— Все вы не курите, когда только работатьначинаете, а потом без нее жить не можете. Готовы свою задницу первомувстречному подставить, только бы вам раскуриться дали. Знаешь, сколько я такихвидела? И месяца не проходит, как превращаются в законченных наркоманок. Ладно,давай работать. Если у тебя будет мало клиентов, то мне придется отдать тебядвум отмороженным и вечно обдолбанным гашишем неграм для того, чтобы онихорошенько тебя раскочегарили и поучили уму-разуму. Среди моих ребят есть итакие. Они иногда воспитывают моих девочек. Ты меня поняла?

— Поняла, — все так же безразлично ответила я.

Я сидела в лиловом белье в свете красногофонаря с ярко-красной розой в волосах и наблюдала за рассматривающими меняпраздно гуляющими людьми. На противоположной стороне окна закрылись жалюзи.Значит, к Вике пожаловал клиент. Увидев среди зевак Олега, я встретилась с нимглазами и равнодушно отвела взгляд.

Ровно через двадцать минут поднялись жалюзи наВикином окне и закрылись на моем. Моим первым клиентом был какой-то молодойафриканский парень. Я даже не сомневалась в том, что он заплатил за секс первыйраз в жизни. Он так сильно боялся и волновался, будто я буду делать емуобрезание, а не заниматься с ним сексом. Я легла на кровать, над которой виселозеркало, и позвала его к себе. Затем сняла белье и, тупо смотря в зеркало,стала гладить саму себя. Его эрекция дала о себе знать сразу, как только онкоснулся моего тела. Не потребовалось ни прелюдии, ни, собственно, секса.Молодой человек не успел даже надеть презерватив. Смущаясь, он быстро оделся и,раскрасневшись, выскочил из моей комнаты. Я вновь надела белье, поправила алуюрозу, приколотую к моим волосам, открыла жалюзи и села на свое место.

Встретившись взглядом с Викой, которая ужесняла лифчик и поглаживала то обрубок ноги, то пухлые груди, я увидела, что унее вновь закрылись жалюзи, а через двадцать минут сама стала принимать второгоклиента. Им оказался старый, толстый, лысый и пьяный немец. Этот немец явнопренебрегал личной гигиеной, потому что от него разило, как от скота. От одноймысли о том, что это безобразное противное чмо ко мне прикоснется, хотелосьвыть и бежать, куда только глядят глаза. Но бежать было некуда. Я смотрела наоткрытый рот, из которого вырывалось несвежее дыхание, на потное лицо, жирныйживот и чувствовала непреодолимую брезгливость. Я не знаю, как я смоглаперетерпеть близость с ним. Он был настолько мне противен, что вызывал холоднуюи сильную ненависть. В тот момент, когда он с меня слез, меня чуть было невырвало, а когда он довольно похлопал меня по заднице, я чуть было не заехалаему по физиономии. Какие-то силы меня остановили: словно кто-то там, наверху,за меня подумал о дальнейших последствиях. После его ухода я еще долго не моглаоткрыть жалюзи. Чувствовала жуткую тошноту и вытирала со своего тела чужой пот.

В тот момент, когда в дверь постучали, ясидела, закутанная в полотенце, за закрытыми жалюзи и горько плакала.

— Танька, сучка, быстро открывай! — послышалсяза дверью голос моего сутенера Костика.

Я тут же вытерла слезы и открыла дверь.

— Ты что простаиваешь? Время идет. Окнооткрывай!

— Я плохо себя чувствую.

— Что, клиент обидел?

— Нет. Просто он очень жирный и грязный.

— Мать, работа у тебя такая! Не приходитсявыбирать, кого именно обслуживать. Тут уж как карта ляжет. Повезет — неповезет, — усмехнулся Костик, а затем тут же изменился в лице и с суровым видомсказал: — Быстро работать! Мне простои на хрен не нужны!

— А у тебя нет успокоительных таблеток?

— Никакого кайфа на работе! После работыоттянешься марихуаной.

— Я не курю марихуану, — произнесла я усталымголосом.

— Все вы так говорите.

Я не знаю, сколько в эту ночь у меня былоклиентов. Я не считала. Может быть, это много для первого раза. А может быть,мало. Я не запоминала их имен, национальностей, лиц и сексуальных предпочтений.Зачем??? Я знала только, что сеанс должен длиться от пятнадцати до двадцатиминут. А все остальное не важно. Во время сеанса я всегда смотрела на часы идумала только об одном: только бы это побыстрее закончилось!

Но как только я смогла добраться до комнаты,где мы проживали вместе с Викой, я бросилась к ней на шею, разревелась и сквозьрыдания произнесла:

— Вика, я хочу покурить марихуаны!!!

— Вика, а что происходит от марихуаны?

— Тебя просто нормально вставит.

Вика достала косяк и посмотрела на меняпристальным взглядом:

— Танюха, я без наркоты не могу. Я с тобойсегодня делюсь, потому что у тебя первый рабочий день, масса впечатлений, и несамых лучших, а на будущее знай: каждый косяк денег стоит. Поэтому на своикосяки ты сама себе зарабатывай. Вон к Олегу или Витьку обратись, они всегдакупят. В конце концов, мы вкалываем, как лошади, уж на косяк-то мы всегда себезаработаем.

Вика закурила косяк и откинулась на спинкустула.

— Я, когда марихуаны обкурюсь, вижу картинкииз прошлого. Пьяная мать, дядя Коля. Иногда вижу несостоявшегося богатого мужа,из-за которого я, собственно, здесь и очутилась. Так интересно… Кажется, всеони совсем рядом. Стоит только протянуть руку. Иногда у меня случаются приступыпаники, а иногда становится страшно. Иногда галлюцинации начинаются. Смешно! Яодин раз так гашиша обкурилась, что стала по-другому воспринимать свое тело.Оно стало мне казаться каким-то чужим, измененным.

— Вика, а у тебя есть будущее? — неожиданнодля самой себя задала я вопрос.

— Какое, к черту, будущее? У тех, кто здесьнаходится, его нет. Живем потихоньку, ни о чем не думаем. День прошел — иладно.

— Ну, а вот ты бы хотела кого-нибудьвстретить?

— Кого? — не поняла меня Вика.

— Мужчину какого-нибудь.

— Да я их каждый день пачками встречаю! Тошнитуже.

— Да я не про то. Я про близкого мужчину.Детей нарожать, семью создать…

— О каких мужиках ты говоришь?! — нахмурилаброви Вика. — Я их ненавижу! Я их каждый день по двадцать штук встречаю! Всемим, сволочам, только одно надо. Животные, — при этом Вика смачно выругалась.

— А как же любовь?

— Сука твоя любовь. Подлая сволочная сука!Такую суку еще поискать надо. Любовь для лохов. С любовью у меня тема закрыта.Я больше в этот лохотрон играть не хочу.