малейшие детали и даже слои лака, покрывающие старое дерево.

Сеятель стоял, прижавшись к боковой стенке, и, согнувшись, нависал над Каем. Как обычно, он широко улыбался, обнажив ровные белые зубы. Золотые глаза блестели, а волосы длиной в ладонь оказались зачесаны назад.

– Сударь, вы, право, удивлены, – сказал он и захихикал.

Он говорил слишком громко. Кай потерял счет времени и не знал, сколько минуло часов с тех пор, как он спрятался в шкафу, и ушли ли из церкви люди.

– Пожалуйста, тише, – шикнул он, постепенно оправляясь от удивления и свыкаясь с ситуацией. Особенно с тем, что вся его одежда теперь мерцала золотой пыльцой, что ссыпалась с доспехов.

– Рядом никого нет, не бойся. К тому же я всегда могу их усыпить. Я подумал о тебе и почувствовал, что ты не спишь, а у меня интуиция работает отменно. Всегда чувствую, когда кто-то занят чем-то интересным, – поделился он. – Такова моя натура, не могу не присоединиться. Но, вообще, я пришел по делу. Собираюсь затаиться на некоторое время, может, на пару лет. Йенни до сих пор в обиде на меня, и в народе пошел слушок об этом. Вот появились те, кто хочет вернуть старые долги.

Кай, слушая вполуха, отворил двери шкафа.

– Ты кому-то дал взаймы?

Сеятель отчего-то вновь посмеялся.

– Не совсем. Проблема в том, что я слишком много знаю. Сны открывают множество возможностей. Это целое измерение, где я властитель. Но, к сожалению, в реальности вечно из-за этого проблемы.

– За тобой охотятся? – осознал Кай истинность его слов, выбравшись из шкафа.

– Почти.

– При чем здесь Йенни? – впервые задумался Кай. В сравнении с человеком Дева Льда была бесспорно могущественна, но, видимо, и среди богов ее сила заставляла с ней считаться.

– Скажем так… Она отбивала желание охотиться за мной у некоторых личностей. Коих, прошу заметить, немало. Она любит битвы, это ее натура.

Кай обернулся. Сеятель, все еще согнувшись, стоял в шкафу, но в следующую секунду выбрался из него. Остановившись рядом, он стал поправлять манжеты невидимого костюма, устроив какую-то пантомиму.

– В церкви никого нет? – уточнил Кай, решив воспользоваться неожиданно появившимися преимуществами.

– Ни одного человека, кроме тебя, – заверил его Соманн. – Клянусь всеми существующими богами.

Кай искоса взглянул на него, но не стал спрашивать, о каких богах речь. Интуиция подсказывала, что без этого знания ему будет спокойнее.

Толкнув дверь, Кай выглянул наружу – в обе стороны простирался коридор, который тут же осветился сиянием золотых доспехов. Было что-то таинственное в том, чтобы наведаться сюда ночью.

Церковь скрывала в себе нечто мрачное. Религия уже много веков присутствовала в жизни людей. И этот храм веры принадлежал к одной из немногих вех нашей истории, что избежали забвения и тлена, здравствуя по сей день. Кай подозревал, что и через век это не изменится. И неважно, какого прогресса достигнет человечество. Людям необходимо в кого-то верить, если не в себя, то в других.

Дождавшись, когда Сеятель выйдет, Кай осторожно прикрыл дверь. Скрип показался оглушительно громким в этой тишине.

Вскоре Кай стоял у заветной лестницы. Не сосчитать, сколько раз он думал о ней, работая над фреской, сколько раз его от лестницы отделяло всего несколько шагов. В конце концов эти ступени стали выглядеть столь далекими и недосягаемыми, словно находились в другом мире, границу которого ему никогда не пересечь.

– Тебе снилась эта церковь и книга наверху.

– Ты будто видел каждый мой сон.

– Почти, – ухмыльнулся Сеятель. – Но я знаю, что в твоей голове живут далеко не только благородные желания. А вполне земные.

Кай ощутил, как запылали кончики его ушей. Он резко обернулся.

– Ты собирался больше не проникать в мои сны! – Он прекрасно помнил их беседу летом, тогда Сеятель жаловался на то, что боится за свои цветы.

– А я не вхожу в твой сон, лишь наблюдаю со стороны, дорогой.

Кай стиснул зубы. Взывать к совести этого вечного существа было бесполезно.

– Я понимаю, почему ты вынужден прятаться и почему нажил так много врагов, – холодно заметил Кай, успокаиваясь. То, на что повлиять он был не в силах, не стоило его нервов.

Сеятель тихо рассмеялся.

– И я своих врагов прекрасно понимаю. Но такова моя натура. – Соманн вновь рассмеялся, его рука легла на плечо Кая. – Ничего не поделаешь.

Кай покосился на пальцы с золотыми, словно покрытыми слегка исцарапанной слюдой ногтями, – ему не нравилось это прикосновение. Но, решив не тратить силы на препирательства, Кай отвернулся – все его внимание вновь занимала лестница. А улыбка слетела с уст Сеятеля, ведь в этот самый момент на внешнюю сторону его ладони сел белый мотылек. Нежные махровые крылышки затрепетали, и кожа Соманна начала чернеть. В воздухе появился слабый запах крови.

Кай шагнул на первую ступеньку и, будто преодолев самую важную границу, стал быстро подниматься. Поняв, что неожиданно стало очень тихо, Кай остановился и обернулся, успев заметить, как Соманн прячет руки за спину.

– Ты идешь? И, кажется, ты говорил, что ко мне по делу… – спросил он, с подозрением глядя на занервничавшего спутника.

Уголок губ Сеятеля дернулся.

– Иду-иду, – отозвался Песочный человек, поспешно поднимаясь следом по лестнице.

Совсем скоро они стояли у двери – тяжелой и массивной, с филенкой по краю. В деревянной поверхности виднелась замочная скважина. Надо было спуститься и поискать ключи. Однажды Кай заметил, как священник прячет ключ в оконной раме.

Но, будто надеясь на чудо, юноша сжал ручку и толкнул.

Дверь неожиданно поддалась и слегка приоткрылась. Повеяло холодом. Мороз коснулся кончика носа Кая, а после обдал и щеки. Сеятель за спиной зацокал языком и ругнулся, а после вновь попятился, кидая полный сожаления взгляд на лестницу.

Кай сильнее толкнул дверь. Его глазам открылась комната – что-то вроде кабинета со старинной мебелью, со стенами, обшитыми деревом, и небольшим алтарем. Большая икона висела напротив входа, а высокая свеча с дорожками воска стояла на столе, рядом с которым находился шкаф, где одну полку занимало несколько книг, а другую – всего одна, высокая и толстая, с пожелтевшими листами.

– Вы долго, – укорила их Йенни, медленно повернув голову. Она стояла спиной к столу, опершись на него и сложив руки на груди, и испепеляла недовольным взглядом тот самый фолиант.

– Как ты здесь… – начал было Кай, но обратил внимание на окно – на улице, медленно кружась, падали пушистые хлопья снега. В этот раз обещанные погодой и нагрянувшей зимой. – Хм… Ясно.

Йенни изогнула бровь. Отстранилась от стола, подходя вплотную к Каю, настолько близко, что их тела соприкоснулись, – Йенни задело бедро