– Он же необученный! – воскликнул Ней.

– Точно, – вспомнил Ким и покачал головой. – Честно говоря, помня твоих домашних духов, Кот, я подумал, что ты давно освоил общение с ними через своего соседа. Но судя по твоей реплике, это не так. И как же ты общаешься со своими питомцами?

– Ну-у я вроде как чувствую их эмоции. Так и общаемся, – пожал я плечами.

– Тоже вариант, – со вздохом кивнул Ким и, покосившись на меня, успокаивающе улыбнулся. – Ты не думай, все в порядке. Просто мне очень трудно напоминать себе, что ты не из Касимов и не имеешь наших навыков. Отсюда и удивление. Ладно. Вернемся к нашей теме, пока Ней не сожрал меня от злости. Как ты, наверное, уже понял, мы можем общаться с духами посредством наших собственных потусторонних симбионтов. Конечно, это не дает нам таких возможностей, какие имеются у упомянутых тобой слушающих, но нам хватает и своих… А теперь попробуем допросить твою добычу? Заодно посмотришь, как это выглядит: думаю, такой опыт тебе пригодится.

Если бы Ким не предложил помощь сам, мне пришлось бы как-то пытаться подвести его к этой идее. То, что представители семьи Касимов могут общаться с духами посредством собственных потусторонних помощников, оказалось одной из немногих вещей, что я сумел узнать об этих одержимых, пока они гостили у меня дома. Собственно, это одна из способностей Дома Касим, довольно куцый список которых я отыскал в Книге Домов Тако в библиотеке Рандона. И хотел бы я сказать, что именно поэтому прихватил из палатки эту чертову костяную сферу, но все-таки я – Кот… и даже кот. Так что придется честно признаться: я стянул артефакт чисто автоматически, и даже мысль о том, что без него задуманный Тейго ритуал может не обойтись, пришла мне уже после того, как я выбрался из той палатки с костяной сферой в руках. Хм, может, это была интуиция?

О способностях Кима и Нея я тогда совершенно не думал, а мои собственные возможности и умения ограничиваются лишь убийством, освобождением или заточением духов, но среди них напрочь не числится такое полезное свойство, как умение заговаривать зубы съехавшим с глузду потусторонним сущностям. Говорю же, из меня пока хреновый слушающий. Одна надежда на те самые торонгские фолианты, что мы с Доком уволокли из тайника в загородном доме. Но они далеко, а необходимость поболтать по душам со сбрендившим духом имеется прямо сейчас.

– А может быть, сначала попросим Кота рассказать, что ему удалось узнать о происходящем? – медленно проговорил Ней.

И мы с Кимом пристыженно переглянулись. М‑да, с известиями о моей одержимости и перспективой разобраться с ловушкой духов мы как-то упустили из виду эту… мелочь. Хм.

– Да толком ничего узнать я так и не успел, – пожал я плечами. – Бора устроили лагерь на поляне, соседней с той, где свалили нашу компанию. Там полно каких-то научников, есть несколько палаток с чем-то, напоминающим походные лаборатории… там же я нашел ловушку. Охрана… Да, сам Тейго называл меня посредником, но о чем он говорил, я не понял. Хотя есть подозрение, что старичок затеял какой-то масштабный ритуал… и эта сфера в ней тоже должна была участвовать. По крайней мере я так понял, исходя из разговоров тех самых научников.

– Хм, шесть девушек, одержимый и… спятивший дух? – Ким задумчиво катнул пальцем сферу, тут же захрустевшую на каменном полу пещеры. – Никогда ничего подобного не слышал.

– А если представить, что Кота он считает слушающим? – после секундного молчания поинтересовался Ней, но его дядюшка отрицательно покачал головой. А я едва удержался от того, чтобы дернуться. Однако, повернувшись ко мне, младший Касим договорил, поясняя свое предположение: – Понятно, что на слушающего ты не похож, но если учесть кое-какие наши умения, которыми ты пользуешься, ошибиться очень легко. Во времена гонений мистиков, кстати, многие из них пользовались маской одержимых, чтобы избежать преследования.

