– Ой, не знаю. Квартира-товедомственная, – Клава охотно пустилась в объяснения, – пока назаводе работаешь – живешь, уволился – освобождай комнаты. Мы с мужем ничего пропрежних жильцов не знаем. Вроде у них кто-то умер.

– И давно вы въехали? – пришла всебя Оля.

– Уже два месяца живем, – сообщилаКлава и повесила трубку.

Ольга попыталась навести справки о Нюрочкечерез общих знакомых, но никто не мог сказать, куда она подевалась. В концеконцов Рязанова перестала искать словно в воду канувшую подругу.

Прошло некоторое время, увлечение книгамиПавла Подушкина стало у Рязановой почти манией. Прозаик набил руку, егопроизведения поражали мастерством, Ольга с трепетом ожидала выхода новойисторически-любовной саги.

Во время очередной книжной ярмарки Оля пришлана автограф-сессию Павла Ивановича. Народу в павильоне, где происходиломероприятие, толпилось немерено. Рязанова терпеливо отстояла час в очереди,дошла до стола, за которым сидел писатель, положила перед ним только чтокупленную книгу и попросила:

– Подпишите на добрую память.

– Как вас зовут? – улыбнулся он.

Рязановой стало обидно.

– Неужели я так изменилась, что меня иузнать невозможно? – спросила она.

Павел заморгал.

– Простите, мы встречались?

– Да, и не раз, – кивнулаОльга, – я член клуба ваших поклонников. Вы когда-то упали на улице,запачкали плащ, и мы с Нюрой помогли вам отчистить грязь.

Лицо Подушкина напряглось, и тут в воздухеповеяло дорогими, явно импортными духами, за спиной писателя возникла хрупкаяженская фигурка. Дама положила Павлу на плечо узкую ладошку с пальцами, щедроукрашенными кольцами, и нежно прочирикала:

– Милый, если будешь по полчасабеседовать с каждой, то мы опоздаем на прием в Доме литераторов. Уже четыречаса, а очередь на километр тянется. А вы, девушка, не задерживайтесь, получилиавтограф и отходите, другим тоже надо. Не злоупотребляйте временем моего мужа!

Ольга, сообразив, что судьба столкнула ее с женойПодушкина, решила получше разглядеть даму, подняла глаза и ахнула:

– Антуанетта!

За спиной Павла Ивановича стояла жена ЮрияКондратьева. Антуанетта сильно изменилась, ее волосы теперь не были вытравленыперекисью, они имели оттенок спелой пшеницы, исчез и грубый макияж, на лице быллишь намек на грим, в ушах у дамы висели большие бриллиантовые серьги, плечи,несмотря на жаркий сентябрь, укутывало меховое манто. Но глаза! ВзглядАнтуанетты не изменился, он остался таким, как прежде: цепким, жестким и одновременнопо-детски беспомощным.

– Антуанетта, – повторилаРязанова, – ну и ну! Ты жена Павла?!

– Простите, милочка, – процедиласупруга прозаика, – вы ко мне обращаетесь?

– У него что, две жены? –усмехнулась Оля. – Ясное дело, к тебе! Вот это поворот! Не знаешь, какпоживает Нюрочка? Нет ли у тебя ее координат?

Уголки губ Антуанетты опустились вниз.

– Любезная, вы меня с кем-то перепутали!

– Мою жену зовут Николетта, –удивленно сказал Павел.

– Нет, Антуанетта, – уперласьОльга, – я ее расчудесно знала в прежние годы!

– Девушка, – крикнули изтолпы, – хватит болтать, подписали книгу и уходите.

Антуанетта, воспользовавшись тем, что Оляповернула голову в сторону кричавшего, быстро ускользнула.

– Следующий, – протянул рукуПодушкин.

– Я подожду, пока вы автографыраздаете, – не сдалась Ольга, – очень хочется побеседовать сАнтуанеттой.

Но тут толпа поднаперла, и Рязанову оттеснилив сторону. Оглядев очередь, Оля поняла, что раньше чем через час Подушкин изпавильона не уйдет, и отправилась бродить по ярмарке. В конце концов онадобралась до стенда издательства «Детство»,[15] где шлаторговля красиво изданными сказками.

Рязанова протянула руку к яркому тому.

– Простите, он отложен, – сказалаодна из сотрудниц стенда и подняла голову.

– Нюра! – подпрыгнула Ольга.

– Вот уж встреча! – совсем нерадостно заявила Кондратьева. – Ты что здесь делаешь?

– Книги покупаю, – растеряласьРязанова. – А ты, значит, в «Детстве» служишь?

– Нет, – после некоторого колебанияответила Нюра, – я тут временно подрабатываю на ярмарке.

– Как дела? – завела беседу Оля.

– Нормально.

– Чего не звонишь?

– Некогда.

– Там Подушкин сидит.

– Знаю.

– Он женился!

– Слышала.

– Видела его супругу?

– Нет!

Ольга оперлась о прилавок.

– Сходи погляди! Просто невероятно.

– Мне некогда, – пожала плечамиНюра, – и, если честно, мне даже неинтересно, кто его спутница жизни, япереросла свое увлечение книгами Павла Ивановича.

– Не поверишь, – понизила голосРязанова, – его жена – Антуанетта!

– Кто? – переспросила Нюра.

– Твоя бывшая невестка! Кстати, где Юра?

– Он давно умер, – мрачно ответилаНюра, – после развода с Антуанеттой запил, и через несколько месяцев егосбила машина. В отношении Антуанетты ты обозналась! Она… Впрочем, этонеинтересно!

– Слава богу, я пока отлично вижу, –засмеялась Ольга, – пойдем, глянешь! Тебе, наверное, как участникуярмарки, разрешат пройти внутрь стенда. Стопроцентно Антуанетта супругароманиста.

– Мама, – пропищал тонкийголос, – ма-ма-ма!

Около Нюрочки, словно из воздуха, возникхуденький ребенок, то ли мальчик, то ли девочка, сразу и не понять. На малышебыл комбинезончик из клетчатой ткани, белая рубашечка, а стриженую головуприкрывала полотняная кепка.

– Это кто? – изумилась Оля.

Нюра покраснела.

– Извини, мне пора, – сказалаона, – рада была видеть тебя.

– Мама, – хныкал малыш, –ма-ма-ма.