Как будут проходить похороны.

Мертвых не нужно оплакивать, на похоронах нужно веселиться, с улыбкой смотреть в будущее, напомнив себе, что смерть может прийти к каждому. По обычаю после похорон устраивался ужин, на котором было куда больше приглашенных. Мне не нравились эти порядки. Я живо представила себе толпу совершенно незнакомых людей, не вспоминающих о Саше и раз в полгода. Многочисленные перетирания случившегося, сплетни и вопросы.

Бедная Саша, как же так?

У нее были враги?

Во всем виноваты ее преподаватели, не научили девочку обороняться. Зачем она туда поступила?

Наверное, она не смогла убежать из-за лишнего веса. Я помню, она всегда была полненькой!

Что ты будешь делать дальше, Василиса?

А как открыть эту бутылку? Я что-то не вижу штопора…

Мне казалось, что голова пухнет от этих сцен, еще не произошедших наяву. Пиджак я сняла, но все равно было душно и хотелось пить. Но сил попросить Вела сходить за водой я найти не могла.

Я стояла у окна, в коридоре, все еще ожидая, когда выйдут Сашины родители, рассматривая сад, когда сзади раздался знакомый голос:

— Какая глупая смерть…

— Глупая смерть — трахаться на крыше и свалиться с нее, — огрызнулась я.

Станислав замолчал, то ли удивленно, то ли обиженно.

— Вы не в духе сегодня? — наконец спросил он.

— Я едва ли не хороню подругу. Как сами думаете?

Он не ушел. Прекрасно понимая, что это наглость, Станислав встал рядом и тоже уставился в окно.

— Жалко девушку, молодая была.

— Вас мне тоже жалко, — прищурилась я. — Вы тоже когда-то молодой были. И она еще жива.

— Ты не производишь впечатление стервы, так что не пытайся язвить, — поморщился мужчина и отпил из стакана с водой.

— Чего вам надо?

— Просто хотел выразить соболезнования. Вы выбрали опасную работу. Будет жаль, если вы последуете за Александриной.

— Александрия. Ее зовут Александрия.

— Не важно.

— Важно.

Выражение его лица изменилось. Вряд ли за всю карьеру эсбэшника с ним кто-то так смел разговаривать. А мне сейчас не до взаимных реверансов.

— Не говори лишнего, Василиса.

— Вась, все хорошо?

К нам подошла Варя. Она все еще была бледной, но держалась намного лучше меня.

— Все хорошо. — Я отвернулась от окна и как раз в этот момент открылась дверь палаты Саши. — Извините меня, Станислав. Мне нужно идти.

— Девушки, — когда мы уже шли к родителям подруги, нас окликнул Станислав, — я вас предупредил.

— Мы вас тоже, — холодно откликнулась Варя.

По лицу родителей Саши сложно было что-то понять, как и по лицу целителя, который к ним подошел. Но мы все приблизились и, раз уж нас не гнали, прислушались. Из разговора выходило, что Саша жива, но сколько протянет — неизвестно. Шансов почти нет, поможет только чудо.

Или магия — пришло вдруг мне в голову.

Существует ли ритуал или заклятье, способное помочь Саше? Не воскресить ее в качестве умертвия, а помочь справиться с травмой и выжить?

— На минуту, девочки. Нас вызовут, если… если все. — Мать Саши снова принялась плакать.

К ним подошел Велимир, а мы вместе с Цветаной вошли в палату подруги.

В палате было темно. Наверное, чтобы, если Саша вдруг очнется, не травмировать ее глаза ярким светом. Сама подруга, бледная, с синяками под глазами и спутанными волосами, лежала без движения. К ней был подсоединен какой-то аппарат, со множеством колесиков и шестерен, наверное, насыщающий легкие кислородом. Из вены на руке торчала трубка, по которой бежала пурпурная жидкость.

Чаруня принялась плакать. Остальные сдержались, хотя да, очень хотелось.

Если это Лучезар, то он ответит за Сашку. Война со мной не должна затрагивать невинных людей, особенно тех, кто не может защититься. Ни о каком мирном решении речи нет. Лучезар узнает все грани моего дара, даже те, о которых я стараюсь не думать.

— Ну что, дорогая наша, — вздохнула Цветана. — Произойдет чудо — вернешься к нам. А если нет… тогда спи спокойно, наша радость…

Тут я не выдержала и выскочила за дверь. Хватит. Пусть сочтут бесчувственной стервой, но я еще не прощаюсь.

* * *

Шум воды работающего фонтана успокаивал и создавал иллюзию, будто бы я не одна. Я так и не смогла заставить себя вернуться к остальным, дождалась их у входа и вернулась в Инквизицию. А теперь решила прогуляться. Во время прогулки стало ясно, что сон мне уж точно этой ночью не светит. Благо ночь была безоблачной, небо было усыпано звездами, а безветренная погода позволяла гулять без куртки. Я улеглась на бортик фонтана. Рассматривала созвездия, изредка замечая огоньки дирижаблей, пролетавших наверху. В голове вертелись воспоминания, целый коктейль, состоящий из самых разных мгновений, начиная от детских радостей, заканчивая учебой в ИИ, поцелуем Велимира, жестоким взглядом Станислава, телом Саши, накрытым простыней, рукой Велимира, сжимающей мою руку.

Что-то темное упало рядом и едва не свалилось в фонтан. Я узнала черную кожаную куртку.

— Ляг на нее, простудишься. — Велимир сел рядом, задумчиво уставившись куда-то в сторону центра.

— Мне не холодно.

— Ляг, — в голосе инквизитора послышались повелительные нотки.

— Ладно-ладно, — пробурчала я, укладываясь на куртку.

А теплее все-таки стало.

— Ты спать сегодня где собираешься?

Велимир закурил, достав из кармана явно коллекционную зажигалку, сделанную в виде головы волка.

— Не усну, — вздохнула я. — Тошно. И девчонки, знаю, собирались в холле сидеть. Невозможно вернуться в комнаты, где везде лежат ее вещи.

— Понятно, — протянул мужчина. — Спать-то хочешь?

— Немного. — Я пожала плечами. — Потерплю.

— А завтра на работу.

— Я помню.

Вообще Цветана дала нам выходной, но бездельничать в ожидании самого страшного не хотелось. Уж лучше работать.

— Идем. — Велимир выбросил окурок.

— Куда?

— Цветана дала добро, чтобы я отвел вас к себе. И даже пообещала пресечь слухи.

Идти ведьме вслед за инквизитором в его дом? Я вскочила и заинтересованно посмотрела на него.

— Вот любопытная, — усмехнулся он. — Надевай куртку.

— Мне не холодно!

— Вот упрямая.

— Сейчас пойду спать к себе!

— Вот стерва!

— Что?!