У подножия лестницы Дейл свернул налево. Обнявшись, они молча шли по тропе к Овечьим скалам, оставив Тэйн-Хед позади. Вода прибывала, прибой почти скрыл песчаную гряду впереди. Идти в сторону, противоположную Тэйн-Хед, было легко: каждый новый прибой старательно выглаживал песок. Вскоре они добрели до скал.

– Куда мы идем, Дейл?

– На гребень. Дальше зайти не успеем.

Между валунами протянулась песчаная отмель. Лайл невольно поддалась тихому очарованию неба и моря. Дневные тревоги ушли, и ей уже не хотелось возвращаться. Сильная и заботливая рука Дейла поддерживала и направляла ее. Мысли текли вяло: тишина и покой, любовь и забота, отдых…

Они молчали до самой песчаной косы, намытой течением у Овечьих скал.

– Красиво тут, правда? – спросил Дейл.

– Красиво, – повторила Лайл завороженно.

– У нас как раз хватит времени, чтобы дойти до дальних скал.

– Зачем? Давай останемся здесь.

– Я хочу кое-что тебе показать. Шире шаг.

Он сжал ее руку, и они осторожно сошли с косы, ступая по валунам и гальке.

Темнота упала внезапно. Море больше не отражало сияния неба. Впереди простиралась ровная прибрежная полоса, до самых скал усеянная валунами. Сперва галечная отмель шла под уклон, затем снова поднималась, проходя между Овечьими скалами и второй горной грядой. Вскоре скала слева закрыла обзор, Тэйн-Хед пропал из виду. Остались только сумерки, шорох прибывающих волн и вонь гниющих водорослей.

Лайл остановилась.

– Дейл, вернемся!

– Осталось совсем немного.

Рука мужа легла ей на талию.

– Дейл, смотри, какая темень.

– Потому что мы идем в сторону от моря. Повернись – и увидишь, как много света. А сейчас я покажу тебе то, что хотел. Протяни руку!

Дейл шагнул вверх по склону, обернулся, обхватил ее за запястье и подтянул к себе. Она неохотно уступила. Лайл никогда не хватало мужества спорить с Дейлом. Пусть делает что хочет, пусть покажет ей то, ради чего сюда притащил, а потом они вернутся домой и она наконец-то отдохнет.

Лайл стояла на плоской скале и всматривалась в черноту под ногами. Высокие утесы протянулись вокруг наподобие треугольника, в центре которого оказались они с Дейлом. Где-то внизу блестела вода. Сверху трудно было оценить глубину. У Лайл закружилась голова, но надежная рука Дейла обхватила ее за талию, не давая упасть.

Внезапно эта надежная, эта сильная рука оттолкнула ее. Лайл оступилась, ноги утратили опору, ладони схватили пустоту, и она рухнула вниз, навстречу черной бездне.

Лайл Джернинхем спасло то, что она упала в воду. Вода заливала глаза, рот, уши. Из последних сил Лайл рванулась вверх – над водой показались голова и плечи, руки вцепились в каменные стены колодца, ноги нащупали опору.

Лайл откинула с лица мокрые волосы и посмотрела вверх. Ее окружали черные как ночь стены, в просвете между ними виднелось синее небо. Высокий безмолвный силуэт Дейла маячил на фоне неба, взирая на нее сверху вниз.

– Дейл, – просипела она, – я упала…

Это была ложь. Дейл столкнул ее. Разум отказывался принимать непостижимую правду: муж столкнул Лайл со скалы.

– Дейл, вытащи меня отсюда! – крикнула она и протянула к нему руки.

Он пошевелился. Лайл услышала его смех.

– До чего ты глупа! Даже теперь ничего не поняла? Сегодня утром я сказал тебе правду, только говорил я не о Рейфе, а о себе самом. Лидия умерла, потому что ее смерть спасала Тэнфилд. Ни одна женщина на свете не стоит Тэнфилда. Ты никогда его не любила. «Почему бы не продать поместье и не поселиться в Мэноре, дорогой?» За эти слова я готов был убить тебя на месте. Однако до сих пор тебе везло. В отличие от остальных я слышал твой крик – тогда, на пляже, – и если бы не назойливый бакалейщик, все закончилось бы давным-давно ко всеобщему удовольствию. Я сильно рисковал с твоей машиной и чуть было не пошел на попятную – кто угодно мог обнаружить следы напильника на оси. Но после того как я при свидетеле велел тебе проверить рулевое управление, меня никто бы не заподозрил. Да и Пелл подвернулся весьма кстати. Я видел, как Алисия нарывалась на ссору, и был уверен, что ты с ней не останешься.

Дейл презрительно рассмеялся.

– Что ж, дорогая, твое везение кончилось. Я не ждал от тебя такой прыти – подумать только, нанять детектива! «Мисс Сильвер, частные расследования». Думаешь, я не догадался? Нечего было оставлять ее карточку в сумке. Не обольщайся: ни она, ни этот прилипчивый полицейский ничего не разнюхают. Ты оставила очень убедительное предсмертное письмо – один из тех обрывков, что мы сочиняли Робсону. Помнишь, ты еще сочла его излишне высокопарным? Однако ты его написала, дорогая моя, собственной ручкой, и это письмо убедит любого коронера, что ты решила свести счеты с жизнью.

– Так это ты убил Сисси? – тихо, но отчетливо спросила Лайл.

– Нечего было дарить ей этот чертов жакет! – огрызнулся Дейл.

Лайл снова откинула с лица мокрые волосы. Стало еще темнее, но она по-прежнему видела его фигуру на фоне неба.

– Ты украл портсигар Рейфа и подбросил на место преступления, а Алисия нашла его. Ты знал, что Рейф никогда не обвинит тебя… – Внезапно ее голос дрогнул. – Дейл, вытащи меня отсюда! Я никому ничего не скажу, обещаю, только вытащи меня отсюда!

В ответ раздался смех.

– Зря стараешься, – сказал Дейл, развернулся и был таков. Еще мгновение назад его фигура заслоняла просвет между скалами, теперь небо очистилось.

Дейл ушел.

Дейл ушел, пока Лайл, задыхаясь, искала слова, чтобы убедить страшного незнакомца, который любил ее когда-то и которого когда-то любила она, не бросать ее в этой черной яме. Теперь в словах не было нужды – Дейл ушел. На краткий миг Лайл испытала облегчение. Отчаянное стремление дотянуться до него, ужас, исходивший от нависавшей над колодцем черной фигуры, отступили словно приступ острой боли.

Передышка оказалась недолгой – на смену явились одиночество и отчаяние. Все, что было дорого Лайл, все, ради чего она жила, лежало в руинах. Дейл ушел, оставив ее умирать в жутком каменном колодце. Сколько ей осталось? От силы час – пока прилив не заполнит каменную яму.

Облегчение сменилось ужасом. Лайл закричала – и крик вернулся к ней, отразившись от стен. Хриплый, слабый крик до смерти перепуганной женщины. Никто его не услышит, кроме Дейла, которого крик разозлит, – и тогда муж вернется довершить начатое. От этой мысли Лайл похолодела и долгое время не могла вымолвить ни звука.

Вода доходила ей до подмышек. Вокруг стояла абсолютная тишина. На небе проступили звезды. Когда-то она смотрела на звездное небо без страха. Больше ей не придется им любоваться. Внезапно сияние звезд прояснило разум. Пока не пришла смерть, жизнь продолжается, во что бы то ни стало. Дейлу не удастся ее сломить.