Джозефа так и подмывает сказать жене: «Неужели нельзя подождать, пока я хотя бы сниму пальто? Не хочу ничего слышать, пока не присяду где-нибудь и не отдохну чуть-чуть. И кстати, почему ты не можешь самостоятельно решить хотя бы одну проблему?»

Я написал, что Джозефа так и подмывает произнести что-нибудь в этом роде. Но он не успевает и рта раскрыть, потому что внутренний обвинитель заявляет ему: «Послушай, парень. Если ты хочешь начать ссору и испортить вечер, ради бога, валяй. Но если у тебя была надежда провести более-менее спокойный вечер, остынь. Ты же не имеешь в виду и половины того, что сейчас сам себе наговорил. Ты просто злишься, а злость тут не поможет. Посмотри на ситуацию глазами Карен. У нее явно выдался тяжелый день. Прояви немного сочувствия».

Внутренний обвинитель Джозефа доволен. «Ну вот, гораздо лучше, правда? Ты избежал ссоры, ты не обидел Карен и, посмотри, получил то, чего хотел: возможность посидеть в тишине и почитать газету».

К несчастью, Джозеф все-таки не получил то, на что рассчитывал, хотя и он сам, и его внутренний обвинитель убеждены в обратном. Он хотел посидеть в тишине с газетой и добился этого, но он мечтал при этом испытывать теплые чувства к жене, а вместо этого ощущает отчуждение.

Ни один из партнеров не уловил возникшего напряжения. Джозеф сидит, углубившись в газету. Дети бродят вокруг него, пытаясь понять, успела ли мама сказать отцу об их поведении и не злится ли он на них, но не замечают ничего особенного. Карен входит, чтобы полить цветы, и тоже ничего не замечает. Сам Джозеф, сидя с газетой в руках, уверен, что все в порядке. Признаки возникшего напряжения легко пропустить.

К этому времени Карен начинает подозревать неладное.

К этому времени Джозеф уже забыл о неладном (его разозлило, что жена набросилась на него с порога, но он не нашел способа высказать свою злость), поэтому он не в состоянии объяснить, что именно не так. Вот все, что он может сказать:

Карен, по большей части, устраивает такое объяснение. Все мы устаем. Ей ли не знать, ведь она тоже вымоталась за день. Карен настраивает себя на вечер в компании с усталым и замкнувшимся в себе мужем.

После ужина, поговорив с детьми, как и обещал, Джозеф выходит из дома и отправляется в гараж, чтобы повозиться с машиной. Карен, чувствуя себя брошенной, размышляет, не зайти ли к мужу в гараж, немного побыть вместе. Но она не может придумать, о чем поговорить с ним. Тогда она звонит подруге. Войдя в дом, Джозеф слышит, что жена говорит по телефону, и его тоже охватывает чувство брошенности. Судя по оживленному голосу, Карен гораздо приятнее говорить с подругой, чем с ним. Джозеф помогает ей уложить детей и, как обещал, чинит холодильник, а потом они садятся вместе посмотреть телевизор. И снова не знают, о чем говорить.

Дистанция между ними не кажется вызванной скрытым гневом. Если бы это было так, они, по крайней мере, поняли бы, что происходит. А Карен с Джозефом иногда прерывают молчание, обсуждая бытовые вопросы, вроде расписания няни и планов на выходные. На самом деле легко обмануться и поверить, что между ними вообще нет никакого напряжения. На первый взгляд, они проводят обычный вечер, так же как большинство пар.

Если вдуматься, пары, избегающие ссор, по сути добиваются успеха там, где большинство терпят неудачу. Вряд ли кто-нибудь будет возражать, что лучше не обращать внимания на мелкие неприятности («Не разводи бурю в стакане воды») и избегать ненужных конфликтов («Семь раз отмерь, один раз отрежь»). Но там, где мы в большинстве своем способны сдерживаться лишь короткое время, а затем плюем на собственные усилия держать себя в руках и взрываемся или становимся язвительными, пары, у которых принято уклоняться от конфликтов, могут сохранять взаимную вежливость и проявлять уважение неопределенно долгое время. Просто им особенно хорошо удается то, чему учили всех нас.

Партнеры, вечно пребывающие на ножах, тоскуют об отношениях, в которых им не приходилось бы выслушивать друг от друга напрасные злые слова и страдать от изнурительных бесконечных перебранок.

Сдержав свой гнев, Джозеф избежал ссоры, которая выбила бы их обоих из колеи, но за это пришлось заплатить свою цену: они с женой провели пустой, скучный вечер и каждый замкнулся в себе.

Множество случаев невысказанного раздражения приводит к тому, что дистанция между партнерами постепенно увеличивается, из отношений уходит энергия, взаимный интерес, любовь и чувство близости.

Мы столкнулись с дилеммой: выразив гнев, можно потерять любовь, но и сдержав гнев, можно ее лишиться. Этот вопрос требует развернутых дебатов. Вот наши оппоненты:

• Защищать точку зрения о том, что гнев важно высказывать, будет Камилл. Помните ее? Она была одной из пассажиров в автофургоне Тома и представляла модель объяснения «Непонятые переживания». Камилл – самый подходящий кандидат на эту роль, так как она глубоко убеждена, что размолвки в паре случаются, когда партнеры не находят способа высказать наболевшее.

• Отстаивать мнение, что гнев необходимо сдерживать, мы пригласим скептика – читателя, который спорит со мной на протяжении всей книги. Скептик – самый подходящий кандидат на эту роль, так как он считает, что житейские шероховатости исчезнут сами собой, если просто воздержаться от их обсуждения.

Я на стороне Камилл, так как разделяю ее точку зрения, но и у скептика есть несколько сильных аргументов, к которым стоит прислушаться.