стало так темно, что глаза с трудом видели контуры предметов. Смерть поглотила город.

Талия женщины под рукой мужчины дрогнула, словно в истеричном и беззвучном плаче. Тонкие пальцы с неожиданной в слабом теле силой, до боли, до синяков, вцепились в ладонь мужчины. Негромко щелкнуло, компьютер квартиры включил свет, осветив людей и неброскую, но дорогую обстановку комнаты. Мужчина посмотрел в разрисованное черными полосами потекшей туши лицо женщины. Широкий подбородок, характерный для людей волевых и властных, особенно выделялся на лице правильной формы. Неожиданно и резко, словно удар хлыста по обнаженной спине, по нервам ударил мертвый голос женщины.

– Дай, – произнесла она, протягивая руку с ослепительно-красными ноготками к спутнику.

– Нет… Я не могу, – произнес мужчина, качая головой и с жалостью глядя в любимое и знакомое до последней черточки лицо. Глаза его засверкали, он изо всех сил топнул ногою: – Не дам!

Несколько мгновений женщина, так знакомо прищурясь, молча смотрела в любимые глаза человека, с которым она провела тринадцать лучших лет своей жизни.

– Ты хочешь, чтобы я заживо сгорела в пламени пирокластического потока или умерла от голода и холода? Мы обречены… – она содрогнулась от ужаса. – Дай! – протянула она руку к мужу.

– Нет! – крикнул он так громко, что висевшее на стене медное блюдо загудело в ответ, и отступил на шаг.

– Дай! – сказала женщина с напором. – Или я выброшусь из окна.

Едкая горечь подступила к горлу мужчины, рот за стиснутыми зубами наполнился кислой слюной. Страшная боль острой иглой пронзила сердце. Он был не просто в отчаянии, он был в бешенстве от невыносимого горя. Мужчина знал свою женщину: если она что-то решила, никто не мог на нее повлиять. Ему стало все равно: жизнь, смерть; зачем ему жизнь, если там не будет ее… Неживая рука потянулась в карман, в тонкие женские пальцы упал пистолет.

Совсем негромко прошелестел выстрел… и еще один, через минуту. Свершилась еще одна трагедия, одна из миллионов, происходивших в это время на планете…

Через несколько дней толстое покрывало грязно-серых туч и пепла плотно закрыло небо Новороссии, солнце окончательно скрылось с небес. Наступивший сумрак принес общепланетное похолодание. На истерзанную землю и руины городов из низких, мятущихся облаков полились потоки чудовищного, загрязненного пеплом и дымом, кислотного ливня. Он лился беспрерывно, дни и ночи, пока не сменился снегопадом удивительного грязно-черного цвета, унося последние надежды тех, кому повезло остаться в живых. Взрывы супервулканов порвали в клочья прикрывавший планету от космического излучения озоновый слой. Континенты и острова превратились в выжженную радиацией, покрытую высохшими деревьями пустыню. Катастрофа уничтожила высшие биологические виды на поверхности планеты. Жизнь едва теплилась лишь в защищенных убежищах и на дне океанов.

Дэн смотрел незрячим взглядом на колоссальный клубок шевелящихся серо-черных туч, когда-то называвшийся планетой Новороссия, одной из лучших в человеческой ойкумене. Сердце кувалдой дубасило о ребра. В душе человека часы пробили полночь. Слезы чертили дорожки по лицу, но он их не замечал. В сознании жила лишь одна мысль: Новороссии больше нет, нет и тех, кого после переноса сознания он искренне полюбил, о ком думал и заботился: отца Геннадия Соловьева и матери Марианны. Во второй раз в жизни он потерял всё. Это конец всему…