В ответ я только вздохнул.

Нашел я человека с лисьим носом и хомячьими щеками. Не верил, что смогу это сделать, но у меня получилось. Варвара подсказала реальный вариант, и мы вместе с ней справились с этим козлом. Но переборщили, поэтому правда покрылась могильным мраком.

– Не знаете?

– Нет. Хотя очень хочу знать…

– Но какие-то предположения есть?

Предположения были, но все такие сумбурные, что не хотелось морочить себе голову. Варвара любит меня, она столько раз доказала это, что никаких сомнений на ее счет просто не осталось. Затулин-Орловский? Но зачем ему вся эта морока? Если ему нужна Варвара, он мог бы просто убить меня. Он жесток и циничен, и в этом его оправдание. Не стал бы он разыгрывать многоходовую комбинацию, просто взял и убил бы меня… Кто еще? Булахов? Но и он уже доказал свою непричастность к убийству Баянова…

– Я не знаю Гучкова и никогда его не знал. Не имею понятия, зачем ему ставить мне палки в колеса.

– А может, его знал Булахов?

– Может, и знал.

– Может, Гучков мстил ему?

– Да, но под Баянова подставили меня. И я три года отсидел, а не Витя.

– Может, в то время Булахов был заодно с Гучковым? – предположил Скоромыхов.

– А смысл? Между мной и Булаховым не было никаких трений. Я точно могу вам это сказать.

– А бизнес? И вы производите строительные материалы, и Булахов.

– Он пластиковые окна производит, двери, плитку, мебель для ванной. Мы с ним не конкуренты, – покачал я головой.

К тому же мне и конкурировать с ним было нечем, когда я познакомился с Мариной. Не завод у меня тогда был, а одно название…

– Может, за Гучковым кто-то стоит?

Я промолчал. Это вопрос давил на меня каменным гнетом, но я не хотел искать на него ответ. Слишком устал я, чтобы снова лезть в опасные дебри.

Если с Гучковым справиться было нелегко, то с человеком, который стоял за ним, лучше не связываться. Раздавит ведь и разотрет…

А может, и не было никакого человека. Может, Гучков действовал сам по себе… Но зачем?

Острый вопрос, но, может, не стоит искать на него ответа? Гучкова больше нет, я победил, и, если судья будет милостив ко мне, я вернусь к семье и буду жить счастливо…

Игры бывают всякие – опасные и не очень, увлекательные и так себе. В свою игру я втянулся против желания, ничего увлекательного в ней не было, но убить меня могли. И на пожизненный срок зарешетить.

Хотелось бы, чтобы эта игра закончилась, но, увы, при счете два – один в мою пользу мне назначен пенальти. Из трех раз мне посчастливилось дважды выйти на свободу без долгой отсидки. В первый раз дело развалилось за недостаточностью улик, а сегодня суд выпустил меня под залог. Но следствие продолжается, и суд еще зачитает мне приговор. Если меня оправдают или будет назначен условный срок, то гол в свои ворота я не пропущу. А если будет назначено реальное лишение свободы, то счет не просто сравняется, а съедет в пользу моего покойного врага. Со счетом один – два я отправлюсь на этап…

Но пока что я еду домой, в своей машине. Суд закончен, адвокат получил благодарность в конверте, и Варвара везет меня в тихую гавань.

– Сейчас бы в сауну, – сказал я, сунув нос в отворот своей рубашки.

– А я тебе в прошлый раз предлагала, – улыбнулась Варвара.

– Но мы же не зря в прошлый раз катались.

– Катались. И труп накатали.

– Выкрутимся.

– Я в этом почему-то не сомневаюсь, – решительно тряхнула она головой.

Дождь прекратился еще вчера, ночью ушли тучи, а сейчас небо чистое, солнце яркое, хотя и не такое теплое, как летом. Осень на дворе, но лето у меня в душе. Годы уже не те, чтобы жить весной, но лето будет продолжаться до глубокой старости, до гробовой доски. Не будет ни зимы, ни осени. Только лето… Я так хотел. И с такой женой, как Варвара, иначе и быть не могло. Ее красота всегда будет летней, и она не увянет, как цветок по осени. Я точно это знал…

Дверь распахнулась, и в комнату вприпрыжку забежала Иринка. В школьном костюме, с ранцем за плечами. Она запрыгнула на меня, поцеловала в щетинистую щеку:

– Привет, папка!

– В школу собралась?

– Какая школа, папка? – возмущенно захлопала она глазами. – Я уже из школы!

– Ну, извини, ошибочка вышла!

Часы показывали половину второго. А я почему-то думал, что еще утро.

– Спать надо меньше!

– Виноват, исправлюсь!

Мне действительно придется исправляться. Это сегодня у меня выходной по случаю счастливого освобождения, но уже завтра утром я буду на работе. И так – каждый день…

– А где мама? – спросила Иринка.

– А ты не знаешь?

– На работе?

– Где ж еще!

Варвара хорошо понимала, что нельзя упускать из рук бразды правления, поэтому оставила меня утром одного и уехала на завод.

– А она сегодня будет дома ночевать?

Я удивленно посмотрел на Иринку. Странный вопрос.

– Будет! Ура! – От радости она запрыгала на одной ноге.

– А разве она вчера не ночевала?

– Вчера ночевала, а позавчера нет…

– А позапозавчера? – нахмурив брови, спросил я.

– И позапозавчера! Ты же не пойдешь больше в тюрьму? – Иринка остановилась, застыв на одной ноге, и с замиранием посмотрела на меня.

Что это нашло на нее сегодня? Раньше она про тюрьму не спрашивала. Может, мама не велела затрагивать эту тему? Иринка у нас девочка послушная, и если мама сказала…

– Нет, больше не пойду. А что?

– А то! – с капризной обидой посмотрела на меня девочка. – Я хочу, чтобы ты дома был. И чтобы мама дома была!

– А разве мама дома не ночевала, когда меня не было?

– Ночевала! Но не всегда…

– Что значит не всегда? – Мой голос зазвенел от возмущения и нахлынувших подозрений.

Иринка чутко уловила перемену в моем настроении и поняла, что наболтала много лишнего. Какое-то время она смотрела на меня с открытым ртом, затем вдруг развернулась и выбежала из комнаты.

Я оторопело смотрел ей вслед. Что это значит – мама ночевала дома, но не всегда? И где она была вчера ночью?..

Я мог бы догнать Иринку, зажать ее в угол и хорошенько расспросить, но я посчитал кощунством пытать ребенка. Что за отец такой, который из-за глупой своей ревности может нанести психологическую травму своему ребенку? И без того практически не занимаюсь детьми, еще и дров наломаю…