Может, я просто не произвел на нее такого впечатления, как Варвара. Костюм на мне дорогой, но в принципе ничем не примечательный. А Варвара в своем костюме выглядела как английская королева на деловом приеме.

Я молча прошел мимо администраторши. В ресторане сел за барную стойку, заказал пятьдесят граммов шотландского виски, лимонную и сырно-колбасную нарезку и велел подать пепельницу.

– Ты хоть понимаешь, как все это выглядит? – с упреком глядя на меня, увещевающим тоном проговорила Варвара.

– Как?

– Алкоголику выпить захотелось – вот как это выглядит, – подсев ко мне, сказала она.

– Нет, мне просто нужно успокоиться.

– В одиночку?

– А ты?

– Вообще-то, ты меня за руль посадил.

– Ну да, ты у нас при делах. Ты всегда при делах… А я как в проруби… А-а! – Я взял хайбол, в пару глотков осушил его. Бросив в рот лимонную дольку, недовольно взглянул на Варвару и спросил: – Что-то не так? Я, как Витя, не сопьюсь, – и щелкнул пальцем по пустому бокалу, требуя повтора.

– Он тоже, наверное, так думал, – усмехнулась она.

– Так, может, у него жена гуляет.

– Лариса?! Вообще-то он от нее гулял.

– Ну, она в отместку… Я же тоже гулял, да?

Это был более чем прозрачный намек. Я гулял, а жена отплатила мне той же монетой. Все как в случае с Витей…

– Я уже забыла об этом. Ты хочешь мне напомнить?

– И что тогда?

Я снова потянулся к бокалу, но Варвара перехватила его и отодвинула от меня:

– Хватит! Ты же не хочешь, чтобы у тебя, как с Витей, было!

– А как с Витей было? – заинтригованно спросил я.

– Импотент он, твой Витя! Потому и в запой уходит, – не без ехидства ответила она.

– Импотент?!

– Представь себе! Бабы, водка… Теперь осталась только водка… И то, если врачи пить разрешат…

– Откуда ты знаешь? – резко спросил я.

Пятьдесят капель скотча – это слишком мало, чтобы задвоилось в глазах, зато у меня затроилось в мыслях. С кем Варвара вступила в сговор против меня? Теперь у меня было три ответа на этот вопрос.

Или с Витей Булаховым замутила Варя, или с Затулиным дружбу водит, или с Каратаем крутит любовь. Три варианта, и во всех случаях я – третий лишний.

– Знаю.

– Лариса сказала?

– Да нет, она не дура, чтобы такое рассказывать.

– Может, Витя?

– С какой это стати?

– А вдруг?

– Что?! – Варвара так глянула на меня, что я почувствовал, как голова вжимается в плечи. Интересно, что будет, если я заикнусь про Каратая? Она ведь снова останется в белом, а я буду чувствовать себя оплеванным. – Марина мне сказала. Вы за телефоном пошли, а мы в машине остались. Она мне сказала.

– За телефоном пошли… – в гнетущем раздумье повторил я.

Мы за телефоном пошли, Витю чуть не убили, я попал под раздачу, а Варвара спасла меня. И после этого я ее в чем-то обвиняю…

– Она к нему, а у него ни о чем, – как-то не очень весело улыбнулась она. Жаль ей Витю. Не тот она человек, чтобы радоваться чужому горю…

– Что она еще тебе рассказала? Может, все-таки сказала, кто стоял за Максом?

– Не знаю, – нервно бросила Варвара, взяла мой бокал, неторопливо поднесла его к губам и выпила.

– Эй, ты за рулем!

– Плевать… И на Валеру плевать… Домой поедем. Но сначала протрезвеем… Как насчет того, чтобы снять здесь люкс?

Возможно, Варвара чувствовала, что я вот-вот предъявлю ей счет за измену. Если так, то она выбрала отличный вариант, чтобы отодвинуть объяснения на потом…

Но проблемы ведь никуда не делись, и я это прекрасно понимал.

Снижение ставок по кредиту – дело хорошее, но Варвара отказалась от рефинансирования. Позвонила Орловскому и отказалась. И еще сказала, что больше не участвует в бизнесе. Сказала и действительно отошла от дел, взвалив все на меня.

Она уже три дня безвылазно сидит дома. От салона красоты она не отказалась, но вчера мастер выезжал к ней сам. И спортом она дома занимается. Условий для этого пока не много, но кто хочет заняться собой, тот найдет для этого возможности даже в тюрьме. Уж кто-кто, а я это знал…

У меня тоже было желание держать себя в хорошей форме, но от горячей булочки на завтрак я не отказался. И в фитнес-клуб я не поеду. Раз уж Варвара решила посвятить себя дому, то и я не должен давать повода для измен.

После завтрака я тепло попрощался с женой, сел в машину и выехал со двора. Омоновцы, как это было однажды, на пути у меня не встали, значит, все в порядке. И дальше должно быть хорошо…

Все-таки я решил не ворошить прошлое. Наступил на горло песне оскорбленного самца и живу дальше, как оцивилизованный лох. Не скажу, что это радует меня, но уж лучше так, чем прозябать потом на руинах семейной жизни.

К тому же не стоило забывать и о собственных изменах. Варвара простила меня, я должен быть ответить ей тем же. Ну, было и было… Главное, чтобы впредь не было. И мне почему-то казалось, что не будет…

Я уже подъезжал к заводу, когда зазвонил телефон.

– Антолий Васильевич? – спросил Скоромыхов.

Где-то под селезенкой образовалась сосущая пустота. Неужели в деле открылись какие-то обстоятельства, которые могли вернуть меня на нары?

– Вы не могли бы подъехать ко мне?

Павел Савельевич вел себя вежливо, но именно это меня и пугало. Вежливость – это такое же оружие в руках следователя, как и авторучка – над текстом протокола. Зачем засылать по мою душу группу захвата, если я мог сам пожаловать к нему в кабинет. Где меня и примут…

Отказываться от визита в прокуратуру я не стал. Все равно ведь повяжут, если вдруг что не так.

В кабинет к Скоромыхову я входил на ватных от волнения ногах.

– Что-то вид у вас, Анатолий Васильевич, бледный, – усмехнулся следователь, пожав мне руку. – Случилось что?

– Случилось. Радость великая, благодать неуемная. И сразу все после вашего звонка. Как думаете, это совпадение?

– Шутите? Это хорошо.

– А что плохо?

– Да вы не переживайте, задерживать я вас не стану. Просто хотелось бы получить ответы на кое-какие вопросы. Вопросы кое-какие, а вот ответы абы какими быть не должны…

Скоромыхов достал из пачки сигарету. И мне кивнул, дескать, если есть желание, можно присоединиться.

Я закурил, а следователь продолжал тянуть паузу. Казалось, этим он пытался набить ценность предстоящему разговору. Впрочем, я и без того был заинтригован.