Сканирование завершилось.

Илья сравнил полученные результаты, с отчетами многолетних исследований, проводимых на Альбионе. Считалось, что бредущие деревья не наделены разумом. Они выделены в уникальный биологический вид, сочетающий признаки животного и растения.

Он вновь оглянулся, пристально взглянул на змееподобные побеги одиноко растущей шипящей ивы, затем вернулся к найденным останкам.

"Куст", несомненно, являлся миниатюрной копией вековых альбионских гигантов.

"Да, но каким образом образцы уникальной биосферы оказались в недрах дрейфующего в космосе астероида?!"

На ум приходило только одно объяснение, — маленькие, пушистые похожие на панд существа в прошлом стояли на очень высоком уровне развития. Они освоили гиперкосмос, путешествовали между звездами, исследовали планеты, занимались ксенобиологией? Возможно астероид — это их космическая база, где в пространствах пещер воссозданы экосистемы иных миров?

Пока он размышлял, МаРЗ углубился в недра корабля, передавая данные.

Перед мысленным взором Ильи развернулась неожиданная картина: большинство внутренних отсеков хранили следы возгораний, взрывов, деформаций переборок, словно по ним прокатилась серия технических катастроф, что подтверждалось множеством оплавленных фрагментов аппаратуры, встречавшихся на всем пути следования разведывательного зонда.

Фактически корабль был уничтожен изнутри, превращен в груду бесполезного, не подлежащего восстановлению хлама.

Его принадлежность к цивилизации пушистых космических странников не вызвала сомнений. В рубке управления МаРЗ обнаружил сложную решетчатую конструкцию, похожую на строения поселка.

Снова загадка? Значит, астероид не принадлежит обитателям этой пещеры? Они прорывались сюда с боем?!

Времени оставалось все меньше.

Илья не стал сейчас ломать голову над вопросами, которые требовали долгих, кропотливых изысканий. Моя главная задача — добраться до центра астероида. Все остальное пока терпит.

Но сюда надо обязательно вернуться. Он пообещал себе, что обратится к адмиралу, попробует уговорить тиберианца сформировать небольшую исследовательскую группу.

"Он поймет меня", — убеждал себя Илья. Нельзя просто игнорировать удивительное открытие, пройти мимо, сказать: "сейчас не время", тем более, что речь идет о жизни и смерти этих симпатичных и совершенно беззащитных существ! Да их предки осваивали космос, но нынешнее население астероида, утратило знания и технологии. Защитные поля теряют свои свойства, и вскоре космический холод превратит пещеры в склепы.

Илья отозвал МаРЗ, собираясь с его помощью установить под сводом модули семантических процессоров. Пусть соберут и проанализируют необходимые данные, создадут фонетическую базу, затем выделят морфемы, и на их основе разработают программу автоматического перевода, чтобы при повторном посещении астероида нам не пришлось терять время на такого рода исследования.

Грустная усмешка все же исказила губы Ильи, пока он размещал два модуля семантических процессоров во внешних слотах креплений разведзонда. Он мог обещать себе что угодно. Продолжать мечтать, но реальность все равно рассудит по-своему. Быть может, завтра его собьют, и все будет кончено, навсегда…

Проводив взглядом МаРЗ, он сверился с полученной при посадке картой подземелий и, отогнав дурные мысли, решительно направился в обход поселка, стараясь двигаться скрытно, не попадать в поле зрения его пушистых обитателей.

* * *

За узкой расселиной начиналось пространство следующей пещеры.

Илья не заметил никаких признаков силового поля. Впереди царили сочно-фиолетовые сумерки. Источник света находился далеко, в паре километров, не меньше. Источаемое им зарево неравномерным, пульсирующим сиянием растекалось по своду, дробилось бликами во вкраплениях кварца, изламывалось в них, падало косыми лучами, выхватывая из сумрака темные очертания высоких, лишенных листвы деревьев, образующих угрюмую чащу.

Илья перебрался через камни, наваленные при входе в виде дугообразного укрепления.

Здесь было очень сухо, ощущались слабые потоки горячего воздуха, иногда они закручивались смерчами, поднимая с бесплодной, растрескавшейся земли серые частички праха.

Что же тут произошло?

Он пошел по руслу высохшего ручья, которое вело в нужном направлении, врезалось в чащобу, образуя неширокую прореху.

Деревья с неохватными стволами, стояли черные, усохшие. Они давно лишись коры, голые ветви простирались над головой, словно сплетения длинных изломанных рук.

Он осмотрел одно из них, заметив какие-то глубокие отметины у основания.

Мощные корни бугрились, выпирали из-под праха отслоившейся коры. Они выглядели пораженными какой-то болезнью, — серые пятна разрушили плотную структуру волокнистой древоплоти, но кроме признаков заболевания Илья заметил и другие следы губительного воздействия. Деревья кто-то пожирал, на протяжении длительного времени. Следы укусов, затянувшиеся в виде шрамов, проникали глубоко, встречались повсеместно. Особенно сильно пострадали нижние ветви и те корни, что виднелись над поверхностью почвы. Илья живо нарисовал в воображении следующую картину: какие-то хищные существа, действуя многочисленными группами, нападали на исполинов, выгрызая лакомые куски древоплоти.

Лес погиб не сразу. Он стойко сопротивлялся, залечивал нанесенные раны, и в конечном итоге его погубили не загадочные хищники, а вспыхнувшая болезнь. Видимо, многочисленные повреждения, наносимые деревьям, послужили благоприятной средой для развития экзовируса, что привело к эпидемии заболевания.

Гулкое пространство пещеры полнилось звуками. Монотонное поскрипывание, хруст потерявших прочность, надламывающихся под собственным весом ветвей, какие-то шорохи — все это эхом отражалось от стен, создавая тревожную и гнетущую эмоциональную атмосферу.

Двигаясь по руслу, ориентируясь на источник постепенно разгорающегося зарева, Илья прошел около километра, когда среди обкатанных водой камней ему снова попались скелеты истлевших "кустарников".

На этот раз, осматривая зловещую находку, он заметил отчетливые отметины от острых зубов, оставшиеся на костях. Ветви ближайших деревьев были наклонены и изогнуты, словно исполины участвовали в схватке, но не сумели победить. Чуть дальше сплетения ветвей становились гуще, образуя засеку, перегородившую все свободное пространство. В импровизированном укреплении зияли проломы. Деревья к моменту произошедших тут событий уже были больны, их ветви потеряли гибкость и прочность — серые пятна разъедали их, как проказа.

Клочья шерсти, истлевшие останки, перерубленные побеги, ржавые обломки какого-то примитивного оружия усеивали берега высохшего ручья.

Илья присел, провел ладонью над землей, сканируя многочисленные свидетельства кипевшей тут схватки, собираясь произвести реконструкцию, узнать, кто же погубил лес?