без изменений решение, гарантирующее разведенной Шах Бано право на получение алиментов от бывшего мужа дольше, чем в течение установленного исламским законом трехмесячного срока. Но вместо того, чтобы приветствовать решение суда, по факту давшего мусульманским женщинам равные права перед законом, Раджив побоялся не пойти на поводу у исламских радикалов, поскольку те могли воплотить в жизнь угрозы лишить Конгресс поддержки мусульман. Он поспешно принял закон, освобождавший мусульманских мужей от содержания брошенных ими жен.

Это отступление развязало руки индусским националистам, у которых теперь была политическая сила, говорившая от их имени, – Бхаратия джаната парти (БДП). Эта партия создавалась в 1980 году как преобразованная Джана сангх, главная ультраправая группировка после разделения Индии. В 1984 году на первых своих выборах она выиграла всего два места, но вскоре судьба БДП резко изменилась. В 1986 году местный суд удовлетворил прошение, позволив индусам совершать богослужение в мечети Бабри, поскольку это место было объявлено местом рождения бога Рамы. Когда тысячи протестующих мусульман заполонили улицы, Раджив пошел на попятную, тем самым дав повод БДП обвинить Конгресс в использовании навязанного государственного секуляризма для потворства мусульманам. Оскорбленный этим обвинением, Раджив позволил индусам на территории комплекса мечети Бабри заложить фундамент храма из тысяч специально освященных кирпичей, привезенных из деревень по всей Индии.

К 1989 году, когда состоялись очередные выборы, электоральная картина изменилась безвозвратно. Начали получать существенную поддержку политические формации, основанные на кастовом (на севере) и языковом (на юге) принципах. Тем временем пустоту, оставленную Конгрессом, заполонили религиозные националисты, подогревая чувства индусов возобновленными обещаниями построить храм Рамы. Эта стратегия принесла результаты. На выборах 1989 года БДП получила немыслимые прежде 85 мест. Конгресс остался в большинстве, но сократил количество мест почти вдвое.

Ни одна партия не получила подавляющего большинства, зато заработала коалиция «Национальный фронт», которую возглавляла Джаната дал под руководством Вишванатха Пратапа Сингха (1931–2008). БДП держалась вне правительства, предпочитая поддержку снаружи. Зависевший от политической поддержки так называемых отсталых каст, Сингх решил пустить в дело доклад комиссии Мандала. Этот доклад пылился на полках уже более двадцати лет, и в нем рекомендовалось, чтобы 27 % мест во всех правительственных учреждениях резервировалось для представителей «отсталых» каст, а 22,5 % – для представителей «зарегистрированных каст и племен», что считалось слишком противоречивой рекомендацией. Перспектива потерять половину рабочих мест в государственных учреждениях разозлило представителей средних и высших каст. В знак протеста 12 человек, в большинстве своем студенты, подожгли себя.

Но провалом правительства В. П. Сингха стала попытка найти компромисс в Айодхье, обернувшаяся предвестием конца. В 1990 году глава БДП Л. К. Адвани отправился из священного храма Сомнатх в Гуджарате в паломничество в Айодхью протяженностью 10 000 километров на грузовике, украшенном под мифологическую колесницу Рамы. В страхе перед вспышками насилия Адвани арестовали по приказу главного министра Бихара, не позволив попасть в город. В знак протеста БДП прекратила поддерживать правительство. Получив вотум недоверия, Сингх ушел в отставку. Так открылись двери для Раджива, ставшего главой крупнейшей партии в Лок сабхе, позволяя ему принять предложение о президентстве и сформировать правительство. Он отказался, вместо этого решив оказать внешнюю поддержку сепаратистской фракции Джаната дал, которая насчитывала только 54 участника и которую возглавлял бывалый политик Чандрашекхар (1927–2007). Этот эксперимент по созданию коалиционного правительства был обречен на провал, равно как и предыдущий. 13 марта 1991 года Чандрашекхар ушел в отставку, а парламент был распущен, так что усталым избирателям во второй раз за 15 месяцев пришлось идти на избирательные участки.

На сей раз главная угроза для Раджива, собиравшегося на третий срок, пришла не изнутри, а извне Индии. В 1987 году президент Шри-Ланки Дж. Р. Джаявардене (1906–1996) попросил Раджива о медиаторской помощи в урегулировании долгой и жестокой гражданской войны, которая шла в его стране против «Тигров освобождения Тамил-Илама» [35], сражавшихся за отделение тамильских областей на севере страны. После заключения договора о сотрудничестве между Коломбо и Нью-Дели на остров должен был отправиться контингент индийских миротворческих сил. Войска Шри-Ланки должны были вернуться в свои казармы, а тамильские боевики – сложить оружие. Но согласие между лидерами сингальцев и тамилов так и не было достигнуто. Индийцев, прибывших в качестве миротворцев, вскоре стали воспринимать как захватчиков. Шри-Ланка стала «индийским Вьетнамом» – полем битвы, унесшем жизнь более тысячи солдат, пока в начале 1990 года Дели не вывел войска.

