…Итак, я очутилась за стеклом на улице КрасныхФонарей. Помимо меня здесь было полно других девушек. Мулатки, скандинавки,азиатки, африканки, филиппинки и славянки. Совершенно не важно было, какой мынациональности, важно было то, что у всех нас было одинаковое выражение лица, ив этом выражении читалась усталость. Мы все чувствовали физическое и моральноеистощение и прятали свое презрение к тем, кто смотрит на нас по ту сторонустекла, за фальшивыми улыбками. Очень часто африканки красили свои пухлые губыпомадой белого цвета, чтобы завлечь любителей определенной сексуальной услуги.

В самый первый рабочий день мне показалось,что я участвую в шоу «За стеклом» и теперь за мной следит множество людскихглаз и камер.

Больше всего на свете я мечтала сделать звонокдомой. Может быть, это звучит дико и даже неправдоподобно, но сделать звонокмне было неоткуда. Ни у кого из девушек не было телефонов, а просить телефон уклиентов строго запрещалось. Хотя, даже если бы у меня была такая возможность ия смогла бы дозвониться до своей матери или подруги Ленки, что бы я могла имсказать?

«Здравствуйте, мои дорогие. У меня все оченьхорошо, а точнее, у меня все очень паршиво. Мой иностранец оказался полнымдерьмом, за что я его, собственно, и жестоко наказала. Пусть это произошлонепреднамеренно, но я ни о чем не жалею. Собаке собачья смерть. Я попала в лапык сутенерам и работаю проституткой на улице Красных Фонарей. И сейчас я уженичего хорошего от жизни не жду. Вернее, жду. Жду, что повернувшаяся ко мнезадницей жизнь наконец-то сжалится надо мной и повернется ко мне лицом». Нет,только не это! Если я сама попала в это дерьмо, то это не значит, что в негодолжны вляпаться и мои родные. Вот выберусь, очищусь и объявлюсь.

Некоторые из девушек работали по собственномужеланию. Они верили в то, что заработают денег, забудут все, как страшный сон,и вернутся домой. Правда, при этом они не знали и не могли знать, что ихвозвращение не входит в планы тех, кто их туда заманивал.

Девушек также заманивали в дома терпимостиобманом. Такие девушки обычно пытались вырваться от современных работорговцеввсеми мыслимыми и немыслимыми способами, которые не всегда были эффективны.Конечно, мы работали нелегально и не были зарегистрированы, как местныепроститутки, а это значит, что нас заставляли работать незаконно, ведь нашиработодатели не платили налогов. Девчонки, попавшие сюда обманом, понимали, чтосбежать из дома терпимости очень трудно. Многие не просто не знали языка, нодаже не имели представления, в какой стране находятся. Их не только привезли вГолландию нелегально, но даже не посчитали нужным поставить в известность, вкакую страну везут.

Вика встречала подобных девушек. Когда онипытались выяснить на ломаном английском, в какой стране находятся, то тут жебыли избиты своими работорговцами. Среди девушек часто случались самоубийства.Некоторые не выдерживали подобной жизни. Кто-то резал вены, кто-то вешался, акто-то просто бесследно исчезал в неизвестном направлении. Большинство девушекподсели на травку и были деморализованы настолько, что просто плыли по течению,жили одним днем и теряли способность сопротивляться насилию. Девчонокэксплуатируют нещадно, и даже если хозяина дома терпимости уличат в том, что вего доме есть незарегистрированные проститутки, то он всего лишь оплатит штраф.

«Кому сыр, а кому и дырку от сыра», — любилаговорить Вика, когда мы собирались на работу.

Вы спросите меня, что я чувствовала, когда комне пожаловал первый клиент? Даже не знаю, как объяснить. Я не рвала на себеволосы, не билась в истерике, не выбрасывалась в окно, не резала вены и некричала от безысходности. Я просто находилась под действием таблеток.

Перед тем как пойти на работу, Вика дала мнепару таблеток и сказала, чтобы я обязательно их выпила. Она сказала, что мнестанет значительно легче и вся реальность не будет восприниматься настолькоболезненно, как воспринимается сейчас. Вика оказалась права. Под действиемтаблеток я стала более терпимой, спокойной и даже какой-то безразличной.

На работу нас вели Марьянины головорезы. Олегспрашивал о том, как мой нос, я равнодушно пожимала плечами и говорила, чтопока он меня не беспокоит.

— Вика, ты что, свою соседку травкойраскурила, что ли? — спросил Олег, посмотрев в мои пустые, ничего не выражающиеглаза.

— На марихуану я ее не смогла раскрутить, авот выпить пару психотропных таблеток она согласилась.

— Зачем?

— Как зачем? Ее всю трясет. У девочки первая вжизни смена. Понимать надо, — огрызнулась моя соседка.

Неожиданно для самой себя я взяла Олега заруку и слегка ее сжала. Мне казалось, что Олег тут же отдернет руку, но онубрал ее лишь тогда, когда на него посмотрел второй Марьянин головорез по имениВитек.

Нас с Викой посадили за стекло напротив другдруга. Вика отстегнула протез, положила его на видное место, поставила костылитак, чтобы их было хорошо видно, и, раздевшись до ярко-красного белья,улыбалась точно такими же ярко накрашенными губами, словно она их красила в тонсвоего белья. Сначала она достала симпатичное зеркальце и приняласьприпудривать носик. Чуть позже она стала рассматривать пялившихся на нее людей,улыбаться им и поглаживать то место, где была обрезана нога. В свете красногофонарика она выглядела очень даже симпатично и привлекала внимание зеваквыставленным в окне протезом и надписью на английском языке: «Симпатичнаядевушка без ножки хорошенько даст вам немножко».

Перед тем как посадить меня за стекло, Марьянасама лично проинструктировала меня. Она воткнула в мои распущенные волосы алуюрозу, закрыла опухший глаз волосами и недовольно спросила:

— Я через Вику тебе мазь передала, чтобы тыглаз мазала. Ты мажешь?

— Мажу.

— Хреново мажешь, если ничего не проходит.Чаще и лучше надо мазать, когда ты не на работе. Меня интересует твой товарныйвид. Понятно?

— Понятно, — безразлично ответила я.

— Послушай, ты, что ли, под кайфом?

— Нет. — Я не стала говорить, что Вика даламне таблетки.

— Смотри у меня, на работе никакого кайфа!Если узнаю, что ты перед работой или на работе марихуану куришь, — убью. Склиентами расчет будет вести твой сутенер по имени Костик. К деньгам не смейприкасаться. Клиент во дворе с Костиком рассчитывается и только после этогозаходит к тебе. Если у тебя будет много клиентов, то после смены тебя наградятдобротным косяком марихуаны.

— Я не курю марихуану.