– Бора действительно мог принять меня за слушающего, – раздумчиво проговорил я. – Собственно, я и в экспедицию попал именно благодаря своим умениям.

И все равно. Я не знаю ни одного ритуала, в котором мог потребоваться Кот, даже как слушающий, – отмахнулся Ким, но тут же извинительно улыбнулся. – Впрочем, я не великий знаток ритуалов вообще, все-таки до нашего деда мне очень далеко.

– Так, может быть, поинтересуемся у него? – почесав затылок, спросил Ней, но под взглядом старшего Касима резко сник.

– Мне напомнить, кто из находящихся здесь слинял из дома и кого я пообещал вернуть на Полумесяц, едва найду? – только что не промурлыкал Ким, с удовольствием наблюдая, как краснеет его племянник. Какие интересные новости я узнаю, это что-то!

– Ну извини, чушь спорол, – со вздохом признал Ней и, явно желая свернуть с неудобной темы, встрепенувшись, предложил: – Может, тогда займемся духом? Вдруг он чего-нибудь интересного расскажет?

Съезд с темы был очевидным, неуклюжим, но… он удался. Кажется, Киму действительно не терпелось поболтать со спятившим в заключении духом, и Ней прекрасно знал, куда бить. Как иначе объяснить ту готовность, с которой старший Касим прекратил глумиться над своим племянником и схватился за костяную сферу ловушки, я не знаю.

Работа одержимого с артефактом и его обитателем в корне отличалась от того, что обычно делал я. Он не пытался прислушаться к духу, почувствовать его эманации или хотя бы изучить саму ловушку. Нет, старший Касим просто как-то тяжело выдохнул, и из его рта вылетело тонкое темно-серое щупальце дыма, тут же обвившее ловушку духа. Дым плотнел, наливался чернотой и продолжал наматываться на яростно засиявшую сферу, вскоре полностью скрыв ее под собой, да так, что ни один лучик синего света не пробивался сквозь это уже успевшее стать антрацитово-черным покрывало.

Даже без «перехода» я столь явно ощутил присутствие потустороннего, что невольно поежился от пробежавшего по спине пронзительного холода. А дух все крутился вокруг ловушки, зажатой в руке Кима. Так продолжалось еще минут десять, а потом сфера неожиданно хрупнула и осыпалась на каменный пол костяным крошевом. Рарра отпрянул в сторону и исчез, втянувшись под ногти только что сжимавшей артефакт руки старшего Касима, а с ладони Кима вдруг сорвался сгусток синего света. Рванул вверх и… растворился в своде пещеры.

Лихо. Боюсь, не видать теперь Тейго этого духа как своих ушей. Проследив полет освобожденного заключенного, я не сдержал улыбки.

Больше всего в древних мистиках меня бесит их отношение к духам. К этим часто непосредственным, как дети, но разумным, пусть и по-своему, обладающим собственной логикой и понятиями о красоте и долге существам… Ну как?! Как можно обречь на заточение в одиночестве ребенка? Какой тварью надо быть, чтобы запереть безобидное существо в костяном шаре ради того, чтобы в доме всегда была горячая вода? Или чтобы в комнатах всегда был свежий воздух? Что, суки, лень форточку открыть?!

И плевать, что уродов, занимавшихся заточением разумных существ, превращавших их в своеобразные управляющие модули для устройств, давно нет в этом мире. Остались их разработки, попадающие в руки таких тварей, как давешний художник, например. Пусть современные слушающие, как и стихийники, не могут повторить разработок мистиков в точности, но нынешние печати с успехом заменяют потусторонние силы моих древних предшественников, позволяя некоторым идиотам творить то же самое. Да только заканчиваются подобные эксперименты всегда одинаково плохо. Запечатанные давно сгинувшими древними мистиками, за сотни лет заточения духи сходят с ума от безысходности и одиночества, а запертые нынешними печатями – мрут как мухи! Быстро, неотвратимо и часто в чудовищных муках. Я не знаю, что хуже. Особенно когда мне приходится убивать очередного спятившего духа, вырванного чьей-то глупой волей из древней ловушки.