– Чудесная пара, – вслух высказался Берт и отложил эту пачку бумаг в сторону. Следующая, более пухлая, стопка была перетянута жёлтой ситцевой лентой и охватывала примерно тот же временной период, но на фотографиях уже не было мрачного мужа. На некоторых из этих фото Исидора даже улыбалась, и теперь стало особенно заметно, что в юности она была весьма недурна собой. Стройная и высокая с изящной тонкой талией и слегка волнистыми светлыми волосами она была отдалённо похожа на Грету Гарбо и, наверняка, прекрасно знала об этом. Держалась перед камерой она уверенно, и некоторые снимки были очень похожи на художественные, снятые для модельного портфолио или журнала мод. Берт не сдержался и слегка присвистнул. Мускусные духи его не обманули – Исидора действительно совмещала в себе и строгость, и живую страсть. Эта женщина становилась всё интереснее и интереснее.

Очередная пачка фотографий более позднего периода показывала кое-какие карьерные сдвиги в жизни женщины. Здесь были фото с судьями, мэрами и несколько групповых выпускных фотографий общества «Дамы Цветов», на которых Исидора присутствовала в качестве почётного гостя. Ещё на одном цветном снимке примерно двадцатипятилетняя госпожа Совиньи гуляла по набережной в компании двух других молодых женщин. На оборотной стороне карточки была подпись «Исидора, Фредерика, Амандин» и дата. К этой фотографии Маршан решил присмотреться повнимательнее, а затем и показать её сестре.

Исидору он узнал сразу же. Она была выше своих подруг на голову и по-голливудски статно смотрелась в белом брючном костюме и в широкополой шляпе. Меж длинных пальцев она держала сигарету, а на двух других девушек смотрела свысока. Было заметно, что Совиньи их старше. Вторая особа на фото выглядела лет на девятнадцать-двадцать, не больше, но существенно проигрывала в сравнении. Она казалась немного сутулой и зажатой, улыбалась через силу и как будто ощущала себя некомфортно не столько перед камерой, сколько рядом с подругами. Спустя время, когда Берт перестанет рассматривать это фото, он почти сразу забудет её лицо, но до того он ещё успеет внимательно изучить внешность третьей девушки. Не такая высокая и совсем не такая худая, как Исидора, она, тем не менее, вполне могла посоревноваться в красоте и обаянии. Правда, красота и обаяние эти имели совсем иную природу. Третья особа была хороша собой за счёт богатства форм – её пышные грудь и бёдра, разделённые тонкой талией, создавали прекрасный силуэт гитары, а длинные сверкающие каштановые волосы обрамляли загорелое овальное личико с большими оливковыми глазами и пухлыми алыми губами. Явно зная о своих преимуществах, незнакомка с фото была одета в пёстрое, но экстремально короткое платьице. И смотрела она не на своих подружек, а прямо в камеру, намереваясь загипнотизировать Берта даже сквозь года. Надо сказать, у неё это почти получилось.

Решив отложить путешествие по волнам воспоминаний покойной госпожи нотариуса, Маршан аккуратно поместил фотографии обратно во вторую шкатулку, закрыл её и переключился на третью. И тут его ждало неожиданное открытие. Внутри шкатулка была обита красным бархатом, а на нём спокойненько отдыхали два серебристых револьвера тридцать восьмого калибра.

– А…эм…Конни-и! – позвал он, надеясь, что сестра услышит. Реакции не последовало, поэтому ему пришлось выйти к лестнице и повторить свой зов.

– Ты чего? – поднимаясь на мансардный этаж, встревоженно спросила сестра. Комиссар шёл за ней следом.

– Я тут нашёл у госпожи Совиньи небольшой тайничок с оружием, куда больше подходящим для самоубийства, – отчитался Берт спокойно.

– Револьвер тридцать восьмого калибра? – догадался Варга.

– Да, а вы откуда?..

– Мы нашли на них старые документы в ящике стола, – быстро пояснила Конни, и вместе с комиссаром они прошли вслед за парнем в гардеробную, чтобы взглянуть на находку. – Они зарегистрированы на её мужа…

– …и числятся у нас, как утерянные. Исидора уверяла меня, что они утонули вместе с Тома много лет назад, – подхватил Варга и, увидев шкатулку с оружием, не сдержался и негромко выругался. – Скрыла! Она их скрыла! Поверить не могу!

– Госпожа нотариус оказалась не такой уж и законопослушной, – иронично присвистнула Конни. – И да, об этих револьверах убийца точно не знал, иначе использовал бы их для имитации самоубийства. Этот вариант гораздо приемлемей «питона»…

– А ты не допускаешь, что преступник просто-напросто глуповат? – вклинился Берт. – Он допустил немало ошибок, помимо выбора оружия. Может статься, он и о мощности «питона» ничего знал. И не задумывался об этом даже…

– Ох, представь, как тогда его испугало то, что он сделал…

– И тогда он наверняка не справился бы с отдачей, верно? – задумался комиссар. – У убийцы может быть травма запястья или даже лёгкий ожог.

– Хо-хо! – звонко хлопнул в ладоши Берт и растянул на лице широкую улыбку. – Точно подмечено. А из нас вышла отличная команда, не правда ли?

Варга посмотрел на Маршана долгим взглядом. Почему-то, хоть они и справлялись с делом, комиссару вся эта ситуация по-прежнему не казалась такой уж весёлой и занимательной игрой. Впрочем, в отличие от сестры, Берт не испытывал по этому поводу неловкости. Указав на среднюю шкатулку, он рассказал об увиденных фотографиях.

– Не думаю, что это может быть нам полезно. Большинству снимков уже немало лет, – безразлично пожал плечами Варга. – Многие из них я прежде уже видел. Ничего особенного.

– И этот? – спросила Конни, кивая на карточку с изображением трёх подруг.

– Да, – спокойно отвечал мужчина и, присмотревшись, ткнул пальцем на неприметную и зажатую девушку в центре. – Это Фредерика Аллан, мать Франка.

– Правда? – удивилась Конни. И было чему. Юноша, столь сильно поразивший Констанцию своей красотой, был совершенной противоположностью матери, серой и блёклой. Девушка пыталась заставить себя запомнить черты её лица, но это оказалось сложно – стоило моргнуть, и лик Фредерики моментально смывался из памяти, словно следы на песке, слизанные морской волной. – А это, как я понимаю, Амандин Тенебрис щеголяет в откровенном мини?

– Хм, да, – вновь согласился комиссар и, похоже, сам удивился этому. Внимательно он присмотрелся к снимку и как-то слегка озлобленно ухмыльнулся.

– Надо же. Сейчас её такой и не вспомнят…

– Можно я возьму фотографии? Вы все равно не считаете их полезными…

– Спрашивайте об этом Франка. Возможно, он захочет их забрать. После смерти Исидоры, скорее всего, он станет наследником её имущества.

– Госпожа Совиньи указала его в завещании? И много ли там всего? – вскинул брови Берт изумлённо. Скорее всего, эти махинации с мимикой были чем-то вроде невербальной шпильки в адрес очарованной Франком сестрицы, но комиссар этого не понял.

– Прилично, я думаю, – Варга только пожал плечами. – Полмиллиона ирм наберётся. Вот только не советую вам рассматривать корыстные мотивы у Аллана, господин Маршан. Франк раза в два богаче Исидоры, его матушка полжизни занимала пост мэра крупнейшего города на острове, а теперь всем её имуществом распоряжается он. И, поверьте мне, у него нет ни малейшего стеснения в средствах.