– Конечно, уверен. А насчет необычности… Так это же просто отлично!

Полностью захваченный своей идеей, Волков, торопливо перебираясь с баржи на баржу, выбрался на берег и зашагал к дому старосты. Его спутники, все еще полные сомнений, последовали за ним. Встречающиеся на пути воины приветствовали радостным ревом своего командира, принесшего им уже вторую, практически бескровную победу. Волков махал рукой в ответ, отчего бойцы еще больше расцветали. С таким командиром хоть на самого маркграфа туронского!

Волков подошел к шесту, постучал ладонью по толстому древку, скептически глянул на свои мечи и огляделся в поисках более подходящего орудия для рубки, например, топора.

– Позвольте, господин, – сказал Грох, понявший причину затруднения Глеба.

Волков посторонился, и орк, размахнувшись, перерубил одним ударом фальчиона толстый шест. Раон подхватил падающую верхнюю часть шеста с фигуркой дракона и вручил ее Глебу, потом задумчиво обошел торчащий из земли обрубок, смерил его высоту – тот оказался почти с него ростом – и сказал:

– Сойдет, пожалуй.

– Что сойдет? – спросил Волков, заинтригованный странными действиями Раона.

Тот серьезным тоном ответил:

– Не нужно будет новый шест вкапывать – этот обрубок подойдет. Длина достаточная.

Волков по-прежнему ничего не понимал. Тем более что, судя по всему, остальные спутники Глеба все прекрасно понимали, одобрительно покачивая головами. Он переспросил раздраженно:

– Для чего достаточно-то, можешь толком сказать?!

Раон удивленно посмотрел на Глеба. Остальные смотрели на Волкова с тем же выражением на лицах, и он невольно почувствовал себя полным идиотом, не разбирающимся в самых простых вещах. Но ведь он действительно не понимал!

– Работорговца на кол посадить, – сказал Раон совершенно обыденным тоном.

Остальные поддержали его согласным гулом.

– Кхм! – прочистил горло Глеб.

– Вы против, маркиз? – удивленно спросил Раон.

Волков обвел взглядом окруживших его бойцов и понял, что сейчас лучше не пытаться оспорить их мнение. Конечно, он мог настоять на своем, но… Но стоит ли проверять на прочность верность своих соратников Фаросскому престолу из-за мерзавца, которого язык не повернется назвать человеком? В данном случае гуманизм Волкова не нашел бы понимания у бойцов. Он махнул рукой, решив действовать по принципу: «Не можешь остановить – отойди в сторону и не мешай», сказал:

– Делайте, как знаете.

Раздался ликующий вопль, исторгнутый несколькими десятками здоровых глоток. Аж в ушах зазвенело! Следом за ближайшими бойцами крик подхватили и те, кто расслышать слова Волкова никак не мог. Кто-то торопливо, будто опасаясь, что маркиз передумает, побежал к дому, где валялся беспамятный работорговец. Глеб, криво усмехнувшись, проводил их взглядом и, устало опираясь на обрубок шеста, пошел прочь – наблюдать за казнью у Волкова не было никакого желания, – у него были заботы поважнее, например, суметь вывести доверившихся ему людей в безопасное место, ну и, как максимум, победить в войне с туронским маркграфом.

– Не город, а помойка какая-то! – высказался в сердцах сэр Густав, пытаясь стряхнуть с подошвы сапога налипший навоз.

Рыцарь был недалек от истины. Покосившиеся серые дома с их узкими, затянутыми мутным бычьим пузырем оконцами навевали тоску. Узкая, причудливо извивающаяся улица была покрыта толстым слоем тошнотворной смеси, состоящей из грязи, конского – и не только! – дерьма, мусора и гниющих пищевых отходов. Запах был соответствующий, так что молодой Густав Брэй то и дело морщил свой тонкий, аристократический нос и с тоской вспоминал родное герцогство, где подобное непотребство не могло и в страшном сне присниться.

– Скоро до центра доберемся, там будет намного чище, – произнес более привычный ко всему Раон.

– Надеюсь, – вздохнул рыцарь, стараясь наступать туда, где почище.

Остальные члены небольшого отряда, хоть и во многом разделяли негодование молодого дворянина, предпочли отмолчаться. Не дело – вмешиваться подчиненным в разговор старших по званию. Только Кранг, на правах сержанта – званию, характеризуемому некоторой приближенностью к офицерскому составу – буркнул что-то согласное и поудобнее пристроил на плече туго набитую, тяжелую заплечную торбу.

Где-то наверху распахнулось окно, и на дорогу перед фароссцами обрушился мутный поток жижи. Густаву пришлось проявить чудеса ловкости, чтоб не оказаться залитым этой мерзостью.

– Смотри куда льешь, дура!

– Сам дурак! Все ходят и ходят, а я их пережидать должна, – сварливым тоном завзятой скандалистки ответила дородная бабища в розовом чепчике и, гордая тем, что оставила за собой последнее слово, с шумом захлопнула окно. Последнее, что донеслось до сэра Брэя, было: – Небось не сахарный – не растаешь.

Обескураженный резкой отповедью рыцарь замер посреди дороги. Как правильно поступить в подобной ситуации, молодой дворянин не знал, просто никогда раньше не оказывался в такой ситуации. Конечно, подобная наглость должна быть наказана, но поднять на женщину, пускай и подлого сословия, руку он не мог. Вот будь на ее месте мужик, то Густав Брэй вбил бы ему поносные слова обратно в глотку… Вместе с зубами!

Раон дернул за рукав остановившегося рыцаря, и тот вынужден был последовать за соратником. Но вот ругаться-то Густаву никто не мог запретить!

– Дерьмовый городишко, дерьмовые жители – неудивительно, что и вокруг одно дерьмо, – бурчал себе под нос рыцарь.

Его слова пришлись не по нраву одному из прохожих. Отделившись от своих приятелей, он пьяной, покачивающейся походкой шагнул в сторону фароссцев, загородив им проход.

– Это хто тут дерьмо?! – возмутился он, дыхнув перегаром в лицо Раону.

Раон поморщился.

– Уйди с дороги.

– Не-е-ет! – помотал головой пьяница и глумливо усмехнулся. Оживились и его дружки, чуя возможность поживиться. Подтянулись поближе к месту назревающего конфликта. – Пущай твой приятель ответствует за то, что щ-щас наговорил, простыми извинениями не отделается.

– Что?! – возмутился рыцарь. – Я?!. Извиняться?!.

Радостно осклабившись, дружки местного заводилы двинулись к фароссцам, расходясь в стороны и полукругом охватывая небольшой отряд.

Стражу в таких трущобах звать бесполезно. Но ее никто и не собирался звать!

Сэр Густав двинулся к наглецу, посмевшему предъявлять претензии дворянину, но его опередил Кранг. Перебросив тяжелый мешок своим соратникам, он хрустнул шеей, разминаясь, набычился и шагнул вперед. Никто и моргнуть не успел, не то что вмешаться, как орк схватил загораживающего дорогу пьяницу за грудки и отшвырнул в сторону. Окружающие только и смогли, что растерянно проводить глазами пролетевшее мимо них тело.