Я сделала то, что хотела последние два часа: разревелась.

— Пайпер? — произнес Роб, когда пришел и увидел меня в слезах. — В чем дело? — В мгновение ока он оказался возле меня; я ощутила запах зубной пасты и кофе, когда он заключил меня в объятия. — Ты в порядке?

— На меня подали иск, — выдавила я из себя. — Шарлотта.

Он отпрянул:

— Что?!

— Врачебная ошибка. Из-за Уиллоу.

— Не понимаю, — сказал Роб. — Ты даже на родах не присутствовала.

— Это из-за того, что случилось ранее. — Я опустила взгляд на папку, которая все еще лежала на столе. — Диагноз.

— Но ты диагностировала заболевание. И направила ее в больницу, когда узнала.

— Очевидно, Шарлотта думает, что я могла сказать ей об этом раньше, тогда бы она сделала аборт.

Роб покачал головой:

— Чушь собачья! Они же католики. Вспомни тот раз, когда вы с Шоном спорили из-за дела Роу против Уэйда и он ушел даже из ресторана.

— Это не имеет значения. У меня есть и другие пациенты-католики. Если есть выбор прервать беременность, они идут на это. Ты не принимаешь решение за пару, основываясь на своих предположениях.

Роб замешкался:

— Может, дело в деньгах?

— Ты смог бы подорвать репутацию лучшего друга как врача, только чтобы получить компенсацию?

Роб посмотрел на папку:

— Зная тебя, ты задокументировала беременность Шарлотты во всех подробностях, верно?

— Я не помню.

— Что в этой папке?

— Я… я не могу ее открыть. Открой ты, Роб.

— Дорогая, если ты не помнишь, возможно, нечего помнить. Это безумие. Просто посмотри, что в папке, и спиши все на врачебную ошибку. Для этого и нужна страховка, так? — (Я кивнула.) — Хочешь, чтобы я остался с тобой?

Я покачала головой.

— Все в порядке, — сказала я, хотя сама в это не верила.

Когда дверь за ним закрылась, я сделала глубокий вдох и открыла папку. Прочитала первую страницу, где была медицинская история Шарлотты.

«Необходимо разграничить ее с нашей личной историей», — подумала я.

РОСТ: 5 футов 2 дюйма.

ВЕС: 145.

Пациентка безуспешно пыталась забеременеть в течение года.

Я пролистала страницы с лабораторными анализами, которые подтверждали беременность: анализы крови на ВИЧ, сифилис, гепатит В, анемию, анализ мочи, который показывал бы наличие бактерий, белок. Все показатели были в норме до четверного теста и повышенного риска синдрома Дауна.

УЗИ на восемнадцатой неделе являлось стандартным исследованием для беременной, но я также пыталась найти подтверждение синдрома Дауна. Может, я была так сосредоточена на этой задаче, что не посмотрела на другие аномалии? Или их просто не было?

Я задумчиво изучила заключение УЗИ, подробно рассмотрела снимки на признак хотя бы малейшего перелома, который могла упустить. Проверила позвоночник, сердце, грудную клетку, конечности. На тот момент у плода с НО уже могли быть переломы, но недостаток коллагена затруднил бы шанс их увидеть. Разве можно возложить вину на врача за то, что он не нашел что-то при нормальных показателях?

Последний снимок УЗИ изображал череп плода.

Я положила ладони по обе стороны от снимка, распрямляя четкую фотографию мозга.

Кристально ясную.

Не из-за нашего качественного нового оборудования, как я тогда подумала, но из-за деминерализованного черепного свода, который неправильно окостенел.

Врачей учат искать отклонения от нормы, а не то, что идеально.

Знала ли я тогда, еще до знакомства с тобой и твоим заболеванием, что деминерализованный черепной свод был отличительной особенностью НО? Должна ли я была знать? Надавливала ли я на живот Шарлотты, чтобы узнать, поддавался ли череп плода? Я этого не помнила. Я ничего не помнила, лишь то, что у ребенка, скорее всего, нет синдрома Дауна.

У меня не получалось вспомнить, предпринимала ли я действия, которые могли бы снять с меня вину.

Я достала из сумочки кошелек. В самом низу, среди оберток от жевательной резинки и ручек от фармацевтических компаний, лежала стопка визиток, перетянутая резинкой. Я пролистала их, прежде чем найти нужную. Подняла телефон Роба и набрала номер адвокатской фирмы.

— «Букер, Худ и Коутс», — ответила секретарь.

— Я застрахована в вашей фирме касательно врачебной ошибки, — ответила я. — Похоже, мне нужна ваша помощь.

Той ночью я не могла уснуть. Я пошла в ванную и посмотрела на себя в зеркало, стараясь увидеть изменения, которые уже коснулись меня с начала дня. Можно ли увидеть сомнения, написанные на лице? Можно ли разглядеть их в морщинках, которые пролегли под глазами, или в линии рта?

Мы с Робом решили не говорить Эмме, что произошло, по крайней мере, пока все не станет более-менее понятным. Мне пришло в голову, что Амелия может сболтнуть что-то в школе, а учебный год начался совсем недавно, но, может, и Амелия не знала, что делают ее родители.

Я сидела на унитазе и смотрела на луну. Круглая оранжевая, она словно балансировала на подоконнике. Свет лился в комнату, растекаясь по кафелю, наполняя ванную. До рассвета осталось немного, а потом мне опять нужно будет идти на работу и заниматься пациентками, беременными или теми, кто только пытался зачать ребенка, но я уже не была так уверена в своем профессионализме.

В те моменты, когда от огорчения я не могла уснуть — когда, к примеру, умер мой отец или когда мой офис-менеджер украл несколько тысяч долларов из клиники, — я звонила Шарлотте. Обычно посреди ночи звонили мне в чрезвычайном случае, но подруга никогда не жаловалась. Она вела себя так, будто ждала моего звонка. И хотя я знала, что на следующий день ее ожидает множество дел с Уиллоу или Амелией, она часами разговаривала со мной обо всем и ни о чем, пока мои мысли не успокаивались, позволяя мне расслабиться.

Я зализывала раны и хотела позвонить подруге. Вот только на этот раз именно она стала их причиной.

По стене карабкался паук-косиног. Я даже затаила дыхание. Все, что я знала о физике и гравитации, говорило, что он должен притягиваться к земле. Чем ближе он становился к потолку, тем больше приковывал к себе внимание. Он закинул две ножки за отслоившийся клочок обоев.

Я тысячу раз просила Роба приклеить их, но он не обращал внимания. Сейчас, по-новому взглянув на эти обои, я поняла, что они мне совсем не нравятся. Нам нужно новое начало. Хорошая новая краска.

Встав на край ванны, я дотянулась правой рукой до обоев и быстрым движением оторвала длинную полоску.

Бо́льшая часть полотна осталась на стене.

Что я знала о том, как снимать обои?

Что я вообще знала?

Мне нужен отпариватель. Но в три часа ночи его не найти,