Вечно голодные, мы не сдержались и отдали драгоценную банкноту в обмен на чай и булочки со скумбрией. Мимо окна прошла группа туристов – косой дождь мешал нам рассмотреть, были ли это походники с рюкзаками или просто сумасшедшие. В конце концов, это ведь одно и то же. К середине дня хозяйка кафе решила закрываться: мы были ее единственными посетителями, и она собралась идти домой. Надев рюкзаки, мы вышли навстречу буре.

– Что же, пойдем к Лендс-Энду?

– Да вроде больше делать нечего.

Лендс-Энд, конец земли. Начало и конец эпических путешествий. Приманка для туристов, архитектурная трагедия, экологический кошмар. Истоптанные многочисленными ногами тропинки вели сквозь облака по скалам прямо к уродливой бетонной застройке. Не было видно ни души. Даже фотограф, который вечно дежурит возле указателя на Джон-о’Гротс, сдался и запер дверь покрепче. Мы перелезли через ограждение и сняли несколько залитых дождем фотографий на телефон. Ни праздника, ни торжественной встречи – всего лишь два промокших человека вцепились в столб с указателем. Магазины были закрыты, выставочный центр тоже, даже Артур с рыцарями укрылись где-то в сухом месте. Мы стояли вдвоем среди бетонных стен, и с нас стекала вода.

– Ну что же, вот и всё?

Не успела я это произнести, как на пустую парковку въехал двухэтажный автобус с открытым верхом. Мы пошли к нему – зомби, покидающие постапокалиптическую пустошь. Двери распахнулись. Из них потоком хлынула вода, лившаяся с верхнего этажа.

– Куда идет этот автобус? – Мот пытался перекричать ревущий ветер.

– В Сент-Айвс. Там вовсе не так плохо. А тут просто жуть какая-то.

– И правда жуть.

За плечами у нас было двести пятьдесят с лишним миль боли, усталости, голода и непогоды. Мы могли бы сесть на автобус и уехать, вернуться в родной Уэльс, встать в очередь на получение муниципального жилья для бедных, найти на зиму дешевый кемпинг. Держась за руки, мы смотрели, как перед нами закрываются двери.

Укрывшись от дождя в арке при входе в здание туристического центра, мы проводили взглядом уходящий автобус. Насквозь мокрые, мы сидели на своих рюкзаках. Стояла середина сентября, и было полное ощущение, что наступила осень. Мы могли бы прекратить свое путешествие, но терять нам было нечего, а причины идти дальше были очень вескими. Здесь мы оставались свободными – голодными, усталыми, замерзшими, открытыми непогоде, но свободными. Только мы сами решали, когда нам идти, а когда останавливаться. Нам не приходилось жить в палатке в саду у друзей или родных, никого обременять или раздражать, теряя дружбу и видя лишь жалость. Здесь мы все еще контролировали свою жизнь, свой доход, свою судьбу. Мы взвалили на спины рюкзаки, из которых лилась вода. Решено: мы пойдем дальше и останемся свободными.

В нескольких сотнях метров от тематического парка «Лендс-Энд» вновь начиналась дикая местность. Скалы здесь одни из самых зрелищных в Корнуолле: отвесные склоны из зубчатого гранита, на которые бросаются волны, зародившиеся где-то глубоко в Атлантическом океане и бьющиеся о мыс с невообразимой силой. Мы стояли лицом к лицу с потрясающей воображение силой природы, глядя, как огромные пласты воды проносятся сквозь каменную арку с романтичным названием «Рыцарь в доспехах». Две одинокие фигурки на каменной скале, поросшей короткой травкой, которую острый, как бритва, ветер подстригает почти под корень. Ни укрытия от дождя и ветра, ни деревьев, перспектива ночевки в мокрой палатке. Пять фунтов двадцать пенсов, один батончик «Марс», один пакетик риса, один банан и полпачки мармеладок. Но зато дождь прекратился.

Уже темнело, когда мы спрятали палатку между валунами, которые хоть как-то прикрывали нас от ветра. От Канады нас отделяли два слоя тоненького нейлона.

* * *

Ливень прекратился, тяжелые облака, давившие на землю, поднялись и унеслись вместе с утренним бризом. Мы сидели на мысе Гвеннап, сняв ботинки, чтобы они немного подсохли на ветру, и ели батончик «Марс». После ветра и дождя у нас ныло все тело. Путь на запад казался началом нового путешествия. Или это был путь на юг, а может, на юго-восток? Раньше у нас была цель, к которой мы стремились. Теперь мы достигли ее и просто шли, неторопливо двигаясь сквозь дни без особого смысла.

Когда мы дошли до деревни Портгварра, пейзаж заметно изменился. На северном побережье мы привыкли видеть низкие, выносливые кустарники и травы, все деревья там были маленькими, искривленными и сучковатыми. Портгварра же буквально утопала в сочной зелени. Деревья здесь тоже были невысокими, но стояли вертикально, а в садах цвели экзотические цветы. Мы как будто в одночасье оказались в другой стране.

Ранним вечером мы присели на скамейку возле недавно скошенного поля, обдумывая, не поставить ли палатку за ближайшими деревьями. Но потом одна за другой на поле начали появляться машины – оказалось, что это парковка.

– Может быть, в деревне сегодня какой-то праздник? Где мы вообще?

– Не знаю, я уже давно не смотрел на карту. Может, сегодня вся деревня играет в лото.

Мы вскипятили воды, выпили чаю и съели по полбанана, а парковка на глазах заполнялась машинами, и все куда-то спешили в шапках и с пледами в руках.

– В лото под открытым небом?..

Возле нас остановился лендровер, из него вышла пожилая пара.

– Подожди, вот эта компания сейчас уйдет подальше, и мы тоже начнем спускаться, – они прислонились к машине, наблюдая за происходящим. Они явно не слишком любили толпы.

– Простите, а что здесь происходит, куда все идут?

– В театр. Это же Минак, знаменитый театр под открытым небом.

– Точно, мы и не сообразили, что это здесь.

– Значит, вы не идете смотреть спектакль?

– Нет, мы о нем даже не знали. Да и в любом случае, нам это не по карману.

– А что вы вообще тут делаете?

– Мы туристы, идем пешком по береговой тропе. Пришли из самого Майнхеда.

– Ну, если вы хотите посмотреть спектакль, я куплю вам билеты, но нужно идти, а то мы опоздаем.

Вслед за ними мы прошли через здание у входа в театр и вышли на открытую скалу.

– До свидания. Ваши места сверху, а наши вон там, внизу. Удачи вам на тропе.

– Спасибо огромное. Я верну вам деньги. Как вас зовут?

– Дэвид. Даже не думайте, просто наслаждайтесь спектаклем.

Скала спускалась вниз плавными уступами, превратившими мыс в природный амфитеатр. В самом низу, на фоне моря, располагалась сцена. В начале 1930-х годов местная жительница Ровена Кейд решила, что ей жизненно необходимо устроить театр в дальнем углу сада – чтобы местный драмкружок ставил там свои спектакли. Для этого ей пришлось перекопать полхолма. По крайней мере, так говорится в официальной брошюре, но, как это обычно бывает в подобных ситуациях, всю работу выполнили садовники, а Ровена командовала и путалась у всех под ногами с крошечной тачкой – во всяком случае, так сказал наш сосед, а уж он-то знал точно, ведь его отец был одним из тех самых садовников. По его словам.