– Так кого ты ждала, Клер? Я же не отстану, пока не разгадаю эту загадку, – усаживаясь за стол в кухне, огорошил Одилон.

От досады поджала губы. Вот что они все лезут в мою личную жизнь? Кто им позволял так обращаться с чувствами и переживаниями девушки?

– К нам вчера Кристоф заходил, – сообщил Броссар другу.

– Парень растет в моих глазах! – со смешинками в глазах кивнул Одилон. – С первой встречи очаровать северянку! Правильно говорят, что от горячей южной крови даже ледышки тают.

– Послушайте, вы! – Сжав кулаки, стала наступать на наглеца. – Ваше поведение недопустимо! Вы позволяете себе обсуждать человека в его присутствии, делать пошлые намеки в адрес молодого человека, который в отличие от вас является образцом воспитанности!

– Какая экспрессия! – восхитился моей отповедью Одилон.

– Представляешь, с чем приходится работать? – уныло спросил Броссар.

Это переходит все пределы! Они даже не устыдились после моего гневного высказывания. В приличном обществе после таких слов любой мужчина принес бы извинения даме, а она бы еще подумала, прощать наглеца или нет. Только этим абсолютно наплевать на чувства других! Я для них лишь повод для пошлых шуточек. Даже странно, что Одилон не делает намеков о нашем с Броссаром совместном проживании. Это вполне в духе обоих! С них станется обсудить мои ежевечерние купания в озере, тем более что панталончики и рубашку приходится вывешивать для просушки рядом с мужской одеждой, и ворожей видит всю изысканность моего белья.

Резко развернулась, буквально в два шага оказалась перед входной дверью, подхватила соломенную шляпку с розочкой и распахнула створку, желая как можно скорее покинуть неприятную компанию злых насмешников.

– Благословенного дня, метресса Алузье, – вежливо поздоровался Кристоф.

Именно в этот момент он поднял руку, чтобы постучать.

– Как же я рада вас видеть! – искренне воскликнула я.

– Вы куда-то собрались?

Я заметила, что он погрустнел.

И это было приятно. Кристоф рассчитывал на встречу со мной и огорчился, что я покидаю дом. Как же тепло стало от его взгляда и чуть потускневшей улыбки!

– На прогулку. Составите мне компанию? – улыбнулась, довольная тем, что могу не просто покинуть грубиянов, но и побыть наедине с милым молодым человеком, в которого я, разумеется, нисколечко не влюблена.

– Прогулку запрещаю! – рявкнул из кухни Одилон. – Кристоф, будь добр, зайди в дом. А метресса Алузье пусть совершает свою прогулку в гордом одиночестве.

– Вы нас покинете? – совсем приуныл Кристоф.

– Хотите, чтобы я осталась? – кокетливо взмахнула ресницами.

– Эмири, как ты это выдерживаешь? – возмущенно встрял в наш разговор Одилон.

– С величайшим терпением, – сообщил Броссар так, словно испытывал великую муку, и для наглядности возвел глаза кверху.

– Кристоф, заходи и присаживайся. Сейчас есть дела поважнее, чем обхаживание метрессы Алузье. – Грубиян даже махнул досадливо рукой, чтобы продемонстрировать отношение к нашей беседе.

Обиженно поджала губы, но теплый взгляд Кристофа, как бы извиняющийся за резкость Одилона, заставил улыбнуться в ответ.

– Эмири, кажется, мы стареем. Ты посмотри на молодежь! Кристофу достаточно улыбнуться кошечке, и она готова терпеть и дальше наше общество. – Одилон в прежней манере обсуждал присутствующих, совершенно не заботясь об их чувствах.

– Клер, брось свою шляпку и садись сюда, – приказал Броссар отчего-то резким тоном, будто ему что-то не понравилось.

С недоумением посмотрела на него. Что это с ним? Вчера спокойно сидел за столом, когда Кристоф зашел в гости, с королевским судьей дружит. Тогда, получается, это моя персона стала настолько его раздражать? Что я опять сделала не так? Стараюсь выглядеть достойно и не поддаюсь на провокации. Выдерживаю приличную для благовоспитанной девушки дистанцию с наглецами и приветливо общаюсь с воспитанным молодым человеком. Разве можно ожидать от меня чего-то другого?

– А если я хочу прогуляться? – слегка нахмурилась я на приказной тон.

– Можешь идти, – милостиво разрешил Одилон и, когда вновь развернулась к выходу, чтобы продемонстрировать, что не собираюсь беспрекословно подчиняться, добавил: – Но тогда ты не узнаешь, как продвигается расследование смерти жениха Мариэль.

– Бывшего жениха, – машинально поправила я, но остановилась и даже вновь развернулась к мужчинам.

– Бывшего жениха. Бывшего когда-то живым. Он вообще во всех смыслах уже бывший, – дополнил Одилон.

С тактичностью у него тоже явные проблемы!

– Присаживайся, Клер, – теперь уже Одилон указал на приготовленный Броссаром стул для меня.

– Оставайтесь, метресса Алузье. – И этой просьбой Кристоф добился большего, чем остальные своими бесцеремонными приказами.

– Буду рада составить вам компанию, – улыбнулась молодому человеку.

– Это никогда не закончится! – со страданием в голосе прокомментировал Броссар. – Тристан, вино будешь?

– Такая же мысль возникла, – отчего-то кисло поглядывая в нашу сторону, отозвался Одилон. – Кристофу не предлагаю, он и так пьян, а Клер тем более.

Я одарила насмешника недовольным взглядом. Мог бы и не намекать на день нашего знакомства, тем более в присутствии Кристофа. Броссар поставил на стол два бокала, недавно натертые мной до блеска, и кувшин с местным вином. Его тонкий аромат поплыл по комнате, смешиваясь с запахами вчерашнего букета.

В каком-то смысле Одилон прав: не знаю, как Кристоф, но я пьянела без вина. Мы заняли места поблизости друг от друга, а потому я ощущала его присутствие очень остро, реагируя не только на слова и тон голоса, который иногда переходил на едва заметную хрипотцу, но и на мужской запах, непривычно будоражащий, заставляющий постоянно отвлекаться от беседы и зависать в отдельном мире, где, казалось, были только я и он.

– Что нового в расследовании? – первым начал разговор Броссар.

– Главная новость: мэтр Леонард заявил о своей причастности к смерти мэтра Дантара, – огорошил Одилон.

Оторопело посмотрела на «шутника», не понимая, говорит он правду или в очередной раз насмешничает.

– Вот как? – Было заметно, что Броссар удивлен не меньше меня. – Он же затворник. Как он об этом сообщил?

– До банальности просто. Отправил текст заявления в местную газету. Редактор, разумеется, не прошел мимо такой сенсации и опубликовал прежде, чем показал нам, – пояснил Одилон.

– Хороший ход для привлечения к себе внимания! – задумчиво кивнул Броссар. – Только вот зачем, если он и так первый подозреваемый в деле?

– Мы не нашли ничего, что указывало бы на его причастность, – хмуро сообщил Одилон и развел руками, подтверждая свои слова жестом.