— Не думаю, что это хороший вариант.

— Вы не знаете, что за человек это писал. Он на все способен.

— Минуточку! — Я снова развернула листок и стала читать текст, но так, будто я писала его сама. Это помогло мне кое-что понять. — Светлана, как вы думаете, зачем вам прислали эту записку?

— Но это же очевидно, — клиентка была ни жива ни мертва. — Чтобы дать мне понять, что выбора у меня нет. Либо я, либо кто-то из моих учеников умрет.

— Ответ не верный. Это послание — проверка. Тот, кто писал сие, проверяет, как вы поступите. Вариантов много. Не реагировать, решив, что он блефует, — это раз.

— Он не блефует, — возразила Света.

— Обратиться в полицию — это два.

— Да, только это и остается.

— Можно обратиться в охранную фирму, ребята оттуда сработают не хуже полицейских, да и утечки информации не будет, и это — три.

— Не знаю…

— Насколько я понимаю, все замешано на какой-то тайне. Можно самой рассказать ее мужу, и это четвертый вариант выхода из сложившейся ситуации.

— Нет, это ничего не решит.

— Тогда придется, несмотря на строжайший запрет, задействовать меня. И это — пять.

— Женя, вы просто не представляете себе, что это за человек, — твердила одно и то же Родионова и все еще продолжала отлеплять фату.

— Может быть, вы наконец расскажете мне о нем? Времени у нас достаточно. В нашем распоряжении весь сегодняшний день. Света, поймите, это не праздное любопытство. Я должна оценить уровень подготовки своего противника, — увидев удивление в глазах своей клиентки, я поправилась, — в смысле, степень отмороженности вашего врага.

Скрипнула открывающаяся дверца шкафа и послышался грохот вываливающихся оттуда скелетов…

— Это очень давняя и длинная история, — сказала Света чуть слышно. — Не думала я, что мне придется когда-нибудь кому-то ее рассказывать. Поначалу мне казалось, что чем больше времени проходит после тех событий, тем меньше вероятность, что они чем-то напомнят мне о себе. Но я сильно заблуждалась. Те страшные времена догнали меня. Евгения, вы с самого начала догадались, что я знаю, от кого исходит угроза, но я это отрицала. Поймите меня правильно, я обманула вас, но не потому, что не доверяла вам, у меня было сомнение, так ли все на самом деле. Теперь я точно знаю, от кого исходит угроза. Этот человек все-таки нашел меня, хотя я делала все, чтобы этого никогда не случилось. Что ж, наверное, это было неизбежно, мне лишь удалось несколько отсрочить этот момент.

Света изъяснялась какими-то общими фразами, которые абсолютно ничего не проясняли. То ли она собиралась с мыслями, решая, с чего начать, то ли пыталась определить для себя, насколько глубоко можно посвятить меня в свою тайну, но одно мне было ясно — она готова к откровениям. Родионова уже не пряталась от меня за какими-то предметами. Пространство между нами было открытым.

* * *

— Родилась я в Тамбовской области, но когда мне было три года, наша семья переехала в Воронежскую. Кстати, при рождении мне дали имя Снежана, потому что у меня была очень бледная кожа, почти белая, точно бескровная, да и родилась я зимой. Когда-то я была Кузнецовой Снежаной Игоревной. Я не обманывала Гордиенко, когда сказала ей, что я родом с Тамбовщины и что моя девичья фамилия входит в десятку самых популярных русских фамилий. Эта журналистка, вероятно, неспроста пыталась выведать мою биографию, впрочем, сейчас речь не о ней. У меня был старший брат Андрей. В конце девяностых он пристрастился к карточным играм и промотал все, что у него было, да и не только у него. Сначала он проиграл свою машину, потом трехкомнатную квартиру, в которой мы жили, вместе со всей обстановкой.

— Неужели вы остались на улице?

— Нет, у нас был еще небольшой частный дом в пригороде, который нам достался в наследство от папиных родителей. Кстати, наш отец к тому времени уже умер. Домик тот был маленький, скорее дача с печным отоплением, воду приходилось носить из колонки. После благоустроенной трехкомнатной квартиры нам пришлось сильно потесниться и привыкать жить без комфорта. Только для Андрея это не стало уроком, он продолжал посещать казино, тогда они действовали на легальной основе. Брат говорил, что он непременно отыграется и купит нам квартиру еще больше и лучше, чем была. Но ему хронически не везло. В итоге Андрей проиграл в карты меня, — глухо проговорила Света.

— Вас? — переспросила я.

— Да, Евгения, вы не ослышались. Брат проиграл меня в карты. Нет, он не поставил меня на кон. Я думаю, что ему самому такое не пришло бы в голову. Андрей играл в казино в долг, который ему нечем было отдавать. И тогда хозяин этого казино сказал, что спишет с него всю задолженность, если я выйду за него замуж. У брата хватило наглости так прямо мне об этом и сказать. Андрей валялся у меня в ногах и просил меня спасти его от смерти, поскольку в случае моего отказа у него оставался только один выход — свести счеты с жизнью. Евгения, вы можете себе представить, в каких тисках я оказалась зажатой? — Светлана положила статуэтку в коробку. Фату снять ей так и не удалось.

— Да, ситуация и впрямь тупиковая, — согласилась я.

— Вот именно. Андрей какой-никакой, но все-таки мой родной брат. Я бы всю жизнь корила себя за то, что могла спасти его, но не сделала этого. Но и выйти замуж за Григория Клешнева я тоже не могла. Мне тогда было восемнадцать лет, я училась на первом курсе юрфака, у меня был парень, Леня Берестов, мы с ним учились вместе. Клешнев был старше меня на пятнадцать лет, но дело даже не в разнице в возрасте. Он одним своим видом внушал страх. Конечно, мужчине необязательно быть эталонным красавцем, но Григорий обладал настолько отталкивающей внешностью, что я, глядя на него, ничего кроме страха и отвращения испытывать не могла. Мне все в нем было противно — глаза, голос, руки. Он отравлял своим присутствием любую атмосферу. Я не могла находиться с ним в одном помещении даже в присутствии посторонних, меня всю колотило, я теряла дар речи и мне казалось, что я вот-вот упаду в обморок. К тому же ходили слухи, что несколько лет назад он убил свою жену, приревновав ее к кому-то без особого повода. Но сам он говорил всем, что она уехала погостить к родителям в Тирасполь и там умерла. Мне было легче удавиться, чем выйти за него замуж. Андрей все доставал и доставал меня своими уговорами, и однажды я сказала брату, что разом решу его проблему — вместо него залезу в петлю сама.

— Вы что, действительно могли на это решиться?

— Да, я тогда была в таком состоянии, что мне жить не хотелось. Ленька меня бросил, наверное, этому как-то Клешнев поспособствовал. Андрей с утра до вечера морально на меня давил. «Решайся, ничего страшного в этом замужестве нет. Ты от него только выиграешь, — говорил мне брат. — Григорий очень богат, ты, Снежанка, будешь в золоте и мехах ходить, на тачке с водителем ездить, на заграничных курортах загорать». А мне ничего этого не надо было, мне казалось, что я Леню люблю. Как бы мне не было жалко брата, я себя пересилить не могла.