Фура подошла к консоли подметалы на камбузе, уперлась руками по обе стороны экрана, словно заглядывая в колодец желаний. Понадобилась минута, чтобы первый из наших бортовых залпов достиг противника; теперь к цели приближалась вторая волна.

Прозор, Сурт, Тиндуф и я как могли столпились вокруг консоли. На миг проступил узор: веер тонких линий, похожих на царапины.

– Ты это засек, Паладин?

– Сильный ответный огонь, мисс Арафура. Тяжелые снаряды с высокой кинетической нагрузкой. Но с большим отклонением от цели.

– Не хотят в нас попасть, – решила Фура. – Как вежливо с их стороны.

Экран вспыхнул, наполнившись желтым светом, как будто вышел из строя. Я было подумала, что наш прибор ослеплен мощным ответным импульсом, но тут яркий свет погас, остались лишь скопления пятен в средней части прицела. Я непонимающе уставилась на них. Картинка исчезла, а потом появилась вновь, когда сигнал вернулся.

– Мы в режиме ближнего сканирования, – сказала я. – Верно?

– Паладин?! – рявкнула Фура.

– Мы в режиме ближнего сканирования. Мы не должны видеть обратный импульс такой силы, за исключением ситуации, когда имеется большое количество отражающего материала.

Пятнышки на экране таяли и медленно удалялись друг от друга.

– Поговори со мной, Паладин, – сказала я. – Подметала показывает нам что-то очень странное. Этот корабль полыхает, как маяк.

Прозор ткнула пальцем в центр экрана:

– Все не так просто. Эти перекрестия были наведены на противника с учетом последних поправок Паладина. Но яркое вещество распространяется с иной точки.

– Все равно близко, – сказала Сурт.

– Но не настолько близко. – Я оглянулась на своих товарищей, на сестру. – Не думаю, что мы вообще попали – и уж точно не так близко к корпусу, чтобы причинить какой-либо ущерб.

– Но в какую-то дрянь мы точно попали, – возразила Прозор.

– Там был еще один корабль, – сказала я, слыша собственный голос как будто со стороны и дивясь тому, насколько холодно и спокойно он прозвучал. – Это единственное объяснение. Мы прицелились не в центр и попали в корабль, о существовании которого даже не подозревали. Все это время преследователь был не один.

– Должно быть другое объяснение, – сказала Фура.

– Это тебе так хочется, – парировала Прозор. – А вот я вижу на этой картинке нечто, весьма похожее на парусник, извергающий потроха в космос после прямого попадания. Видимо, мы зацепили бак с горючим – и разнесли все вдребезги.

Фура вздрогнула:

– Мы этого не хотели. Мы стреляли, защищаясь. Мы не могли знать, что есть второй корабль.

Я покачала головой:

– Важно не то, что мы собирались сделать. Важно, как это будет выглядеть со стороны, и мы уже знаем: нехорошо. Паладин, есть что-нибудь на трещальнике?

– Пока нет, мисс Адрана, хотя я отслеживаю столько каналов, сколько могу.

– Как думаете, первый корабль получил повреждения? – спросила я.

– Трудно сказать, – ответила Прозор. – Мы могли задеть снасти или что похуже, но если бы вскрыли еще один корпус, думаю, это было бы заметно.

Фура стукнула кулаком по краю консоли:

– Паладин, еще один жесткий импульс. Я хочу знать, что мы сделали и что осталось. Черт побери, почему мы не увидели два корабля, когда сканировали пространство?

– Паладин видел что-то необычное во второй раз, – напомнила я сестре. – В первый раз паруса могли заглушить эхо другого корабля, особенно если он шел носом в корму первого.

– Мы не ожидали увидеть двоих, вот и не увидели, – сказала Прозор.

Подметала вспыхнул и наполнился расползающимися, размазанными обломками того, что мы приняли за второй корабль. Все равно что наблюдать за фейерверком в очень замедленном воспроизведении или смотреть, как расплывается пятно ярких чернил в темной воде. Однако в перекрестии прицела сигнал был четким – мы явственно видели очертания другого корабля с симметричным разворотом парусов.

Тиндуф потер подбородок:

– Вроде порядок.

– Почем нам знать, вдруг они уже потратили последний глоток дыхали? – проворчала Прозор.

– Может… связаться с ними? – спросила Сурт. – Ну, они же еще не выстрелили в ответ.

Фура бросила на нее испепеляющий взгляд:

– И что скажем? Сожалеем, что взорвали ваших друзей, удачи в спасении выживших? Я напомню: они стреляли первыми, а не наоборот. Страмбли была ранена задолго до того, как мы открыли ответный огонь. – Она выпрямилась, оттолкнувшись от консоли. – Ничего не меняется. Мы плывем дальше, потому что у нас раненый на борту. Но Паладин будет следить за трещальником, а мы с Адраной ближайшую вахту проведем в комнате костей. Остальные…

– И что прикажете делать нам? – спросила Сурт с опасной саркастической интонацией.

– Ничего, – ответила Фура. – На протяжении следующей вахты – ничего. Спите и отдыхайте. Потом опять выпустим паруса.

* * *

Фура крутанула колесо, закрывая дверь в комнату костей, пока я снимала нейронные мосты со стойки.

– Становится все труднее следить за сигналом, – сказала я, когда мы подключились к разным концам черепа. – Довольно резкое падение по сравнению с тем, что было несколько недель назад. Интересно, скоро ли мы доберемся до рынка и сможем купить новый?

– Я тоже заметила. – У Фуры дрожали руки, когда она поправляла нейронный мост. – Думаю, это череп, но, быть может, наши способности притупляются.

– Если с нами будет так, как с Казареем, то в запасе еще несколько лет. В любом случае я бы почувствовала это первой.

– Не факт. Насколько мне известно, относительный возраст играет важную роль, но еще важно количество черепов, к которым ты подключался, и интенсивность воздействия.

Мы болтали без умолку, потому что это отвлекало нас от ужаса того, что только что произошло. Мы действовали в порядке самообороны. Но, обогнув поглотитель, могли бы без труда затеряться. Преследователям пришлось бы выпустить локационный импульс, чтобы заново определить нашу позицию, но, возможно, они не пошли бы на такой риск, не будучи прикрыты солнечной бурей.

– Сколько у тебя было черепов? – спросила я.

– Шесть, считая два на «Железной куртизанке» и один на пассажирском корабле, когда Видин Квиндар вез меня обратно на Мазариль. Иначе это был бы всего четвертый.

– Четыре – не так уж много, – сказала я.

– Для нас – пожалуй. Но есть и такие чтецы костей, которые за всю свою карьеру не касались более трех черепов, а у некоторых было и того меньше.

– Я в этом не сомневаюсь. Но ведь мы не такие, как большинство чтецов, правда же? Мы сестры Несс.