— Это здесь ни при чем, — сказал Когэн. — Вообще никак сюда.

За «дастером» проехала синяя «рэлли-нова».

— Это они? — спросил Когэн.

— Не-а, — ответил Фрэнки. — Джон — у Джона «ривьера».

— Я знаю, что у него, — сказал Когэн. — А знать я хочу, они это или нет.

— Не, — сказал Когэн. — Я бы сказал, если б они. Ты неправильно его понял, вот что. С кичей ему хуже пришлось, чем мне, у него ж семья и все такое.

— Ему больше не придется, — сказал Когэн.

— Он сам же ярмо надел, — сказал Фрэнки. — А мог бы на нас звякнуть.

— В каком-то смысле, — сказал Когэн, — он и звякнул.

— Не звякнул, — сказал Фрэнки. — Нихера не запел.

— Может, про тебя не запел, — сказал Когэн. — А кого-то спалил.

— Насчет чего? — спросил Фрэнки. — Что там было палить?

— Он знает, как так получается, — сказал Когэн. — Ну, как должно получаться, во всяком случае. Знает.

— Что он знает? — спросил Фрэнки.

— Про Доктора слыхал? — спросил Когэн.

— Ну да, да, — ответил Фрэнки. — Диллон говорит, он дуба дал. Я знаю.

— Когда это ты с Диллоном беседовал? — спросил Когэн.

— Я с ним не беседовал, — ответил Фрэнки. — Мне Джонни говорил — сказал, Диллон сказал, Доктор прижмурился.

— Он и прижмурился, — сказал Когэн.

— Ладно, — сказал Фрэнки. — И ты, и Джонни, и Диллон, вся кодла говорит, Доктор прижмурился. Подумаешь.

— Хорек говорит, дуба дал, — сказал Когэн.

— Джонни сказал, ему Диллон говорил, что Доктор дал дуба, — сказал Фрэнки.

— Вот говнюк, — сказал Когэн. — Ебаный блядский говнюк.

За «дастером» проехал коричневый «мэверик-грэббер».

— Опять не они, — сказал Фрэнки. — Почему?

— Потому что сам знает, — ответил Когэн. — Он сам, блядь, отлично знает, Доктор прижмурился.

— Откуда он знает? — спросил Фрэнки.

— Забашлял чуваку, — ответил Когэн. — Забашлял одному чуваку пять штук, чтоб потемнил Доктора.

— Хуй-ня, — сказал Фрэнки.

— Как его жену звать, — сказал Когэн, — хочешь, я б тебе сказал — сказал, как она выглядит и прочее, раньше такие здоровые кольца занговые в ушах носила? Конни.

— И чего? — спросил Фрэнки.

— Эта телка куш и передавала, — сказал Когэн. — За Докторову сраку. Думаешь, стал бы он башлять, если б не убедился, что дело сделано?

Фрэнки не ответил.

— А знаешь, Фрэнк, почему он Доктора убрал? — спросил Когэн.

— Ну, — ответил Фрэнки. — Знаю.

— Еще бы, — сказал Когэн. — Доктор совершил ошибку, сделал то, чего не должен был. Вот поэтому.

— Ну, — сказал Фрэнки, — да.

— Еще б не да, — сказал Когэн. — Вот и вот.

— Это не одно и то же, — сказал Фрэнки. — Это вообще не то же самое.

За «дастером» проехал свекольный «монте-карло».

— Еще как то же, — сказал Когэн. — Доктора заземлили за то, что всех в говно потянул. Это сделали и вы с ним. Только вы думали, единственная разница, вы думали, повесят на Трэттмена.

За «дастером» проехал красный «капри».

— Я вот о чем, — сказал Когэн. — Такое с рук не сходит. Трэттмен вот был такой же. Думал, ему это спустят.

— Спустили же, — ответил Фрэнки. — Один раз.

— Я о том же, — сказал Когэн. — Один раз за просто так не бывает, обязательно второй будет.

За «дастером» проехала бронзовая «ривьера».

— Это он, — сказал Когэн.

— Не уверен, — сказал Фрэнки.

— Уверен, — ответил Когэн. — А если нет, у тебя первый в мире сухостой на все тело.

Он открыл глаза и проследил взглядом за «ривьерой». Та заехала на парковку за задней дверью комплекса.

— Сколько он там будет, парнишка? — спросил Когэн.

— Не знаю, — ответил Фрэнки.

— Ладно, — сказал Когэн, — я у тебя по-доброму спросил. Так, а ебет ее он тут или он ее ебет где-то в другом месте?

— У нее соседка в квартире, — ответил Фрэнки. — Он знает чувака, у него мотель в Хэверхилле.

— Ладно, — сказал Когэн, — тогда он только поздороваться.

Дверца «ривьеры» открылась. Когэн увидел длинную белую ногу девушки. Посмотрел, как из тени здания выступил Амато, обошел машину сзади. Посмотрел, как Амато помог девушке выйти и захлопнул дверцу.

Когэн нагнулся к полу «дастера», пошарил обеими руками и поднял пятизарядный полуавтоматический «винчестер». Положил на колени, прижал правой рукой. Левой вытащил ключ из зажигания «дастера».

— Эй, — сказал Фрэнки, — я в смысле завести хотел и прочее, чтоб ехать сразу.

— Я знаю, — ответил Когэн, — но тут, наверно, будет шумновато, а я знаю, ребята некоторые как услышат шум, так сразу едут так прекрасно, что кто-то остается стоять с пальцем в жопе.

Когэн посмотрел, как Амато провожает девушку до двери жилого комплекса.

Когэн открыл пассажирскую дверцу «дастера», мелькнул обрезок строительной ленты, которым он залепил выключатель света в салоне, и скользнул из машины. Амато и девушка были в тридцати пяти шагах, обнимались у дверей. Когэн присел за машиной, левый локоть упер в капот «дастера», приклад — туго себе в правое плечо.

Амато отстранился. Девушка открыла дверь своим ключом. Амато дождался на ступеньке, пока дверь за ней не закроется. Девушка повернулась и помахала ему — одними пальцами правой руки. Она улыбалась. Амато помахал в ответ — так же. Отвернулся от двери. Девушка скрылась на лестнице.

Когэн выпустил в Амато первый жакан на оленя. Пуля попала в низ живота и швырнула Амато спиной в стену. Когэн дождался, пока тот довершит дугу. Тогда он выпустил вторую пулю. Она ударила Амато выше, чуть над ремнем слева, и прошла насквозь, под таким углом в теле, что пробила стекло двери слева от него. Когэн выстрелил в третий раз, когда Амато ударился о стену здания и начал оседать. Пуля попала ему в грудь, близко от основания шеи, и грудь разворотило. Амато рухнул вправо от себя, в низкий кустарник.

Когэн быстро попятился и сел в машину. Ружье сунул на заднее сиденье, ткнул ключ в зажигание.

— Вот теперь поехали, — сказал он.

«Дастер» рванул с парковки по изгибам дорожек с визгом некрупных шин.

В трех с половиной милях от «Стюарт-Мэнора» Когэн сказал:

— Слишком быстро едешь.

— Господи, — произнес Фрэнки, — да тут сейчас всевозможная болонь сбежится. — «Дастер» у него шел ровно на семидесяти по двухполоске.