Ладно, едем дальше. Юля связалась со своим убийцей ипредложила ему выкупить компромат, но сообщила о своих планах лучшей подруге.Да, да, Жукова, несомненно, в курсе произошедшего и после кончины Юлии самарешила поживиться. Сначала договорилась с «клиентом», а затем пошла на квартирук Юлии, чтобы взять тщательно спрятанную улику и… и… И как она оттуда ушла? Поддверью неотлучно стояла я, окна в апартаментах забраны решетками, к тому жерамы (не стеклопакеты, а старый вариант) были заперты изнутри на двашпингалета: верхний и нижний. Я сама видела! Уму непостижимо, куда подеваласьПолина. Не утекла же она по трубе в канализацию… Хорошо, оставим и этупроблему, вернемся на пару дней назад.

Некто нанял Дегтярева в качестве частного детектива и очем-то его попросил. Александр Михайлович поработал по этому делу, потянул заниточки и поехал к Юлии домой. Наверное, он вошел в квартиру, когда в нейнаходился убийца. Преступник ударил Дегтярева и убежал. Почему он не убилполковника? Думаю, по чистой случайности – сильно растерялся, когда тот засталего у трупа Моргаловой, или посчитал Александра Михайловича мертвым. Но уликаубийце не досталась. Теперь она в руках Жуковой, следовательно…

Из моей груди вырвался тяжелый вздох. Все мои рассужденияпостроены на зыбучем песке, ни одна из версий не выдерживает критики. Есливдуматься в ситуацию, то становится ясно: никаких улик, подтверждающих моипредположения, и в помине нет. Мне просто кажется, что дело обстоит именно так:Юлия имела на руках улику, способную скомпрометировать кого-то из участниковсобытий в «Одуванчике»… Ладно, забудем про старые дела, допустим, та трагедияни при чем. Упростим ситуацию. Юля обладала неким компроматом, она спрятала егои занялась шантажом, за что и была убита. Полина знала тайну подруги и решила,раз Моргалова умерла, можно ей самой подзаработать.

Я расплатилась по счету и пошла к машине. Мне простонеобходимо найти Полину и вытрясти из нее правду. Сейчас поеду к ней и сяду поддверью. Рано или поздно она явится домой.

В кармане затрясся мобильный, я вытащила его и глянула надисплей. Номер был незнакомый.

– Муся, – зашептала Машка, – ты где?

– Маня? – удивилась я. – Откуда ты звонишь?

– Со стройрынка, – еле слышно ответила девочка, – чем тызанимаешься?

– Всякой ерундой, – обтекаемо ответила я, – ничегоинтересного.

– Мусик, приезжай сюда.

– Зачем?

– Они сошли с ума, – сдавленно забубнила Маня. – Что мнеделать с кучей трупов?

– Кто-то умер? – испугалась я.

– Пока нет, но скоро они загрызут друг друга, – нервноответила девочка. – А еще меня тошнит от банок с краской. Я попыталасьруководить ситуацией, только ничего не получилось. Кеша сбежал! Бросил меня!Такой хитрый – сделал вид, что ему позвонили, и ку-ку! Зайка, не будь дура,проделала тот же финт. Я тут с психами одна! Муся! Дегтяреву, кажется,нехорошо. Он такой красный! В смысле цвета лица. Почти синий.

– Говори адрес, – приказала я.

– Не день, а сплошной облом, – вздохнула Маня, сообщивкоординаты. – У меня телефон сперли! Пришлось купить новый и симку другую,чтобы тебе позвонить. А еще…

– Маша! – заорали издалека. – Марья! Где девочка? Маня!

– Поторопись, – прошептала Маруська и отсоединилась.

Когда я вошла в павильон, торгующий обоями, Дегтярев был ужене синим, а фиолетовым и не заметил моего появления. Александр Михайлович тыкалпальцем в рулоны и визгливо вскрикивал:

– Эти! Лучшие!

– Не хочу спорить, – пропела Тася, – но они неоправданнодорогие.

– Зато качественные, – подхватил Андрей, – и хорошая гамма,васильковая.

– Стеновое покрытие в синих тонах категорически не подходитдля столовой! – заорала Динка.

– Почему? – удивилась я, забыв поздороваться сприсутствующими.

– Голубой цвет возбуждает аппетит, – заявила сестрахудожника.

– Вот и хорошо, – кивнула я, – больше съедят.

– Очень плохо, – возразила Дина. – Не фиг жрать! Сколькоденег придется на харчи потратить! Возьмем красные обои, они отбивают желаниежевать.

– Зато вызывают агрессию, – высказалась Ирка некстати. –Ваня, Ваня, ты где?

Муж не отвечал. Очевидно, садовник, утомленный бурнымиспорами, решил отдохнуть и сбежал от шумной компании.

– Берем с цветочками? – предложила Таисия.

– Бред, – хмыкнул Дегтярев. – Предпочитаю геометрическийузор.

– Фигня! – воскликнул Андрей. – Нужны обои с тисненойструктурой.

– В смысле с пупырями? – ожила Ирка.

Корундов снисходительно посмотрел на домработницу.

– Да, используя вашу терминологию, именно с пупырями.

– Затрахаешься потом пыль оттудова выковыривать, – отметилаИрка. – Вон у Дарь Иванны спинка резная, так надо ватной палочкой каждуюдырочку протирать.

– О чьей спине идет речь? Надеюсь, ты говоришь о кровати? –сказала я. – Кстати, не очень ты ее и чистишь.

– Но ведь надо! – скривилась Ирка. – Нет бы обычную спинкусделать – шмыганула тряпочкой и живи спокойно.

– Сколько стоит рулон вон тех, синих? – спросил Дегтярев уполной продавщицы, меланхолично читавшей новый роман Устиновой.

Наверное, женщина давно привыкла к скандалам и дракам впавильоне – она спокойно отложила томик и любезно поинтересовалась:

– Какие вам нужны? Дешевенькие?

– Да, – буркнул Дегтярев, – незачем переплачивать.

– Они не моются, – предостерегла продавщица.

– Так и не потеют, – отрезал полковник. – Чем хорошанедорогая бумага – ее не жаль поменять. Так сколько?

– Три тысячи шестьсот сорок, – зевнула толстуха.

– Чего? – оторопел полковник.

– Уж не евро, рублей, – засмеялась тетка.

– За коробку? – потряс головой Александр Михайлович. – Асколько в ней рулонов?

– Цена указана за одну единицу, – пояснила баба и вновьсцапала детектив Устиновой.

– Больше трех тысяч за рулон? – обомлел полковник. – А намнадо… нам надо… Пошли отсюда!