Для создания оборонительной позиции Ахмет Мухтар выбрал Аладжинский массив, входивший в состав горного комплекса, ограниченного с юга долиной Аракса, с севера – долиной Каре-Чая и с востока – долиной Арпа-Чая. Аладжинский массив поднимается на высоту 2440 м, спускаясь утесами к высокогорной равнине, которая расположена на высоте 1500–1800 м и лежит между Карсом и Александрополем. Седловина Аладжи, шириной около 8 км, проходит по водоразделу двух рек: Маврик-Чая (современной Куры), текущего на северо-восток, где он впадает в Арпа-Чай, и Маджарчин-Чая, текущего на запад, к реке Карс. Глубокие ущелья этих двух рек представляют собой естественную защиту для войск, стоящих на западном фланге главного массива. Над ущельем Маврик-Чая нависает отрог Чифт-Тепеси («Двойной горы»), который является частью горного хребта Нахарчи-Даг. Его крутые склоны спускаются на юго-восток в долину Арпа-Чая в районе селения Аладжа, в 4 км от реки. На южном фланге Аладжинского массива проходит Теймахликское ущелье, которое спускается к Арпа-Чаю. Весь массив Аладжи представляет собой очень мощную природную крепость, нависающую над равниной, расположенной между Александрополем и Карсом. Склон Арпа-Чайского ущелья образует гласис (передний скат бруствера), который усиливают две изолированных горы, представляющие собой природные бастионы: Кизил-Tana («Красная гора») и Юч-Тапа («Три горы»).

Отрог Чифт-Тепеси, расположенный на левом фланге Аладжинской позиции, находится в 20 км от крепости Карс (ближайший к ней форт – Хафиз-Табия), с которой он в 1877 г. был соединен труднопроходимой тропой. Она шла из Хачивели (юго-западнее Субатана, стоявшего на дороге Александрополь – Карс) вверх по ущелью Маврик-Чая через Яйлу[48] Налбанд, а далее огибала с юга одиночную гору Сиври-Тапа («Крутая гора»). Сиври-Тапа со своим близнецом-горой Авлиар была частью передовых укреплений, располагавшихся на левом фланге оборонительной позиции. Сюда входило и селение Визинкей, расположенное на полпути от Чифт-Тепеси к Хафиз-Табия на высоте 2 тыс. м. Однако, чтобы обеспечить защиту Визинкея и коммуникаций с Карсом, необходимо было также удерживать две других обособленных горы, расположенные севернее: Бюйюк («Большие») и Кючюк («Малые») – Ягны.

Таким образом, главным недостатком Аладжинской позиции являлась ее большая протяженность; она была слишком растянутой, чтобы Ахмет Мухтар с имевшимися у него силами смог ее отстоять. Расстояние от Инах-Тепеси до Визинкея – 15 миль, и для обороны такого длинного фронта у турецкого командующего имелся всего один армейский корпус, состоявший из 40 батальонов и дополненный слабой составной дивизией из гарнизона Карса – всего 30 тыс. пехотинцев при 60 орудиях. Проблемы Ахмет Мухтара еще более увеличились и стали практически неразрешимыми, когда он понял, что ему необходимо занять и укрепить передовые бастионы: Большие и Малые Ягны, расположенные западнее дороги Субатан – Визинкей, а также Кизил-Тапу и Юч-Тапу к востоку от нее. В целом он должен был оборонять фронт длиной почти в 50 км. Кроме того, имелись и другие проблемы. На этом фронте не существовало боковых коммуникаций, которые проходили бы через Инах-Тепеси и Чифт-Тепеси, а глубокое ущелье Маврик-Чая сильно затрудняло связь между войсками, стоявшими на Аладжинской позиции, и подразделениями, расположенными в районе Авлиар – Визинкей. По существу, ущелье разделило позицию Ахмет Мухтара на два сектора обороны, практически не связанные между собой. В Аладжинских горах почти не было источников воды, а подвозить продовольствие и припасы из Карса оказывалось очень трудным. В полдень на высоте 2400 м войска страдали от невыносимой жары, а ночью дрожали от холода. У турок не хватало шинелей и одеял, а на голых склонах Аладжинских гор почти не было деревьев и даже кустарников для заготовки дров.

