Еле сдерживая рыдания, я просунула ладонь в широкую щель. Отец нащупал мои пальцы и крепко сжал.

— Ты цел, отец?

— Я жив и здоров, насколько это возможно после того, как меня два дня связанным везли в повозке, а затем несколько часов продержали в темнице, — последовал ответ.

Отец выпустил мою руку и принялся жадно разглядывать меня в глазок.

— Как же ты нашла меня, мое дитя? Ты привезла сюда синьора Леонардо?

— Нет. Он еще не вернулся из поездки, в которую отправился вместе с герцогом Лодовико. Со мной лишь Тито и прачка Ребекка.

Я рассказала отцу о событиях последних дней и объяснила, почему мы втроем оказались здесь. Отец внимательно выслушал меня, изредка кивая или встряхивая головой. Поведала я ему и о том, что навело нас на мысль отправиться на поиски машины именно в Понтальбу, а также о нашем предположении, что люди герцога Никодемо схватили его по ошибке, приняв за Леонардо.

— Они схватили меня без всяких объяснений, — подтвердил отец мои слова. — Было уже далеко за полночь, когда я отозвался на стук в дверь, думая, что это, должно быть, ты. Увы, вместо тебя в комнату ворвались три человека в темных плащах. Они набросились на меня, и прежде чем я что-то успел понять, связали меня по рукам и ногам, отнесли в сарай, в котором хранилась летательная машина.

Отец умолк, но спустя какое-то время продолжил:

— Предполагаю, что у них было лишь приблизительное описание того человека, которого им приказали похитить, и я вполне под него подошел. Кроме того, я был единственным, в комнате, принадлежащей синьору Леонардо, так что их ошибка вполне объяснима. Я даже не смог сказать им, что они ошиблись, что я не тот, кто им нужен, потому что похитители заткнули мне рот.

— Может быть, только это тебя и спасло?

— Да, вероятно. Когда я, связанный по рукам и ногам, лежал в повозке, а они дожидались рассвета, чтобы выехать из Милана (вы с Тито оказались правы в предположении, что мы покинули замок лишь утром), то услышал, что они говорят обо мне. Или, вернее, о том, за кого меня приняли. Поскольку я видел их лица и кое-что понял относительно их намерений, то решил, что лучше не разочаровывать их: пусть они и дальше принимают меня за синьора Леонардо, — закончил свой рассказ отец.

Я еще раз дернула замок, и по моей щеке скатилась слезинка:

— Ты должен притворяться и далее, — посоветовала я. — Пока мы не выручим тебя и не вывезем из этого жуткого места.

Будь у меня возможность открыть эту дверь, мы смогли бы тайно вывезти отца из замка в повозке Ребекки, тем самым предоставив Лодовико самому заняться освобождением летательной машины. Придется попробовать украсть ключи у кого-нибудь из стражников или найти инструмент, которым можно открыть дверные запоры.

В следующее мгновение я застыла на месте — мне вспомнились слова Марианны. Нет, я не могу рисковать жизнью отца, не будучи уверена в том, кто же такая Ребекка. Ведь она может быть шпионкой! Потому что если она выполняет волю герцога Никодемо, то наш побег наверняка будет обречен на неудачу. В таком случае мы все: отец, Тито и я — окажемся в герцогской темнице.

— Что же мне делать, отец? — тихо заплакала я. — Я не могу бросить тебя одного, не зная, можно ли доверять Ребекке, но одна я не могу вывезти тебя из Понтальбы.

— Успокойся, дитя мое, — улыбнулся мой добрый батюшка. — Я не посмею рисковать твоей жизнью ради спасения моей, не могу подвергать тебя опасности. Ты и без того совершила слишком опасное путешествие, пытаясь отыскать меня. Так что лучше возвращайся с твоими друзьями обратно в Милан и обратись за советом к синьору Леонардо. Что же касается моего спасения, то не тревожься, я собираюсь самостоятельно вырваться на свободу.

— Я… я не понимаю тебя, отец.

— Все очень просто. Ты помнишь, Дельфина, старинный миф о Дедале и его сыне Икаре? Он вместе с сыном впал в немилость у злого царя Миноса и был брошен в лабиринт. Поскольку земли и воды вокруг острова тщательно охранялись, Дедал решил, что единственный способ бегства — улететь. Он изготовил для себя и для сына крылья, и они взлетели. Я намерен сделать то же самое.

Я изумленно посмотрела на своего родителя.

— Ты хочешь сказать, что попытаешься убежать из замка при помощи изобретения синьора Леонардо?

Отец кивнул.

— Это я предложил похитителям разложить части машины на крыше, пояснив, что для испытания отдельных частей машины нужен ветер. Кстати, я предложил синьору Леонардо усовершенствовать конструкцию его детища, добавив машине колеса. Это даст возможность сделать разгон, прежде чем она сорвется с края крыши и взмоет в воздух. Уклон крыши позволит мне набрать необходимую скорость прежде, чем я окажусь в воздухе.

— Но, послушай, отец, это же крайне опасно! — возразила я. — Мастер утверждал, что полет на машине следует совершать над озером или рекой, чтобы в случае падения удариться о воду, а не о землю.

— У меня нет выбора, дитя мое.

Отец на минуту задумался, а затем заговорил снова.

— Я слышал, какие виды имеет на эту машину герцог. Он хочет, чтобы их у него было несколько десятков, целый воздушный флот. Это позволит ему одержать победу над соседними провинциями и покорить их. И не только соседние провинции, но и Папская область падут перед ним на колени. Мы не можем допустить, чтобы в его руки попала такая мощная техника. Так что, как ты понимаешь, я намерен не только вырваться на свободу и сохранить себе жизнь, но и не допустить смерти сотен других людей.

— Но, отец, машина еще не прошла испытаний, — напомнила я ему со слезами в голосе. — Если что-то пойдет не так, то…

Я не договорила. Не хотелось озвучивать вслух неприятные мысли, но отец лишь улыбнулся моим словам.

— Тебе следует больше доверять твоему учителю. Если конструкция синьора Леонардо надежна, если будет хороший ветер и мне хватит сил, то я долечу на машине до Милана. Если же что-то не заладится, то постараюсь долететь докуда смогу.

Вспомнив, что миф о Дедале закончился несчастьем, — его сын Икар лишился крыльев и упал на землю — я лишь покачала головой, понимая всю опасность отцовского замысла. Даже если люди Лодовико попытаются штурмом взять замок, чтобы вызволить моего отца и летательную машину, это вовсе не значит, что отец окажется на свободе и останется жив. Мстительный Никодемо может убить его за то, что он выдал себя за Леонардо, чем ввел его в заблуждение, потому откажется выдать его герцогу Миланскому.

— Хорошо, отец, я прислушаюсь к твоему мнению, — нехотя согласилась я. — Мы уедем из замка утром и как только окажемся в Милане, я сообщу обо всем мастеру, чтобы тот передал мой рассказ герцогу Лодовико.

— Ты права, моя прекрасная дочь, — с улыбкой ответил отец. — Не беспокойся на мой счет, дорогая, лучше береги себя. А теперь, ступай, чтобы стражники не увидели тебя здесь.

Я привстала на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку через смотровой глазок. Затем, смахнув слезы, сказала: