А мне вдруг захотелось и завтра нажраться.

Вон у Вити в семейной жизни «непонятки», потому и спился он. Может, жена ему тоже изменяет? Вернее, он тоже подозревает ее в изменах…

Варвара поцеловала меня с ласковой улыбкой, в которой не было ни грамма фальши. Я с удивлением посмотрел на нее. Не была ее любовь притворством, тогда почему она изменяет мне?

Или с Валерой изменяет. Или с Борей… Оказывается, Каратай никуда не исчез, как она говорила. Если Ольга Максимовна видела его у Орловского, то не исчез он. Зачем же тогда Варвара мне наврала?

Но ведь она и про Валеру мне ничего не сказала. Я сам обо всем догадался, и ей ничего не оставалось, как сознаться во всем. Но при этом она умудрилась остаться в белом…

Затулина-Орловского спрятать она не смогла, зато Боря Каратай у нее куда-то исчез…

И с чего это вдруг Затулин-Орловский позвал Ольгу Максимовну к себе на пикник? Может, это у них традиция такая собираться в большом кругу в доме на Горловском озере? И Варвара там отдыхала. У Орловского ревнивая жена, его можно отставить в сторону. А Каратай с кем приезжал? И с кем он спал в гостях у своего «лепшего кореша»? Уж не с Варварой ли? Они же вместе росли, у них все общее – в том числе и постель…

– С тобой все в порядке? – с подозрением глядя на меня, спросила Варвара.

– Да нормально все, – усмехнулся я. – Хорошо дома… И выпить можно. И никто не возражает…

Оказывается, о жизни Варвары можно многое узнать, просто поговорив по душам с домашними. А я ездил куда-то, выслеживал, вынюхивал. Достаточно было с дочкой поговорить, и Ольга Максимовна, оказывается, очень интересный собеседник.

– Я возражаю.

– Вдруг сопьюсь, да?

– Что-то ты не в настроении, – нахмурилась Варвара.

– Да на голодный желудок не пьется.

– Сейчас обедать будем.

– Вот и хорошо.

Я удержал себя в руках, не стал закатывать скандал. Но и голову в песок я зарывать не собирался. Сначала факты, а потом все остальное…

Всего триста двадцать километров до Москвы. Для безлошадного далеко, а когда есть такой жеребец, как моя «шестерка», это уже не расстояние. Дорога неважная – узкая, местами разбитая, сплошь «тещины языки» из-за фур, но все равно это расстояние можно взять за пять-шесть часов, и то, если особо не гнать. А если ехать в режиме «камикадзе», то расстояние можно одолеть и за три-четыре часа…

Вчера Варваре позвонили из Москвы, из «Врост-банка», нужно было подписать кое-какие бумаги по рефинансированию одного из кредитов. Я не знаю, какое чудо случилось, но банк решил понизить процентную ставку. Не знал я, что это за чудо, но догадывался. Возможно, пока я отдыхал в изоляторе временного содержания, Варвара решила этот вопрос с глазу на глаз с главой банка. Или с другом этого главы…

Мне и самому было противно так думать о своей жене, но дурные мысли сами лезли в голову. В Москву пришлось отправиться вместе с Варварой, хотя я должен был ехать один, без нее. И плевать, что в этом случае на меня могли обрушиться большие неприятности. Тот же Орловский мог выслать мне навстречу своих людей, чтобы просто-напросто убить. А можно было устроить аварию, подрезав на крутом повороте мою машину.

Но сам я ехать не мог. Кредит брала Варвара, и договор должна была подписывать она. И с Затулиным-Орловским общаться будет она, а мне придется играть роль бесплатного приложения к ней. Чем я, в общем-то, в ее глазах и являюсь.

Да и нельзя было разгоняться с той тяжестью в голове, которая держала меня в напряжении. Ну, допустим, я не буду пускать Варвару к ее дружкам, она перестанет изменять мне. И что с того? Мысль об измене, а возможно, само предательство будет отравлять нашу с ней жизнь. Проблема будет нарывать и когда-нибудь лопнет… Ситуация тупиковая, и я должен был искать выход из нее…

Из тупика есть выход – повернуть назад, затаиться в лабиринте и тупо жить, не двигаясь вперед. Такой вариант в принципе меня устраивал. Забыть о том, что было, окружить Варвару таким вниманием, чтобы муха из ее головы не прошмыгнула в сторону Москвы и Горловки. Если она не станет вырываться из столь тесных объятий, мы сможем жить дальше, и все у нас будет путем. Бизнес раскручен, и уже можно начинать строить особняк в стиле «для избранных». Дочек растить будем, хорошее образование им дадим… Внешне у нас все будет хорошо. Но позволит ли мне моя гордость так жить? Вряд ли. Рано или поздно я воспользуюсь другим способом выйти из тупика. Я взорву его, и вся наша с Варварой жизнь полетит к чертям собачьим.

Может, нужно взорвать все прямо сейчас?

Именно такое желание сейчас и распирало меня изнутри. Но еще рано взрываться, у меня нет веских доказательств, чтобы предъявить Варваре.

Я понял, что мне нужно срочно выпить. Грамм сто пятьдесят виски под сигарету должны меня успокоить. А машину поведет Варвара.

– Мы будем встречаться с Орловским? – нервно спросил я.

– Я же говорила, что да. А почему это тебя так волнует?

– Не хотелось бы видеться с ним. Раздражает он меня.

– Можешь остаться в машине.

– Ты этого хочешь?

– Чтобы ты остался в машине? Нет, не хочу. Мы вместе работаем, вместе решаем вопросы. К тому же я собираюсь отойти от дел, заняться семьей. Ты будешь все решать, и с Орловским тоже.

– Терпеть его не могу.

– Ну, хорошо, найдем другой банк для кредитования.

– А как же Валера? Он не обидится?

– Поверь, он особой выгоды от нашего сотрудничества не имеет.

– А почему тогда сотрудничает?

– Потому что мы с ним друзья.

– Даже более того! – съязвил я.

– Даже более того, – покосилась на меня Варвара. – А что здесь такого?

– А то, что тошнит меня от твоего Валеры!

– Тогда тебе с ним лучше не встречаться…

– Тогда мне лучше успокоиться, – с усмешкой сказал я, глянув на высокое красное здание с вывеской «Мотель» и сворачивая к нему.

Здание гостиницы имело обычную прямоугольную форму, а состыкованный с ним ресторан – полукруглую.

Но в ресторан, как я понял, попасть можно было только через главный вход. Возле него я и остановил машину.

– И что это значит? – удивленно посмотрела на меня Варвара.

– Дальше ты машину поведешь. А мне успокоительного надо принять.

Я вышел из машины, Варвара последовала за мной.

Симпатичная девушка за стойкой встретила меня дежурной улыбкой, зато Варваре улыбнулась куда мягче и нежней. И еще в ее взгляде я уловил заискивание. Слабенький такой проблеск подобострастия, но все-таки он был. На меня девушка так не смотрела.