«Тигры» отомстили 21 мая 1991 года, когда посланный группировкой террорист-смертник взрывом убил Раджива Ганди, когда тот выступал во время предвыборной кампании в Тамилнаде. И вновь в Конгрессе повис вопрос о наследовании, и по его естественному стремлению следующей в списке на председательство стояла безутешная вдова Раджива Соня. Она горячо воспротивилась назначению. Во главе партии в конечном итоге встал Нарасимха Рао, полуотставной политик из южного штата Андхра-Прадеш. Семидесятилетний Рао был назначен в качестве проходной фигуры влиятельными игроками Конгресса, уже готовящимися занять его место, как только настанет время. Народные симпатии к Конгрессу позволили наскрести на выборах 244 места. До большинства не хватило около 30 мест, и Рао пришлось собирать коалицию, полагаясь на независимых кандидатов. В этот раз БДП набрала 120 мест, став главной оппозиционной партией.

Но вместо того, чтобы смириться со своей новой ролью, Рао удивил Индию и Конгресс, оказавшись решительным лидером. Первым делом он назначил министром финансов Манмохана Сингха (р. 1932), бывшего профессора экономики, получившего образование в Оксфорде, бывшего директора Резервного банка Индии. Распад Советского Союза оставил Индию без ее главного торгового партнера, а вторжение в Кувейт заставило тысячи индийских рабочих бежать с Персидского залива, лишив страну притока денег из-за рубежа. Война также взвинтила цены на нефть, и ежемесячные расходы Индии на импорт нефти подскочили на 60 %. Под давлением МВФ, Рао вдвое девальвировал рупию и заявил проект жестких ограничений. Сингх уничтожил «лицензионный Радж», снизил контроль над промышленностью, снял барьеры для зарубежных инвесторов в 34 областях, включая пищевую промышленность и производство электроэнергии, и ввел налоговые льготы для частных корпораций. Тарифы были снижены с 300 до 50 %. Результат последовал практически моментально, промышленность и занятость населения показали рост, невиданный ранее. К 1995–1996 годам ВВП вырос до 6,2 %. Индийский тигр пробудился, но с китайским тягаться еще не мог.

Расцвет индусского мажоритаризма

Будучи лидером правительства меньшинства, Рао сперва пытался заигрывать с БДП и достичь соглашения по спорной ситуации в Айодхье. Но сторонники жестких мер требовали решительных действий. Откликнувшись на призыв индусских лидеров избавиться от мечети и установить «Рама раджья», то есть «божье царство», более ста тысяч кар севаков («добровольных слуг нации») 6 декабря 1992 года собрались в Айодхье. Вооруженные трезубцами, луками и стрелами, топорами и молотами, тысячи индусских фанатиков взобрались на стены, окружавшие комплекс мечети Бабри, и за считаные часы три здания мечети были превращены в груду развалин. В ответ Рао распустил все правительства БДП, которые были избраны в четырех штатах, запретил индусские организации и снова посадил Адвани под арест. По всей Индии заполыхали конфликты между индусами и мусульманами. Самое жестокое насилие происходило в торговой столице – Мумбаи, где насчитывалось около 900 убитых, в основном мусульман. Рассказывая о разрушении мечети Бабри, писатель и журналист Капил Комиредди записал: «Варварство, совершенное в Айодхье, несло в себе идею самовоспламенительную и даже искупительную: древняя цивилизация очистилась от позора, навлеченного на нее историей путем воздвижения монумента угнетателям. И наконец чувства стольких людей отомщены».

Мечеть Бабри (Бабура) символизировала решимость индийских властей защитить мусульман и сохранить традиции светского государства

Администрация Рао пережила кризис в Айодхье, но пик своего политического влияния Конгресса теперь окончательно и бесповоротно остался в прошлом. Мусульмане отвернулись от партии, когда стало очевидно, что обещание восстановить мечеть выполнено не будет. Экономические реформы Сингха усилили социальное неравенство, коррупция процветала. Сельская беднота, на которую традиционно опирался Конгресс, несла на себе бремя растущих цен на продукты и сокращения бюджетных инвестиций и социальных проектов. Когда