Сейчас Макс выбьет из меня дух, а затем прикончит. И никогда мне уже не подняться с земли. Похоже, путь у меня отныне только один – вниз, под землю.

Я уже практически ничего не соображал, когда Макс дернулся, обмяк и беспомощно навалился на меня. Чьи-то руки скинули с меня его тело, чье-то лицо склонилось надо мной. Перед глазами все плыло, разглядеть его не удавалось, но я почувствовал знакомый запах. Это была Варвара. Это она спасла меня…

Я улыбнулся ей, и сознание сковырнулось в бездонную бездну, разлетаясь во все стороны…

Очнулся я от попискивания телефона. Вернее, этот звук я услышал, открыв глаза. Варвара стояла рядом со мной и вне себя от волнения набирала номер.

– Ты что делаешь?

Я сел, превозмогая головокружение, осмотрелся. Витя лежал без движения, Макс – такое же бревно.

– В полицию звоню… Черт! Почему-то не набирается!

– Через звездочку, – вспомнил я.

– Точно.

– Стой! Какие менты? – всполошенно спросил я. – Что с Витей?

– Вроде бы живой, – сказала она, опустив руку с телефоном.

– А Макс?

– Я его убила…

Варвара подняла руку и стала набирать номер. Ноль, два, звездочка… И что же теперь будет?..

Труп Макса можно увезти и спрятать. А как Витя? Судя по всему, ему срочно нужна медицинская помощь. И вряд ли мы сможем безнаказанно избавиться от трупа. Хотя бы потому, что Марина в машине, а она станет невольным свидетелем.

Все правильно делает Варвара. Выход только один – добровольное признание. Макс напал на Витю, на меня, следующей на очереди должна была быть Варя, но у нее в руках вдруг оказался топор, и она сама себя защитила…

Но и это не самый лучший вариант.

Я нащупал глазами топор, потянулся за ним и заорал, заглушая голос Варвары, которая уже говорила в трубку:

– Я Макса убил! Я!

– Приезжайте, произошло убийство! И раненый у нас!.. – Оторопело глядя на меня, она назвала адрес и положила трубку. – Тебя же посадят!

– А тебя?

– Ну, это же я убила, – кивнув на Макса, сказала она.

– Я его убил. Хотел и убил…

Я потянулся к Максу, приложил два пальца к горлу. Пульса не было. Варвара ударила его обухом, в самое темечко. Со всей силы ударила, поэтому и не выдержал череп. И не допросить этого козла, не узнать, зачем он меня преследовал. Но так и Варвару винить не в чем. Она же не собиралась убивать этого ублюдка, просто не рассчитала силу удара. К тому же она не просто убивала, а спасала меня…

Это я виноват во всем. Не думал, что нарвусь на засаду.

Видимо, Макс выследил Марину, пришел за ней, наехал на бабу Таю, а увидев нас, затаился. На веранде, видно, и затаился. Меня пропустил, а Витю атаковал. И мне досталось…

Не зря баба Тая призывала Марину бежать. Она знала, зачем пришел Макс… Значит, не врала Марина – Макс действительно охотился на нее. Она должна была стать следующей после Дегтя. Но следующим стал сам Макс…

Варвара осознавала свою вину и понимала, что вероятность скрыться от правосудия ничтожно мала. Понимала, поэтому, как всякий порядочный человек, вызвала ментов. В ее случае это самый правильный вариант. Она просто превысила пределы необходимой обороны, а максимальное наказания за убийство в такой ситуации – два года лишения свободы. И очень большая вероятность, что судья назначит условный срок…

Но теперь эта статья грозила мне. Я брал вину на себя. И, кажется, в этом случае судимость убийцы отягчает его вину. Но я же убил не абы кого, а преступника, и в этом судья должен увидеть оправдательный мотив.

– Ты не хотел его убивать, – мотнула головой Варвара. – Это случайность…

– Бывает случайность, – кивнул я, – а бывает и не случайность. Одна такая неслучайность у нас в машине сидит. Марина должна рассказать все. Заставь ее это сделать.

Варвара решительно кивнула. Да, она сделает все, чтобы в убийстве Дегтя признали Макса.

Ненастье за окном, порывистый ветер швыряет на стекло капли дождя, мокрые листья. А в кабинете сухо и светло, убаюкивающе гудит неоновая лампа. Но мне бы туда, на волю, под холодный дождь. И домой – закрыться на час-другой в парилке, а потом холодного пивка… Я ведь так и не побывал дома после изолятора. Двое суток отсидел после задержания, сегодня мне предъявили обвинение. Гучков Максим Иванович, будь он проклят, повис на мне мертвым грузом, и я уже не задержанный, а полноценный арестант.

– Да, Ромин, наломал ты дров, – отложив авторучку в сторону, сказал Скоромыхов. – Второе убийство как-никак…

– Может, и второе. Может, и первое, – выжидающе посмотрел я на него.

Марина во всем призналась, и я мог надеяться на снисхождение.

– Ты думаешь, что с тебя спишут убийство Баянова?

– Спишут. На том свете. Там свой суд будет. А Бог все видит… А здесь не надо списывать. Я же за Баянова отсидел, какие проблемы? Просто надо, чтобы суд учел…

– А что учитывать? Булахов пришел в себя, дал показания. Гучков первый на него напал, и ваша жена все видела…

Я кивнул. Варвара проходила как свидетельница. И еще она должна была подмазать судье. На первом этапе суд отменит мне содержание под стражей и отпустит домой, а на втором – даст мне условный срок или даже оправдает. Суд уже завтра, и если все будет хорошо, этап на сизо меня минует… Если будет хорошо. А вдруг снова грянет гром?..

– По всему выходит, что вы действовали в пределах необходимой обороны. Ну, может, превысили их. В любом случае надолго вы не сядете. Если сядете вообще… Но скажите, зачем Гучкову понадобилось подставлять вас? Какой в этом смысл?

– Сам бы хотел это узнать.

– Насколько я понял, он свалил на вас вину за убийство Баянова, потом попытался повесить на вас убийство Дегтярева…

– Или на меня, или на Булахова…

– Скорее, на Булахова. В деле много неясностей, но все сводится к тому, что Булахова пытались сделать козлом отпущения… Зачем?

– Жаль, что вы не умеете оживлять покойников.

– Не умеем. И Гучкова допросить не можем. А хочется. Но, может, вы проясните ситуацию? Зачем Гучков пытался убить Булахова?

– А он пытался его убить?

– Судя по силе удара, да. Вашего друга спасло чудо. Гучков слегка промахнулся, ударь он хотя бы на сантиметр ниже…

– Ну, везением это не назовешь…

У Вити серьезная черепно-мозговая травма, возможно, его уже отправили в Москву на операцию. В сознание он вроде бы пришел, но хорошего все равно мало.

– Вы дружите с Булаховым. Вы нашли его на базе «Сосновый бор», отправились на розыск Марины Полевчук, и ее нашли, и Гучкова… Это хорошо. Все это очень хорошо. Но скажите, почему Гучков нацелился на вас и на вашего друга? Какая собака между вами зарыта? – спросил Скоромыхов, участливо глядя на меня.