К концу июля Лорис-Меликову с помощью кавалерийской разведки удалось выяснить расположение основных турецких позиций; он знал также и о том, что в Ягнах, на Авлиар-Тапе и Сиври-Тапе укреплений нет и там стоят весьма слабые нерегулярные войска. Русский командующий вздохнул с облегчением, узнав, что Мухтар не собирается отвоевывать Ардаган, однако его по-прежнему тревожила перспектива турецкого наступления из Баязета на Ереван. Он опасался также, что Мухтар сможет вклиниться между главными силами русской армии и войсками Тергукасова, стоявшими в Игдыре. Поэтому Лорис-Меликов расположил в Куючуке, где Маврик-Чай впадает в Арпа-Чай, мощное соединение кавалерии, а 30 июля приказал колонне под командованием Цитовича двинуться по берегу Арпа-Чая и дойти до руин средневековой армянской столицы Ани, находившихся северо-восточнее селения Аладжа. 4 августа русская штаб-квартира получила известие о том, что Измаил Хакки перешел Агры-Дат и вторгся на русскую территорию, после чего колонне Цитовича было приказано соединиться с войсками Тергукасова. Позже подкрепления, направленные к нему, пришли в Игдырь через Ани, а сам Лорис-Меликов получил дополнительные войска из Ардагана и бассейна Риони. Таким образом, Мухтар с помощью вторжения Измаил Хакки в долину Аракса добился своей цели – уменьшить число войск, которые Лорис-Меликов мог бы использовать для наступления на главном направлении.

К концу июля подкрепления, присланные из Эрзерума, позволили довести число турецких войск, сконцентрированных в районе Диядина и Баязета, до 36 батальонов (около 20 тыс. человек), 6 батарей (по 6 орудий в каждой), 2 тыс. сювари и черкесов и 4 тыс. курдов. Чтобы остановить наступление Измаила Хакки и прикрыть границу между горой Арарат и местом, где Арпа-Чай впадает в Араке, Тергукасов имел армию, численность которой возросла до 8 тыс. пехотинцев, 4 тыс. кавалеристов и 48 орудий.

В долину Аракса ведут несколько горных перевалов, и ставка в Тифлисе надеялась, что Тергукасову удастся их прикрыть. Развитие событий в этих местах было весьма показательным, ибо оно продемонстрировало, что оборона горной линии с многочисленными перевалами – дело еще более сложное, чем защита речной линии с несколькими переправами. Талантливый генерал Тергукасов, имевший превосходные войска, не сумел помешать бездарному Измаилу с численно превосходящей, но плохо обученной армией перейти через мощный хребет Агры-Дага.

Дело усложнялось еще особым характером местности, которую пришлось оборонять Тергукасову. Полоса земли между Агры-Датом и Араксом длиной почти 100 км, если считать от турецкой границы до окрестностей Кулпа (Тузлука), имеет ширину всего 30 км, 15–20 км из которых заняты крутыми склонами Агры-Дага. Долина, по которой течет Араке, имеет здесь ширину от 13 до 20 км. Эта долина располагается на высоте более 900 м над уровнем моря, а сам Агры-Даг поднимается до 2100–3500 м (его вершина Большой Арарат имеет высоту 5100 м), а его северные склоны очень круты. В Араке впадают многочисленные речки, которые в долине соединяются и образуют обширные заболоченные поймы. В этих местах армянские крестьяне выращивали рис, поэтому долину пересекала целая сеть ирригационных каналов. После войны 1828–1829 гг. в район Игдыря мигрировало большое число армян, превратив его в центр области, производившей рис, с многочисленными процветающими селами вокруг. Русское правительство из политических соображений считало необходимым обеспечить мирному населению Игдыря полную защиту: Дорис-Меликова и Тергукасова, армян по происхождению, безопасность своих соотечественников беспокоила больше всего.