– Думаешь, расчувствуюсь? Преисполнюсь вечной благодарности за милостиво сохраненную жизнь?

– Не думаю… Просто решил, что тебе стоит знать. Раз уж узнала столько всего, знай и это.

Приемная босса в ночное время находилась на сигнализации, но для меня не секрет, как ее отключить. Отключил и зашел. Камеры внутреннего наблюдения, с двух ракурсов просматривавшие приемную, игнорировал. Прошел к столу секретарши Ури, выдвинул ящик из тумбы, достал первую подвернувшуюся под руку бумажку. Бросил на нее мимолетный взгляд в свете отблесков далеких фонарей, удовлетворенно кивнул, спрятал в карман.

На самом деле я не разглядел, что там написано. Да и без разницы: если прихватил что-то нужное и важное, верну Ури с извинениями.

Чего ради я занимался этой странной ночной самодеятельностью?

Имелись тому причины…

Да и не самодеятельность это была – точно и скрупулезно исполнял порученное боссом.

Впрочем, обо всем с самого начала и далее по развитию сюжета…

* * *

В последнее время ЛБ явно зачастил ко мне в гости… Правда, на сей раз не прикатил в сопровождении лжеполицейского и эскорта автоматчиков, не таился в засаде, дожидаясь, пока я выйду. Все происходило вполне цивилизованно: позвонил, предупредил, что лично прибудет забрать Злату Васильевну – в медчасти, дескать, подготовили к ее приему ВИП-палату со всем надлежащим оборудованием и неусыпно бдящим персоналом.

Однако, когда Злату Васильевну увезли, босс задержался… И я сообразил, что цель его визита – не только подчеркнуть уважение руководства к одной из старейших сотрудниц.

Заговорили первым делом о наших пропажах. Точнее, об одной пропавшей и одной нашедшейся. А еще точнее – о нашедшейся и сбежавшей (информацию о билетах я получил от Властимира совсем недавно, когда Нейя заканчивала курс целительства).

Поведав подробности спасения Златы Васильевны, я перешел к поискам Импи и сразу предложил:

– Надо ехать за ней. Билет у нее до Иркутска, там попытается добраться до озера посуху… Или воспользуется местными авиалиниями. В любом случае, останется след, который можно взять.

– Не спеши… Ты вообще-то понял, зачем она навострила лыжи на Байкал?

– За неделю до ее нереста понять нетрудно… Наверняка кто-то наболтал ей, что она сможет найти там себе самца-тритона. А в ее нынешнем состоянии весьма снижается способность критически воспринимать информацию, – купилась, сорвалась с места… Поныряет, никого не найдет, разумеется, и… И я хотел бы быть рядом в тот момент, когда она поймет бессмысленность своих поисков. На всякий случай.

Мне казалось, что рассуждаю я здраво. Крохотная, меньше сотни особей, реликтовая популяция родственного подвида восточносибирской русалки, уцелела из-за уникального сочетания условий: в Байкале сохранилась чистая вода, позволяющая развиваться личинкам. И водится байкальский осетр, необходимый для инициации икры. А самцы-тритоны, якобы встречающиеся среди байкальских русалок, – легенда и вымысел, достоверных свидетельств о встречах с ними не появлялось уже лет двести…

– Логично мыслишь… – одобрил босс. – Но одна маленькая деталь опрокидывает всю твою логическую конструкцию. Байкальские тритоны существуют. Кстати, напомни потом оформить тебе допуск «альфа-бис», теперь ты узнал то, что просто с «альфой» знать не полагается…

Ох… Он походя опрокинул не только мою логическую конструкцию. Но и многие мои представления о нынешней службе… Оказывается, допуск «альфа» – отнюдь не высший, да и «альфа-бис», надо полагать, не открывает всех тайн, иначе не получил бы я его этак запросто, к слову: напомни, мол, подпишу. А еще выясняется, что секретная литература из нашего спецхрана, выдаваемая со всеми мыслимыми предосторожностями (вынос запрещен! копирование и оцифровка запрещены! отлучаешься в курилку или туалет – сдай обратно!), по факту – всего лишь секретная макулатура и содержит неполные сведения, а то и откровенную дезу…

Долго огорчаться босс не позволил, подкидывая новые факты. Оказывается, байкальские русалки занимаются парным нерестом в единственном и уникальном месте: в бухте Тарханной, расположенной на безлюдной юго-западной оконечности озера. До нереста еще недели три, и русалки только подтягиваются туда из других мест обитания. Но самцы-тритоны уже готовы к размножению, они готовы к нему круглогодично…

Там, на берегу, наша база, построенная как раз для наблюдений за уникальным процессом. Но экспедиция выедет позже, сейчас там только хранитель и, возможно, еще два или три человека постоянного персонала, надо уточнить.

Если вся эта информация есть у Импи, то… То мотаться по бескрайнему озеру в тщетных поисках тритона ей не придется. И вопрос о том, чтобы найти ее, утешить, успокоить и отговорить, – на повестке дня не стоит. Вопрос в другом: какое количество гексаметиленбарбита (не уверен, что точно запомнил название) надо вылить в бухту, чтобы получить нужную концентрацию. Но эта задачка легко решается математическими методами.

– Вы хотите отравить нерестилище? – изумился я. – Рискуя угробить уникальную популяцию? Только из-за Импи?!

– Успокойся… ГМБ штука относительно безвредная. Если не пить стаканами, разумеется… И никого не угробит, к тому же распадается через несколько часов на абсолютно нейтральные компоненты. Считай, что это противозачаточное средство. Импи отложит икру, тритон сделает свое дело, – но на этом все закончится. Если в первые часы после оплодотворения в воде окажется хотя бы несколько молекул ГМБ на кубометр объема, икра развиваться не будет. Плановому нересту препарат не помешает, распадется. Импи даже не узнает ничего, вернется, думая, как ловко всех провела… В общем, дешево и сердито. Вернее, не так уж дешево…

– Как-то это подло, мне кажется…

– Не говори ерунды! Подло было бы изначально стерилизовать наших двух русалочек, как кое-кто предлагал. Подло, но предусмотрительно. Подло было бы забросать бухту глубинными бомбами, чтобы Импи всплыла кверху брюхом… Подло, но с гарантированным эффектом, без риска, что течение унесет в сторону противозачаточную химию. А ГМБ – самый щадящий в наших условиях вариант.

Наверное, босс был прав… Но я не знал, как смогу смотреть в глаза Импи после его щадящего варианта. Не смогу…

– Все-таки надо встретиться с ней и поговорить, – упрямо гнул я свое. – Я полечу. Мне кажется, сумею найти нужные слова, убедить…

– А если не сумеешь? К тому же у нее двое суток форы… До Байкала шесть часов лета. Плюс местный транспорт… Пока доберешься, будет поздно.

– Я полечу. И сделаю, что смогу. Ну а если не смогу… Тогда у вас остается ваш гекса… как его там…

– А если я запрещу твой полет?

Я молчал, глядя в сторону. Он и сам знал ответ… Некоторые вещи мне запрещать бесполезно. Можно потом уволить за нарушение запрета или придумать что покруче. А запрещать бесполезно.