22 июня 1941 года Аде так хотелось поспать, потому что вчера допоздна танцевала на танцплощадке. Она очень любила танцевать, и ей приносило это немалое удовольствие – такая себе легкая разминка всех мышц, да еще и под красивую мелодию. Но ее разбудил резкий сигнал тревоги. Все вскочили с постелей и, быстро одеваясь, бежали на построение. Какой-то непонятный гул стоял в воздухе, и никто не мог понять, что это такое. На плац вышли все, кто на тот момент был в школе: летчики, техники, мотористы, связисты, инженеры и преподаватели. Хотя это и витало в воздухе, но все равно, как гром среди ясного неба прозвучало слово «война».

По мере продвижения германских войск в глубь страны, из восточных городов эвакуировали промышленность и учреждения. Увозили все, что можно было увезти. Их училище перевели в Среднюю Азию. Ада уже не курсант. Она уже инструктор и теперь сама будет готовить летчиков. Напутствуя их, начальник училища говорил, что теперь их задача состоит в быстрейшей подготовке летчиков к выпуску и для этого надо будет отдать все силы, и придется трудиться днем и ночью, не жалея себя. Но Ада рвалась на фронт. Юношеская горячность и самоуверенность толкали ее туда, где разгорался очаг войны, где шли сражения не на жизнь, а на смерть. Патриотически воспитанное «Я» восставало от той наглости и вероломности, с которой рвалась фашистская орда в ее страну, разрушая все на своем пути, убивая мирных жителей. Ада писала один раппорт за другим с просьбой отправить её на фронт. Она умеет летать, а ненависти к врагу ей не занимать. От возмущения бурлила молодая кровь. Она не могла допустить, чтобы враг дошел до Полтавы, вступил в ее любимое село, унижал и издевался над родителями, братьями и сестрами. Она физически и морально готова была в любую минуту вступить в схватку с врагом по приказу Родины, но Родина пока приказывала ей готовить других летчиков для схваток.

Совершенно неожиданно для мужской части населения Советского Союза, в первые же дни войны, девушки и женщины продемонстрировали небывалое стремление с оружием в руках защищать свою Родину и свои социалистические завоевания. На проходивших по всей стране собраниях и митингах они заявляли о своей готовности отдать защите Родины свои силы и даже жизни, если потребуется. И это были не просто слова, а осознанная необходимость, долг преданных дочерей перед своей Матерью-Родиной. Они шли в военные комиссариаты, в партийные и комсомольские организации и там настойчиво добивались зачисления их в ряды воинов и отправки на фронт.

Учитывая огромное стремление советских женщин принять непосредственное участие в вооруженной борьбе против фашизма, и придать их патриотическому движению более планомерный и организованный характер, Центральный Комитет Коммунистической партии призвал их овладевать военным делом, а Государственный Комитет Обороны, созданный решением Президиума Верховного Совета СССР от 30 июня 1941 г., принял ряд постановлений о мобилизации женщин и девушек для несения военной службы в войсках противовоздушной обороны, связи, внутренней охраны, на военно-автомобильных дорогах и других военных объектах.

На защиту горячо любимой Родины поднялся весь народ. Осенью 1941 года Марина Раскова вошла в правительство с ходатайством приступить к формированию женских боевых авиационных полков. Она убедила товарища Сталина в необходимости создания таких полков. Ее просьба была удовлетворена. Впервые во всемирной истории появились специальные женские воинские формирования – 588-й женский ночной легкобомбардировочный авиационный полк, 587-й женский бомбардировочный авиаполк, 586-й женский истребительный авиационный полк ПВО. Они формировались в городе Энгельсе Саратовской области.

Ада не могла оставаться в стороне от происходящих событий, жаться у краешка поля, стоять на обочине дороги. Ее цельная, волевая и стремительная натура требовала от нее жить «на всю катушку».

Летит самолет, ровно гудят моторы, под крылом проплывают облака, а еще ниже – земля, ее земля с живописными пейзажами, наполненными изумрудом лесов, сапфиром речных и озерных вод, серой сеткой дорог. В памяти встают лица дорогих сердцу родителей, друзей, с которыми прошли лучшие годы. Всплывают эпизоды учебы в аэроклубе, в училище. Все это было фундаментом, только лишь фундаментом. Газеты сообщают горькие вести о бесчинствах и зверствах, чинимых врагом на временно оккупированной территории. Там остались ее родители. Что с ними? Больно сжимается сердце от этих тревожных мыслей, но еще больше оттого, что ее не берут на фронт.

8-го сентября в Москве на женском антифашистском митинге выступала Марина Раскова. В училище ее выступление слушали по радио. Слушая страстную речь Расковой, ее пламенный призыв: «…Дорогие сестры! Настал час сурового возмездия! Встаньте в ряды борцов за свободу против кровожадного агрессора! Враг будет разгромлен, победит правое дело!», Ада еще больше утвердилась в своем решении идти на фронт. Были в училище и такие, которые не адекватно воспринимали обстановку, были растеряны, не понимали, какое наступило время и что надо немедленно перестраиваться на военный лад.

Огромный поток писем приходил к Расковой от девушек с просьбой отправить их на фронт. В этом потоке было и письмо Ады. Раскова понимала всю сложность, взвалившей себе на плечи, работы, но и понимала ее необходимость и полезность. Понадобится множество специалистов: техники, вооруженцы, прибористы, радисты, штабные работники. Этих специалистов придется готовить в самые сжатые сроки. Набирали только добровольцев из летчиц ГВФ, аэроклубов, школ Осоавиахима и женщин, состоящих в кадрах ВВС. Кадровых командиров – женщин в ВВС было не много. Конечно, женщины вместе с мужчинами могли пройти специальную подготовку в учебных частях и школах, и воевать в составе мужских полков, но, ввиду массового желания женщин идти на фронт, Раскова считала, что надо создать чисто женские полки. Для этого необходимо было организовать, прежде всего, учебную и подготовительную базу, на которой женщины смогли бы в полной мере развить свое летное мастерство и командирские способности. Многие авиационные командиры не верили в успех дела и не советовали Расковой экспериментировать в такой сложный для страны период. Но она твердо верила в то, что сможет осуществить задуманное, и смело взяла на себя всю ответственность и тяготы, связанные с формированием необычных полков.

11.

Геля ушел, а Люся еще долго лежала, подавленная услышанным, и не могла подняться с постели. А, вернее, ей не хотелось вставать с постели, одеваться и шагать в этот страшный и непонятный мир. Как сразу все перевернулось с ног на голову, как сразу все запуталось. Она и сейчас считала, что коммунизм – это спасение для людей, но только теперь понимала, что не для всех. И почему надо отнять у одних и раздать другим? И впервые задумалась: «А справедливо ли это?» И еще она впервые думала о том, что: «у каждого своя правда». Оказывается, что немецкие солдаты, ликвидируют несправедливость – перераспределяют пространство и освобождают угнетенный народ от большевиков. Они в этом уверенны, и в этом их убеждает их идеология.

В следующий раз она спросила у Гели:

– Значит, идеология может быть разной? Можно проповедовать разные принципы, и на их основе манипулировать людьми?!