– Ага, – кивнула Конни, стараясь не обращать внимания на рыцарские потуги брата. Роза же умилялась и стоически сдерживала смех.

– Я Надин Тейнис, – представилась женщина. – Если вы голодны, я с радостью угощу Ди Гранов горячим завтраком. Проходите, не стесняйтесь.

– Спасибо, – услышав нечто знакомое в имени хозяйки магазина, Конни поспешила согласиться и тут же обратилась к брату. – Берт, ты помоги Розе донести покупки, а я подожду тебя здесь. Хорошо?

– Да, без проблем, – отозвался Маршан уверенно. Весте с корзиной и рыжей красавицей они направились в сторону «тюльпанового дерева». Роза размашисто помахала Конни рукой, а затем послала весёлый воздушный поцелуй. Констанция сразу поняла – это шифр. Сегодня она брата больше не увидит…

Облака разбрелись по своим делам, освобождая голубое небо Линсильвы от своего навязчивого присутствия. В воздухе всё ещё чувствовалась прохлада, но и она постепенно растворялась. День обещал быть тёплым и солнечным, но городские жители по-прежнему спали. По крайней мере, так могло показаться. Окраина города хранила молчание, лишь иногда сонно отзываясь пением птиц и шелестом ветра в кронах деревьев. Среди всей этой безмятежности звон колокольчика в магазине госпожи Тейнис прозвучал, как скрежет ножа по стеклу.

– Что вы делаете в городе в такую рань, если не секрет? – поинтересовалась Надин, проводя Констанцию через зал к дверям, ведущим к подсобкам и внутреннему дворику дома, тесному, но уютному. Здесь, за стареньким и пожелтевшим с годами плетёным столиком, уже сидел русый мальчишка лет семи и жадно набивал рот пирогом с сыром. Застав его за этим занятием, Надин непроизвольно улыбнулась, но тут же посуровела. – Ты так и не научился жевать, дорогой? Что это такое? Может, сразу весь стол целиком проглотишь?

– Му-ма-а-ам! – промычал мальчик, теряя при этом больше половины содержимого своего рта.

– Прожуй, а потом говори! – строго, но не злобно велела хозяйка магазина. Паренёк замолк и принялся настойчиво жевать свой завтрак. Когда он, наконец, справился, то уже не знал, как объясниться и просто смущённо прятал взгляд. – Что ж…по крайней мере, ты сыт. Так?

– Да, – кивнул мальчишка.

– Тогда иди и последи за магазином, а я пока пообщаюсь с нашей гостьей.

– Хорошо! – сын Надин рванул с места и пронёсся мимо женщин метеором, моментально скрываясь где-то в торговом зале. Послышался дребезжащий звук падения сразу нескольких предметов разной величины и ценности, но хозяйка магазина, будучи явно дамой великого терпения и доброго нрава, лишь слегка нахмурилась и более никак не выказала своего неудовольствия поведением ребёнка.

– Он у меня бывает гиперактивен по утрам, – извиняющимся тоном произнесла она. – Но что тут поделать? Мальчишки есть мальчишки, правда ведь?

– Правда, – с улыбкой подтвердила Конни. – Я выросла с братом, ничего мне не объясняйте. Как его зовут?

– Мартин, – жестом приглашая гостью к столу, ответила Надин. Завтрак здесь был гораздо разнообразнее и аппетитнее, чем та гора гренок, что встречала Маршанов в саду с утра. Наполовину съеденный Мартином сырный пирог выглядел весьма привлекательно, хоть и делился теперь на рваные промасленные кусочки. Рядом, никем не тронутые, аккуратно на тарелке лежали золотистые и горячие котлетки из тёртого картофеля и моркови, а с ними тонко нарезанные листы рулета из индейки с черносливом.

– У него есть братья или сёстры? Кто-нибудь присмотрит за ним, пока он громит ваш магазин? – услышав вдалеке ещё какой-то приглушённый грохот, вежливо поинтересовалась Констанция. На мгновение Надин замерла и как-то странно, чуть подозрительно взглянула на гостью, но затем тряхнула головой, прогоняя посторонние мысли.

– У меня была… вроде как приёмная дочь. Лили. И… её не стало совсем недавно, – как можно более сдержанно проговорила женщина.

– Простите, я не знала. То есть, конечно, я слышала о смерти нотариуса и двух девушек, но…я не знала, что это имеет к вам отношение. Я здесь совсем недавно и мне, по правде говоря, сложно затевать разговоры, не попадая при этом впросак, – виновато произнесла Констанция, сознательно при этом привирая. Она знала о том, что Лили была подопечной госпожи Тейнис. Знала, потому что Ива упоминала об этом буквально несколько часов назад. Скорее всего, именно этот факт и толкнул Конни за порог этого дома, хотя обычно она не любила принимать подобные приглашения и при других обстоятельствах чувствовала бы себя сейчас крайне неловко.

Иногда Конни саму поражало то, с какой изящной лёгкостью она могла солгать, да ещё так быстро и уверенно. Это сомнительное умение, к слову, имелось в запасе талантов и Берта. Оба Маршана при необходимости могли сочинять на ходу такие ладные и логически обоснованные истории, делая это с таким невинным видом, что раскусить их ловкую манипуляцию было дано далеко не всем. Конни не особенно этим гордилась, но и не считала зазорным иногда оградить себя от неловких расспросов и подозрительных взглядов красивым, пусть и ложным, этаким «художественным оформлением». И вновь это сработало: хозяйка магазина понимающе кивнула и вымученно улыбнулась, видимо, испытав некоторое чувство вины за то, что заставила почётную гостью лишний раз объясняться.

– Для нас это совсем не простая тема, – тяжело вздохнула Надин Тейнис, продолжая при этом гостеприимно подливать кофе в чашку Констанции. У этой приятной женщины были длинные и очень красивые кисти рук, благородная осанка и точёная фигура, как у балерины, но одета она была предельно серо и просто, как самая обычная замученная бытовыми испытаниями мать-одиночка. Здесь у Конни не было никаких сомнений – Надин растит сына одна. И, судя по всему, достаточно неплохо справляется, несмотря на некоторые незначительные разрушения в магазине. – Знаете, я ведь знала Лили с пяти лет. Она была очень доброй, светлой и преданной девочкой. Много раз я подавала прошение в совет дам цветов на удочерение, но в итоге мне давали лишь частичную опеку над ней, а месяц назад мне пришло письмо…кхм…с разрешением на удочерение. Забавная глупость, учитывая тот факт, что ей оставался всего год до совершеннолетия.

– Ничего себе, – изумилась Конни. – А почему так поздно?

– Ой, да кто их там разберёт… – отмахнулась Надин и нервно усмехнулась. – А теперь в этом и вовсе нет никакого смысла, верно? Хотя, знаете, Лили была так счастлива, когда я сообщила ей об этом. Ей было всё равно, сколько времени это бы заняло, ей, как и всякой сиротке, хотелось иметь семью. Мартин бы стал ей настоящим братиком, а я – матерью. Для неё это значило действительно очень много.

– Да, я понимаю. А что стало с её настоящими родителями? У неё не было другой родни?

– Лили родилась на материке, а дамы цветов никогда не забирают на остров девочек, у которых есть дееспособные родственники. Я точно не знаю, с чем это связано, но подозреваю, они таким образом максимально снижают риск того, что за девочками однажды кто-то приедет и заберёт домой. К тому же им по достижении совершеннолетия полагается кое-какое имущество и приличная сумма из бюджета фонда, а внезапно появившиеся отцы-пьяницы или матери-кукушки могут всё это растратить и оставить своих обманутых чад ни с чем.