И ты ему вхерачиваешь последний подкалиберный в борт! Тут самое главное — чтоб под прямым углом, чтоб наверняка, — Паша остановил на ней свой требовательный взгляд, — Ну… подсекаешь, или нет?!

— Да!!! Давай! — она мгновенно ухватила Пашкину идею.

— А у него вторая же гусеница останется! — подал голос Андрей, — он что, на одной-то развернуться не сможет?

Агния, закусив губу, бросила быстрый взгляд на Пашку — опять требовался его опыт.

— Да ни хрена! — запальчиво прокричал Паша, и начал торопливо объяснять: — это на ваших аэропланах сам чёрт не разберёт, как вы там рулите! А танку, чтобы развернуться, ему вторую гусеницу надо затормозить, а как он её затормозит, если она у него сорвана?!

Агния всё поняла, и быстро добавила:

— Всё! Поняла! Работаем! Павел Иваныч, родной, выжми из машины всё, что можешь, и что не можешь! Можешь сжечь движок, как свечку, наплевать! Лишь бы на этот бросок хватило! И… — она запнулась, — и это… я от тебя отключаюсь. Ты понял? Рулишь ты. И только ты! Я — не вмешиваюсь. Тут ты и сам знаешь, как лучше фрицев объегорить. Я же тебе только могу помешать.

Пашка озорно блеснул глазами, и повёл плечами, сжав кулаки на рычагах:

— Не ссы, летуны, держись крепче! Полетим, как на крыльях! Когда надо, то и танки летают!!!

И он, не включая передачу, азартно газанул, выжав до предела педаль газа. Танк, как ретивый конь, яростно и звонко рыкнул дизелем, выбросив с патрубков два чёрных столба дыма.

Агния перебросила взгляд с Пашки на Андрея:

— Осколочный! А потом сразу — бронебойный подкалиберный!

Звон затвора. Андрей вытер лоб, и положил правую руку на единственный оставшийся в боеукладке на борту башни подкалиберный снаряд:

— Готов! Последний.

— А больше и не понадобится, — и толчок ногой Пашке в спину: — Паша, давай!

***

— Сейчас…. Сейчас… — предвкушал майор, с напряжённым вниманием вглядываясь в визирную щель на командирской башенке, — иди ко мне, моя крошка… Вилли, приготовься! Сейчас они высунуться.

— Я готов, герр майор!

Все в танке напряглись, ожидая появления Т-34, которому сейчас точно придёт конец!

И Т-34 наконец-то высунулся из-за туши горящей «Пантеры»!

Быстро, очень быстро высунулся. Причём, почему-то вперёд кормой.

— Вот он! Вилли, справа! — закричал майор Шварц, но механик-водитель Вилли и сам увидел сквозь дым силуэт русского танка, и стал разворачивать корпус «Тигра» в эту сторону. Движимый гидромотором, одновременно пополз в ту же сторону и хобот орудия. На этот раз ствол убийственно быстро нащупал русский танк. Но командир русского танка, видимо почувствовав что-то неладное, тут же, почти мгновенно, как только его танк остановился, и не дожидаясь, пока успокоятся колебания его орудия, выстрелил!

Бабах! Удар не по корпусу, а куда-то вниз, и тут же ответный выстрел «Тигра». И опять мимо! За четверть секунды до этого, чуть не срывая гусеницы, танк русских буквально прыгнул назад, уворачиваясь от немецкого снаряда. Снаряд скользнул по наклонному кормовому листу, оставив на нём длинную и глубокую отметину, сорвал один из выхлопных патрубков, и улетел куда-то вдаль.

Буквально через пару секунд Т-34 выскочил по другую сторону корпуса подбитой «Пантеры», и лихо прыгая на ухабах, на совершенно немыслимой скорости бешено помчался по кругу, обходя «Тигр» сбоку.

— Вилли! Влево, разворачивай танк влево! — закричал командир «Тигра» в переговорное устройство, — он нас обходит!

Танк дёрнулся, замер, дёрнулся ещё раз, неуклюже повернулся влево градусов на десять, и замер, бессильно воя трансмиссией.

— Не могу, герр майор! Мы потеряли левую гусеницу!

— У тебя осталась вторая! Разворачивай, разворачивай!

— Ничего не получится, герр майор… — в отчаянии прокричал Вилли, но всё равно включил передачу.

И точно: правая, целая гусеница, потащила танк вперёд, а катки левого борта, освобождённые от гусеницы, просто покатились по ней, которая развалилась на земле, как трёхтонный26 обожравшийся металлический удав.

— Съезжай, съезжай с порванной гусеницы! — в исступлении орал на мехвода майор, — сейчас катки левого борта застрянут в грязи, и нас начнёт разворачивать влево!27

И точно! Как только катки скатились с гусеницы в грунт, они начали увязать в нём, подтормаживая танк с левого борта, но русская зима и тут помогала этим проклятым и хитрым русским: если бы грунт был мягким и вязким, то катки намертво зарылись бы в него, но по мёрзлой земле они просто катились, лишь немного увязая и чуть-чуть подтормаживая танк с левого борта. Поэтому он шёл вперёд, хоть и разворачиваясь влево, но медленно, очень медленно! Гораздо медленнее, чем если бы он смог тормозить левой гусеницей! А тридцатьчетвёрка, высоко взметая за кормой фонтан из земли и снега, уже проскочила влево четверть полного круга, настырно стремясь обойти Тигр слева…

— Альфред, разворачивай ствол! — в отчаянии орал майор Шварц, но гидравлика, натужно воя, и так уже разворачивала ствол в сторону русского танка, но опять же, — слишком, слишком медленно…

Механик-водитель тщетно пытался развернуть танк с одной целой гусеницей, но это тоже мало что давало: суммарной скорости разворота ствола всё равно не хватало.

Русский же танк, развил рекордную скорость, как спринтер, стремясь зайти Тигру в борт.

Наводчик, разворачивая башню влево, видел в свой прицел, как тридцатьчетвёрка, двигаясь по кругу, с каждой секундой уходит всё дальше и дальше от перекрестия прицела. Т-34, всё уменьшая и уменьшая радиус циркуляции, обходя Тигр с левого борта, описал большую дугу, и меньше чем через полминуты оказался в полусотне метров от левого борта Тигра. Его башня была развёрнута влево, постоянно держа Тигр на прицеле. Было ясно, что командир русского танка ловит подходящий момент для решающего удара. И он наступил!

Т-34 резко тормознул, качнувшись вперёд всем корпусом.

— Вилли, стоп! — заорал майор мехводу, облегчая работу наводчику. «Тигр» тоже встал, последними, судорожными усилиями доводя хобот орудия на Т-34. Но ствол полз влево медленно, слишком медленно… всего 6 градусов в секунду…

Вот…вот, ещё чуть-чуть! Вот… ещё… перекрестие прицела почти наползло на такой близкий корпус русского танка. Наводчик Альфред Остерманн нервно облизнул губы, прилепившись лицом к прицелу. Вот оно коснулось его кормы… вот в перекрестии оказалась корма… вот…

***

Но русский наводчик опередил Альфреда Остерманна на долю секунды: подкалиберный снаряд, выйдя из ствола Т-34 со скоростью 950 м/с, за одну двадцатую долю секунды преодолел полсотни метров до «Тигра», и попал почти под прямым углом чётко в середину борта. Первым при соприкосновении с бронёй разрушился баллистический наконечник, затем наступила очередь поддона из мягкой конструкционной стали, который в первые микросекунды контакта сплющился и развалился от удара по броне, но успел передать всю свою кинетическую энергию