Мы убрали все, кроме последней тысячи пядей такелажа и парусов, так что «Мстительница» напоминала цветок с венцом из темных увядших лепестков. И это наиболее разумный предел, поскольку нам нужно будет снова раскрыть их полностью, как только начнем удаляться от поглотителя.

Он уже влек нас к себе, от его приливной тяги оснастка корабля жалобно стонала – «Мстительнице» редко приходилось вот так растягиваться и сжиматься. Я говорю «редко», а не «никогда», поскольку мне кажется весьма вероятным, что Боса использовала этот поглотитель – и другие, похожие – для аналогичных изменений курса, развивая миф о том, что ее корабль обладает сверхъестественными возможностями преследования и уклонения.

Мы на камбузе тоже почувствовали перемену. Под парусами или на ионном ходу корабль никогда не был полностью невесомым, в его движениях обязательно присутствовала некая закономерность, к которой мы привыкли настолько, что едва ее ощущали. Наши тела приспособились к медленному ускорению или торможению; то и другое казалось совершенно естественным. А теперь все правила были отменены, потому что сила поглотителя воздействовала на нас сбоку. И как только мое внутреннее ухо уловило эту критическую разницу, желудок вспомнил о тошноте, которую я давно считала делом прошлого. Все равно что заново учиться жить в космосе. И утешало меня лишь то, что никто из нас не был неуязвим, даже Прозор.

Жалобные стоны корабля усилились. Как бы мы ни старались во время подготовки, некоторые трубы и клапаны от напряжения дали течь, и нам пришлось посуетиться, чтобы прекратить потерю воды и дыхали. Тем временем Паладин оглашал уменьшающееся расстояние до поглотителя, сперва в тысячах лиг, потом в сотнях и наконец непрерывной ускоряющейся чередой:

– Семьдесят, шестьдесят, пятьдесят…

Звуки на нашем корабле, терпящем бедствие, перешли от низких стонов к высоким протяжным воплям, как будто узника пытали на дыбе. Тиндуф в безумном напряжении смотрел на тензометрические датчики. Даже при убранных парусах рвались снасти и ломались элементы системы управления.

– …Тридцать, двадцать, десять…

Мы достигли точки максимальной нагрузки – это было нечто вроде предсмертного крика, – а затем каким-то чудом ее прошли, и цифры, которые называл Паладин, стали увеличиваться. Корабль выдержал. Какие бы повреждения он ни получил, корпус остался целым, а электронавигационные и сенсорные системы – работоспособными. Я почувствовала, как отступает тошнота.

Конечно, оставалась еще маленькая проблема возмездия.

– Сто лиг, – доложил Паладин. – Все готово для локационного импульса, жду вашего приказания, мисс Арафура.

Фура по крайней мере оказала нам честь, изучив наши лица, прежде чем ответить:

– Пошли его, Паладин.

– Подметала активен. Локационный импульс послан и возвращен. Я установил точные координаты преследующего корабля. Он в тысяче четырехстах лигах позади нас.

– Близко, – сказала я за всех.

Гораздо ближе, чем я предполагала.

– Целенаведение рассчитано, смещение применено.

– Может, рискнуть и дать еще один импульс, чтобы удостовериться? – спросила я.

– Паладин говорит, координаты точные, – ответила Фура.

– Обнаружен ответный импульс, – сообщил он мгновением позже.

Этого Фуре хватило. Преследователи засекли наш локационный импульс и послали обратно собственный. Их должна была сбить с толку смена нашего курса, замешательство продлится недолго. Пусть и превозмогая сомнения, они дадут еще один залп.

– Огонь всем бортом, – скомандовала Фура. – Десять снарядов на орудие.

После недавних шумных протестов корабля бортовой залп прозвучал как будто тише, чем обычно, и знакомый этот звук возымел успокаивающее действие. Корабль не мог пострадать слишком сильно, подумали мы.

Снова заговорили пушки. Интервала в одну секунду между выстрелами было достаточно для того, чтобы орудия не перегрелись слишком быстро. Водяные насосы уже работали. Через минуту трубы сделались обжигающими, и вскоре нам снова пришлось бороться с прорывами, на этот раз со струями воды, которые под высоким давлением норовили брызнуть в лицо.

Артобстрел закончился, и Паладин приступил к подготовке второго, учитывая смещение корабля из-за отдачи и отклонение траекторий снарядов полем поглотителя.

– Наш первый залп уже должен приблизиться к цели, – сказал он. – И я засек второй локационный импульс, который может быть прямым ответом на нашу стрельбу.

– Открывай огонь, – сказала Фура.

– Пересчитываю, мисс Арафура… секундочку. Есть некоторые расхождения в показаниях гироскопов и звездных датчиков. Я хотел бы проверить целенаведение вторым локационным импульсом.

– Если у тебя есть хоть малейшее сомнение относительно нашего положения, эти пушки не выстрелят, – сказала я.

Фура бросила на меня взгляд, полный негодования, но даже она, должно быть, поняла, что мы не можем атаковать при таких неточных расчетах.

– Почему показания не совпадают?

– Следствие облета поглотителя, – ответил Паладин. – Возможно, в какие-то системы попала вода. Со временем неполадки будут устранены, но сейчас необходим второй импульс подметалы для точного целенаведения.

Фура стиснула зубы и кулаки:

– Тогда действуй. Жестко и быстро. Пусть это будет не зря.

Паладин послал второй импульс подметалы, а потом доложил, что «Мстительницу» настигли два импульса со стороны противника. Почти сразу последовала дульная вспышка.

– Они все еще пользуются носовыми орудиями, – сказала Прозор.

– Перерасчет закончен, – объявил Паладин. – Я готов к… Я встревожен, мисс Арафура. Обратный импульс демонстрирует странное распределение материи, асимметрию относительно центральной мишени.

– Нам просто повезло, только и всего, – сказала Фура. – Держу пари, мы превратили в лохмотья несколько сотен ярдов парусов. Видишь, Сурт? Мы расквасили им нос – врезали именно туда, куда хотели.

– Тогда второй залп не нужен, – тихо сказала я предостерегающим тоном.

– Мы не оставим никаких сомнений в том, что у нас есть средства их уничтожить, – ответила Фура. – Сейчас они считают, что мы промахнулись, но теперь поймут, что это было сделано намеренно и мы могли причинить гораздо больше вреда. Стреляй, Паладин.

Гаусс-пушки опять рявкнули по десять раз. На этот раз трубы и манометры выдержали, наступившую тишину нарушали только скрипы и глухие удары, словно корабль постепенно расслаблялся. Поглотитель находился уже в тысячах лиг позади нас, и тепло от бортовых залпов медленно рассеивалось.

– Запускай ближнее сканирование на минимальной мощности, – сказала Фура. – Я хочу знать, приближаются ли к нам снаряды, выпущенные из носовых орудий. Тиндуф, держи ионные наготове и учти: как только мы окажемся вне зоны досягаемости парус-сечи, надо будет выпустить все паруса. Я думаю, наше сообщение дошло до адресата.